Все же я уважаю Ларри за то, как он все успевает. И карьерку делает на альтернативном своем диспозишене, и в Гнесинке обучается, и джазовую школу посещает, и за всеми новыми веяниями музыки следит.
В космосе звезды, в небе облака, за окном особи.
Ларри передает мне сахарный кубик с эллкой. Это редкость в Большом Городе, как мне говорили. Типа сейчас никто из пушеров кислую на сахарные кубики не пользует — сплошные марки.
Радостно пожираю. В конце концов надо же как-нибудь делать передышку от «желтых»!
Пока Ларри окончательно собирается на стрит, врубаю его домашний синематограф. В свою очередь в меня врубается реклама:
— Мария открыла для себя туалетную бумагу «Your choice».
Протягивают микрофон счастливой девке. Та кряхтит, ерзает, но все же закручивает спич.
— Раньше я не пользовалась ничем… Когда я спала со своим любимым, то старалась встать пораньше и поменять простыни. Он все равно меня бросил. Я стеснялась сделать доступным для обозрения свое нижнее белье из-за коричневых разводов. А я либерал, не какая-нибудь скинхэдка. Жизнь была кончена. Куда бы я ни приходила, я слышала за своей спиной: «Запах кала…» Ничто не помогало! — она вскинула вверх руки и, видимо, именно это ей наконец и помогло.
На нее обрушился целый водопад рулонов туалетной бумаги, под которыми ее и погребло. Почти тотчас она выбралась, элегантно накручивая на руку шлейф из рулона.
— Нет микробам! Я открыла для себя туалетную бумагу! — и то, что лилось из нее раньше сзади, теперь лилось в виде слов изо рта. — Требуйте сертификат качества! Рекомендовано Минздравом России!
Здесь Ларри прикончил экран дистанционкой.
— Че дурь лукаешь? Валим!
Идем. Выжимаем ломтики времени, вплетаемся в гущу событий. Я здесь. Я есмь. Значит, я прозябаю.
По ранней молодости развлекаться — самое главное. Потом же по-любому переклинит и будешь сквозь нелепую работу, семью и детей науськивать сам себя на далекое подобие жизни, которой не будет больше никогда. Терять нечего.
Для начала перемещаемся в бинго на Цветном бульваре. Место, конечно, полная гнильца, но для разгона покатит. Пока мы едем в такси, я еще удивленно интересуюсь, типа почему при его финках Ларри не отвернет себе какую неслабую иномарочку.
— Да ты совсем, Северин, сдурел? — ошарашивается он. — Ты меня трезвым или незашторенным когда-нибудь видел? Какая уж тачка.
В окнах мелькают дома, светофоры и время.
Можно болтаться в Большом Городе, а можно поехать в Минск, Гродно, Лион или Дублин. Но ведь наверняка везде будет одно и то же. Везде будут те же люди с совершенно одинаковой тяжестью и тупостью. Кстати, помните, как мечтательно говорил Каляев Савинкову: «Сколько же нужно взрывчатки, чтобы взорвать весь Большой Город?»
А бинго все так же светилось яркими огнями, типа как зазывало. Оно еще тогда на упадок не плюхнулось и вполне процветало. Нашли свободный столик, прилунились за него грамотно и подзаказали хавки.
В игре нам не катило. Мы покупали карточки одну за другой, да все без толку. Ларри, понятно, был недоволен. Все кричал, ему типа карточки специально подсовывают не те, обвинял потенциальных подставных, называл разносящих карточки девчонок кончеными шалавами и все такое прочее. Орал так, что нам даже менеджер громкое замечание сделал.
Когда стали разыгрывать Джэк-пот, Ларри заявил, что если сейчас мы «даже» его не выиграем, то он, Ларри, сюда больше ни ногой. Угроза, понятно, страшнее некуда. Все аж затряслись.
Джэк-пот выиграли две носатые тетки за соседним столиком. Они взвизгнули от счастья, а Ларри справедливо задохнулся от возмущения. И сообщил особям, что самая пора им срыгивать к себе на исторические родины, где, как он желает, их и выпотрошат.
Теперь уже Ларри привлек внимание всего зала. Наверное, нам не сдобровать. Я даже пожалел о неиспользованных кропаликах и денежках. Засверкали вытаскиваемые из ножен мечи… натянулись стрелы… зашипела кипящая смола… забили стенобитные орудия…
— Очнись, мудел, — тормошит меня Ларри.
И я, ясен пес, секу, что это не стенобитные орудия, а Ларрина лапа, бьющая мне в грудак. А кипящая смола не смола, а пиво, которые он брызжет мне в табло. Он рад, понятно, поизмываться.
А мы спецприз, кстати, выиграли. Ну, когда все невыпавшие числа на карточке остаются. Нам его живехонько впарили, и мы выкатились на улицу под завистливые взгляды окружающих.
Теперича оба рады.
* * *
Не скажешь, что мы уж много выиграли в бинго. Так, баксят около семисот. Важен был сам факт выигрыша.
Далее тащимся в другое увеселительное заведение где-то в центре. Я ориентировался уже с трудом. И потому изредка бросал робкие взгляды на вывески с обозначениями улиц. Хотя бы знать место, где мы находимся на данный момент.
А Ларри, оказывается, решил продолжить игру. И в казино меня тащит.
Около казиняшника уже торчало с десяток иномарок. Сквозь шторки я прочел нэйм заведения: «Бесподобная гнида». Что, согласитесь, предполагало некоторые перспективы в плане развлечений.
Стражники встретили нас очень приветливо. Правда, меня слегка насторожило, что они иногда отворачивали лацканы пиджаков и серьезно туда бурчали. За лацканами было что-то прикреплено. Оттуда торчала черная проволочка, похожая на антеннку. Хотя, возможно, у них там были прикреплены символы этого казино, а черная антенка не что иное, как волос, на котором эти символы и держатся. Общались охранники с нами по-деловому, но дружески.
Нас вежливо пригласили в игровые залы, мы встали в замешательстве, выбирая что поинтереснее. В залах, понятно, народу немерено. А у меня сразу мелькнула мысленка, что типа прикинувшись вдецл респектабельным, можно подснять какую тину свободную, может, даже не на продажу выставленную. Так я и сделал. Подгреб к симпатяшной овце и романтическим языком, развязавшимся под шторками, поведал ей, как я ее полюбил запросто.
Почти сразу узнал о себе много интересного и нужного. Уже удаляясь, я вежливо переспросил синеглазку:
— Куда, куда? Куда мне идти?
Получив же точное и уже конкретизированное указание направления моего движения, туда и пошел. Вслед она крикнула мне еще пару метких и хлестких характеристик, которые я тут же принял к сведению. Все-таки хоть кто-то обратил на меня внимание. Уже ничего.
Ладно, пойду в бар, отмечу, что завязал с противоположным полом некоторые отношения, а потом, может, вернусь и продолжу общение.
После бара, поразмыслив, отказался от первоначального замысла и побрел в зал, где сидел Ларри с перекошенным от кайфа игры лицом. Светлый костюм Ларри резко выделялся среди черных костюмов других посетителей. Стол бы традиционно обит зеленым материалом, а рядом с Ларри находилась сливающаяся со столом стопка зеленых жетонов. Лица игроков были побагровевшие, а посередине стола все черно-красное. И номера, от ноля до тридцати шести. Схемы там на чет-нечет, дюжины, четверки и все такое.
Еще посреди стола находилось круглое колесо, похожее на ось телеги. В центре колеса прыгал маленький белый шарик. Уж наверняка спресованный шарик «Стиморола», куда находчивый кренделек обычно прячет гаш. И наверное, это приз-сюрприз. Точно, там внутри гаш, и поэтому все хотят шарик и отхватить. Он снова остановился, и все заверещали. И смотрели недовольно на радостного мужика, загребающего себе все жетоны. Ларри недоволен, мужик наоборот. Отвернул свою порцию счастья.
К моему удивлению, мужик не стал отхватывать себе жвачку с гашем, и она опять запрыгала. Видимо, этот приз был необычайно грандиозен, и его разыгрывали под самый финал. Стало достаточно скучновато, и я для проверки сложил вместе все цифры от ноля до тридцати шести. Как и болтали по ящику, вышло шестьсот шестьдесят шесть. Люди все продолжали дрожать, чесаться, отбивать у крупье жетоны.
Пошел к ближайшей барной стойке и заказал себе джин с тоником, заодно сообщив продающему стражнику типа платить будет «вон тот пидор в белом пиджаке». Под потолком я заметил натянутые черные шнуры, на которых гирляндами висели белые шары. Типа опять связь казино с названием. Типа дизайн. А люди в черных костюмах, видимо, из этих шаров и выползли.
