Белая армия полностью отступила на эстонскую территорию. У добровольцев не было никаких надежд на то, что их могут перебросить на какой-то другой фронт Гражданской войны для продолжения борьбы с большевиками, победившими их под Петроградом.

Эстонское правительство почти сразу же начало разоружение белых войск. Оно торопилось это сделать по той причине, что намечалось заключение полномасштабного мирного договора между Эстонией и Советской Россией (РСФСР). Такой договор был подписан сторонами 2 февраля 1920 года в городе Юрьеве (Тарту).

Перед этим, 22 января, генерал от инфантерия Георгиевский кавалер Николай Николаевич Юденич, как полноправный главнокомандующий всеми вооружёнными силами Белого движения на Северо-Западе России, подписал приказ о ликвидации добровольческой Северо-Западной армии. Она становились частью отечественной истории.

Бывшие военнослужащие армии юденичского правительства Северо-Западной армии становились беженцами. 14 тысяч из них вместе с членами семей попали в бараки для тифозных больных или оказались за колючей проволокой. Восточная часть Эстонии покрылась многочисленными могильными холмами солдат и офицеров белого воинства. Тысячи здоровых людей решением эстонских властей были отправлены на лесоразработки.

Юденич попытался было возвратиться в столицу Финляндии Гельсингфорс уже как частное лицо. Но эстонские власти, не объясняя причину, отказали ему в визе.

В ночь на 28 января 1920 года генерал Юденич был арестован в ревельской гостинице «Коммерс», где он проживал, со своими бывшими соратниками. Арест проводили офицеры из ближайшего окружения генерала Булак-Балаховича (белый партизан тоже находился при этом) в присутствии трёх чинов эстонской полиции.

Гостиничный номер бывшего командующего (уже второй раз за последние три года) опечатали. Самого арестованного увезли на вокзал и отправили поездом к Тапсу. Там некто Лохницкий, балаховец, взявший на себя должностные функции прокурора Петроградского военно-окружного суда, предъявил Юденичу обвинение в попытке избегнуть законной ответственности за понесённое военное поражение Белого движения на российском Северо-Западе.

На предъявленное обвинение своих недавних сподвижников (и подчинённых по армии) дважды низложенный командующий армиями — Кавказской и белой добровольческой — Юденич ответил так:

   — Господин Лохницкий, прекратите этот непристойный фарс и не позорьте своё имя.

   — Это не фарс, а начало военно-уголовного разбирательства.

   — Вы просто не в своём уме, если всерьёз говорите об этом.

   — Господин Юденич, я, как действительный прокурор суда Петроградского военного округа, должен призвать вас к самой строгой уголовной ответственности.

   — У вас на это нет никакого права.

   — Это почему же, гражданин подсудимый?

   — А потому, что все чины правительства Северо-Западной области ещё в декабре прошлого года уволены мной от своих должностей.

   — Ну и что из этого?

— А то, господин Лохницкий, что не существует больше и Северо-Западной армии с её юриспруденцией как таковой...

Содержание под стражей оказалось непродолжительным. По требованию прежде всего французских дипломатов, находившихся в Ревеле, и авторитетных белоэмигрантских лидеров, проживавших не только в Эстонии, Николай Николаевич Юденич был освобождён из-под ареста. Своего возмущения такой несправедливостью к себе он не высказывал.

Вернувшись в Ревель, Юденич поселился в помещении английской военной миссии в Эстонии. Надо отдать должное союзникам старой России по Первой мировой войне — они проявили заботу о бывшем главнокомандующем Кавказского фронта, признанном полководце войны, победной для Британской империи.

Последние действия Юденича как главы правительства Северо-Западной области были следующие. Он выдал ордера на подотчётные ему лично денежные средства для обеспечения чинов расформированной по его приказу белой добровольческой Северо-Западной армии армии на следующие суммы — 227 тысяч английских фунтов стерлингов, полмиллиона финских марок и около 115 миллионов эстонских марок.

Вся эта процедура проходила в присутствии высших чинов бывшей белой Северо-Западной армии. Её недавний главнокомандующий выложил на стол все соответствующие документы:

   — Господа генералы и офицеры! Как глава белых сухопутных и морских сил здесь, будучи назначенным на эту должность Верховным правителем России адмиралом Колчаком, я несу личную ответственность за здоровье и благополучие чинов расформированной армии.

   — Всех или только сугубо военных чинов?

   — Всех. И офицерского состава, и нижних чинов, и членов их семей, отступивших вместе с армией в Эстонию.

   — Кому, Николай Николаевич, вы передаёте эти денежные средства?

   — Командирам расформированных воинских частей, которые отступили за линию границы из России.

   — Кто будет осуществлять контроль над расходованием передаваемой вами армейской казны?

   — Только вы, господа генералы и офицеры. И ваша честь и совесть. Других контролёров сейчас не дано.

   — Благодарим вас, Николай Николаевич, за содеянное. У нас нет слов признательности за такой поступок.

   — Надеюсь, что у вас не будет обо мне, как человеке, офицере и дворянине, дурных мыслей...

Бывший глава белого правительства на Северо-Западе России дал при свидетелях расписку об отсутствии у него других денежных средств, которые могли бы пойти на обеспечение офицеров, нижних чинов и членов семей расформированной добровольческой армии «северян». Обо всём этом было немедленно сообщено в ревельских газетах.

Думается, что такой поступок рыцарского бескорыстия и офицерской чести лучше всего характеризовал генерала от инфантерии Николая Николаевича Юденича. В годы Гражданской войны белый вождь стремился во всём походить на того царского генерала, которого Россия знала по Маньчжурии и по Кавказу. Честь для него никогда не была сиюминутной «разменной монетой».

Дальнейшая судьба военного вождя Белого движения на российском Северо-Западе, чья полководческая звезда засверкала под турецким Эрзерумом и погасла под красным Петроградом, мало чем отличалась от судеб ему подобных. Он оказался лишь песчинкой среди многих сотен тысяч вольных и невольных эмигрантов из России, безжалостно рассеянных вихрем истории по белому свету.

«Остатки» белой добровольческой Северо-Западной армии в скором времени пополнят большой отряд русских военных эмигрантов в странах Балтии, Польше, Германии, Финляндии и Бельгии. Генералы А. П. Родзянко, П. В. Глазенап, граф С. Палён, С. Н. Булак-Балахович станут одними из руководителей белоэмигрантского антисоветского движения.

Генерал Н. Н. Юденич не остался в Эстонии. Окольными путями он вначале перебрался в Англию и стал проживать там на положении эмигранта, внимательно наблюдая через хорошо информированную лондонскую печать за жизнью в Советской России, за всем, что связано с Красной армией.

Затем Николай Николаевич переселился во Францию. Там он проживал в маленьком городке, больше напоминавшем селение, Сент-Лорен дю Вар, расположенном недалеко от средиземноморского курорта города Ниццы на Лазурном берегу.

На первых порах лидеры самых различных кругов белой эмиграции настойчиво пытались привлечь заслуженного и авторитетного генерала к антисоветской деятельности. К середине 20-х годов русская военная эмиграция представляла из себя значительную военную силу. В этом была заслуга прежде всего генерал-лейтенанта Генерального штаба барона Петра Николаевича Врангеля.

После эвакуации из Крыма в ноябре 1920 года остатков белой Русской армии Врангель, её командующий, оказался в Стамбуле без средств на содержание войск. Но он, стремясь воспрепятствовать распылению армии, находившейся в лагерях в Галлиполи и на острове Лемнос, стал принимать энергичные меры. Ему удалось организовать переезд воинских частей в Болгарию и в Королевство Сербов, Хорватов и Словенцев (Югославию), где они были приняты на жительство.