Однажды под вечер Февзи зашел на почту, чтобы отправить письмо в Питер. У окошечка стояла, повернувшись задом…, нет, - спиной, пышноволосая девушка… Да чего уж там! Надо признаться, что прежде пышных белокурых волос Февзи увидел прелестный задик - не большой и не малый, как раз в меру, изумительно округлый. Это прелестное образование имело естественное продолжение в виде длинных, немного полноватых ножек, видневшихся из-под пышной юбочки несколько более откровенно, чем предусмотрено модой, но виной тому было низкое расположения почтового окошечка, заставляющего владетельницу описываемых объектов принять не вполне, возможно, скромную позу.

Вопрос, с которым Февзи обратился к девушке был из числа самых банальных, но недовольная настороженность быстро покинула лицо обернувшейся девицы, когда она увидела перед собой высокого стройного молодого человека с правильными чертами смуглого лица, с горящими под густыми черными бровями карими глазами. Она с улыбкой ответила, и молодые люди вместе вышли из здания почтамта. Уже на улице Февзи представился девушке, которую звали Иреной, и которая говорила по-русски с милым акцентом.

Вечер они провели отлично. Ирена, студентка-заочница третьего курса экономического факультета, приехала на экзаменационную сессию из Паланги, где работала в бухгалтерии какого-то учреждения. Уютную столицу своей республики она знала вполне хорошо, и после прогулки по городу они зашли в недорогое молодежное кафе, где чудно провели время. Потом они сидели в сквере, окруженном старинными костелами, и целовались до умопомрачения. Февзи, наконец, сказал, что это невыносимо и предложил Ирене пойти к нему.

- Нет, я боюсь, я девушка, - просто ответила Ирена.

- Ну и что, - от неистовства гормонов Февзи был почти что груб. - Надо с этим состоянием заканчивать.

- Мужчинам легко об этом говорить, - засмеялась Ирена. - Если ты сам был бы девушка, ты по-другому все понимал. Ты был бы самая большая недотрога!

- Почему ты так обо мне думаешь, - возмутился Февзи, и процитировал:

Последовала пауза, во время которой Ирена вникала в смысл русского текста, потом рассмеялась и проговорила, ласково проведя рукой по волосам возбужденного молодого человека:

- Хорошие русские стихи. Но не сегодня, милый. У нас впереди есть много дней…

Гормональное буйство не вполне оставило молодого мужчину, но напряжение слегка спало, и он проворчал:

- Не русские, а французские, - на что Ирена опять же с легким смехом ответила:

- Ну да, французы хорошо понимают это дело!

- Так почему ты себе не позволяешь то, в чем себя не обделяют француженки? - опять вспылил Февзи, а Ирена, приблизив к нему лицо, тихо произнесла:

- Я собираюсь быть твоей француженкой, только не сегодня, - и ласково поцеловала его около губ.

Нежность порой гасит пламя разбушевавшейся страсти.

Проводив не поддавшуюся уговорам девушку до университетского общежития, Февзи возвращался к себе пешком. Назавтра, точнее уже нынче днем, Ирена сдавала свой первый экзамен, очень для нее важный, и молодые люди договорились, что в три часа дня Февзи придет к ней на факультет, и после экзамена они придумают, как им отметить это событие, в успешном исходе которого девушка была почти уверена.

…Ирене не повезло. Как обычно большинство девушек она тщательно готовилась к экзамену, но в теме, которую она вызубрила даже, может быть, лучше, чем другие разделы учебника, оказалась некоторая ловушка, которую она не заметила. Должно быть, преподаватель на установочной лекции обратил внимание слушателей на эту тонкость и теперь был очень недоволен несерьезным отношением студентки к своему предмету, иначе как объяснить, что Ирине было сказано, что ранее, чем через месяц пересдача ей не разрешена:

- Вторично явитесь через месяц. Дни консультаций указаны в вывешенном в деканате расписании. Идите и готовьтесь! - такая строгая реакция преподавателя оправдана: растолковываешь на лекциях им, студентам, каждую мелочь, обращаешь их внимание на трудности и особенности, но все пролетает мимо их сознания!

Как раз в тот момент, когда появился Февзи, однокурсницы Ирены кратко рассказали ей о пропущенном ею финансово-юридическом хитросплетении и девушка, схватившись за голову, корила себя, что однажды, действительно, пропустила предэкзаменационную лекцию. Но делать нечего, надо было возвращаться в свой городок и ждать назначенного срока. Увидев Февзи, она почувствовала себя бесконечно несчастной. Подбежав к юноше, она быстро поцеловала его в щеку и, не утирая катящихся из глаз слез, произнесла:

- Я не могла сдавать экзамен, я сейчас должна уехать!

И уже убегая, крикнула:

- Не искай меня в общежитие, я туда не вернусь! Прости, милый! - это были последние слова Ирены, мгновенно скрывшейся в узких коридорах старинного здания. От неожиданности поначалу замешкавшийся Февзи бросился за ней, надеясь найти ее, бог знает за какой из темных дверей скрывшуюся.

Он пробежал по всему зданию, вышел на улицу, потом опять вернулся к дверям аудитории, где группа Ирены сдавала экзамен, рассчитывая разузнать у студенток, ставших свидетельницами драматической сцены, адрес Ирены в Паланге.

- Она дала вам свой адрес? - строго переспросила одна из литвинок. - Нет? Почему вы думаете, что кто-то из нас расскажет вам адрес этой девушки?

Грустный Февзи долго бродил по улочкам Вильнюса, но на этот раз его не прельщала экзотика древнего города. Он не знал, что Ирена выпросила у Девы Марии право отдаться ему, только если благополучно сдаст профильный экзамен - этим она желала наградить, наконец, себя за нелегкую заочную учебу. Девушка была религиозна, и полный провал на экзамене уберег ее девственность на этот раз. Поэтому-то она так молниеносно покинула своего недавнего избранника, что вопреки великому соблазну хотела соблюсти верность обещанию, данному ею Деве Марии. Она, действительно, в тот же час уехала к себе в Палангу, но и после того не раз порывалась вернуться в Вильнюс к своему возлюбленному, который, по ее убеждению, ждал ее в тоске и печали. Хорошо, однако, сделала, что не вернулась, скажу я вам.

Остаток дня Февзи провел в неизбывной тоске. Придя на давешнюю скамью под сенью великолепных лип, он глубоко переживал происшедшее. Если бы проходящие порой по аллее прелестные девушки, которых он в своей печали, конечно же, не замечал, могли бы услышать его тягостные вздохи, они сжалились бы над ним и попытались бы смягчить его страдания.

 В мыслях несчастного парня воспоминания о сладких объятиях прошедшей ночи переплетались с воспоминаниями о ласках, даримых ему его Танечкой. "Как она там?" грустно подумал он.

Солнце уходило за высокие башни белокаменного костела, и молодой человек почувствовал голод. Он шел по уже хорошо знакомой и очень ему нравящейся главной улице города, решив поужинать в одном из дешевых кафе или столовых. Он еще прежде заприметил кафе с большими окнами-витринами, приглашающими отведать блюда литовской национальной кухни - под вывесками на литовском языке кое-где располагались надписи на общесоюзной кириллице. "Наверное, здесь высокие цены", подумал он, входя в заведение, ознакомившись же с меню убедился в обратном. Он выбил в кассе талоны и подошел с подносом к стойке, где выдавали блюда. Милая голубоглазая девушка, ласково улыбнувшись, взяла у него заказ и поставила на стойку тарелку с супом, в которой плавали два больших куска мяса, и тарелку с цеппелинами, гарнира на которой явно было больше, чем на тарелках других посетителей. Февзи с пониманием улыбнулся девушке и, взяв поднос, пошел за свободный столик. Он с удовольствием ел и, оглядываясь временами за стойку, посылал смотрящей на него девице улыбки. Ему припомнились наказы мудрого Сергея, призывавшего заводить себе подружек в системе общепита.