- Леони-ид Касьянович! Вы же фронтовик. Если не знаешь, как сделать, нужно подозвать сержанта и приказать, чтоб сделал. И его дело - как он будет выполнять боевой приказ, а наше дело - проконтролировать и вздрючить, если что не так. Как раз для таких вещей и созданы подчиненные.

- А в данном случае мы того сержанта по выполнении накажем.

- О! И еще как роскошно! Ему все награжденные позавидуют.

- Это вы так думаете, товарищ Седьмак, что окончательное решение о серийном производстве уже принято. Вам кто-то сказал об этом официально? Нет? Вот видите!

- Да у нас уже производство готово на семьдесят процентов! Что вы говорите такое?

Авиаконструктор испытывал ужас, сравнимый с тем, который посещает нас в кошмарном сне, когда бедная заблудившаяся душа спящего оказывается один на один с опасностью, которую нельзя отвратить и невозможно - бороться. Сердце - давило, как тогда, перед инфарктом.

- У нас были свои причины создать такие условия, чтобы работы вашего КБ и КБ Миграяна шли совершенно независимо, без всякого обмена информацией, которую мы сочли… излишней. Так что вы только думаете, что в курсе всех их достижений. А это не так. Так что решение только будет принято в зависимости от результатов последнего испытания. Того, о котором я вам говорил.

- В чем оно состоит, - устало проговорил Седьмак, украдкой сунув под язык горошину нитроглицерина, - мне сообщат? Или это тоже… секретно?

- Это - не секретно. Лучшее изделие "Т - 10.7"…

- Там нет лучших, - огрызнулся Седьмак, - они СОВЕРШЕННО одинаковые…

- Тогда одно из совершенно одинаковых, но с лучшим пилотом, перегоняется в Приморский край. Полет будет протекать в беспосадочном режиме с необходимым числом дозаправок в воздухе и закончится ночной посадкой на аэродроме, который будет указан дополнительно. Ваши специалисты, которые будут дожидаться в пункте прибытия, приведут его в порядок, чтобы он находился в полной боевой готовности: время от остановки двигателя и до полной готовности самолета к новому вылету тоже пойдет в зачет при принятии окончательного решения. После этого машине с экипажем предстоит выполнение реального боевого задания. Аналогичную программу выполнит предсерийная машина другой фирмы. Что касается лично вас, - вы отдаете необходимые распоряжения, передаете дела заместителю и с завтрашнего дня отбываете для прохождения планового лечения. Это приказ, который не подлежит обсуждению.

Полдень застал Автандила Мачавариани в практически пустом зале ресторана "Приморье". Негоциант с видом глубокой задумчивости допивал бутылку "Макузани", третью по счету и последнюю на данный момент, а выражение лица имел несколько ошарашенное. В этом необычном и, до некоторой степени, ложном положении застал его старый знакомец, бригадир грузчиков, который к имени Степан имел фамилию Кундера, но Бандерой его давным-давно не называли даже и за глаза: боялись. Он был личностью известной, авторитетной и зажиточной, а одинокое винопитие жизнерадостного Автандила поразило его в самое сердце:

- Прице-еп! Ты чего это тут?

Удивление его можно понять: в это время дня Мачавариани мог находиться на рынке, только на рынке и, в принципе, нигде, кроме рынка, а то, что он вместо этого пребывал в кабаке и пил "Макузани", обозначало, что случилось нечто совершенно сверхъестественное. Поняв, что приглашения сесть нынче не дождешься, Кундера сел без приглашения, и только тогда грузин поднял на него безумный взгляд воспаленных глаз и пролепетал:

- Тут, панимаишь, та-акое дэло па-алучилос…

А случилось то, что накануне утром на Новом Рынке появились два неожиданных покупателя. Они не глядели товар, не приценивались, а двинулись прямым ходом к цветочному ряду, в третью секцию, в его сторону. К нему. В каждом отдельно взятом природном, в каждом социальном организме непременно есть свои Основные. Ведущая форма жизни. Те, для кого существует и вокруг кого вращается все остальное, весь причудливый и пестрый хоровод жизненных или человеческих типов. Когда по саванне валит темная туча слоновьего стада, всякая мелочь без страха, но со всем уважением спешит убраться с его пути. Когда в неизвестно - каком, но вполне реальном радиусе появляется Белая Смерть, в просторечии именуемая кархарадоном, Полярной, или же Большой Белой, - рифы пустеют. Когда в городе, возникшем вокруг шахт и ради шахт, подвыпившие после смены шахтеры немножечко шумят и слегка нарушают порядок, милиция смотрит в другую сторону, а шпана спешит от греха подальше в ближайший закоулок. В этом городе такой формой жизни были, естественно, они: два кавторанга в безупречно сидящей выходной форме направлялись к нему, и тут не имело никакого значения, что его дневной доход был вполне сопоставим с их месячным жалованием.

- Скажи-ка, уважаемый, - тот, что пониже, небрежно козырнул, обращаясь, - в том стиле, в котором, наверное, козырнул бы известного рода девице, собираясь ее снять, - ты и вправду любой заказ по цветам можешь, или мы ошиблись адресом?

- Только скажите! Только скажите, што жилаит славный Тыхоакианский флот, - и эта будит! Ка-агда скажитэ и сколко скажитэ! Пожялуста! Дэн раждэния? Юбылэй? Свадба?

- На могилку бы, - любезно ответил тот, что повыше, - лучшим друзьям.

Автандил в таком темпе переключил выражение предельной любезности на вид предельной скорби, что на какое-то мгновение его энергичная физиономия сложилась в гримасу совершенно неописуемую, а первый с нехорошей улыбкой добавил:

- На братскую такую. Чтоб пара полков со всем комфортом.

- О! Балшой заказ! Сколко букэтов? Вэнки брат будим?

- Нам, понимаешь, тонны четыре - по весу, а на букеты ты уж, будь добр, - сам пересчитай. А венки… Как с венками будем, Николай Захарыч? - Спутник его неопределенно пожал плечами. - Венки, пожалуй, отставить: как надо все равно не сделаете… Поспеешь к завтрему? Чтоб в шесть, как вымпел?

- Понял. - Глаза предводителя регионального объединения кавказских торговцев цветами сделались круглыми. - Всо брошу, сдэлаю, што могу. Нэт, - он медленно покачал головой, - болше, чем могу. А…

- Ты про оплату? Интересуешься, чем может заплатить Тихоокеанский Флот? Не волнуйся и слушай сюда: мы все понимаем, так что бумажками будет только пол-куска.

- А, - торговец облизал вдруг пересохшие губы, - осталное - чэм?

- Есть такой остров - Итуруп, а на острове - пост наблюдательный. А кроме поста - люди живут, землю ковыряют… Поковыряют, соскучаются - и на Большую Землю, и никто им не мешает, наоборот, флот оберегает их мирный труд. За это они испытывают естественную благодарность…

- Ты, Валентин Дмитрич, много не звезди. Ты короче.

- Можно и короче. Рений. Двести грамм чистоганом. Дело спешное, не то сроду бы не предложили столько…

И, глядя в растерянную физиономию цветочника, добавил:

- Не сообразишь? Проконсультируйся, - тебе дохо-одчиво объяснят, что уж на этот раз ты точно не продешевил. И - насколько не продешевил.

- Но смотри, - поднял кверху палец второй, - чтоб все было по высшему разряду! По самому высшему, без малейшего жлобства, - как на похороны любимой тещи.

… Он выгреб все мало-мальски подходящее из своих запасов, ободрал до черного волоса подручных и свойственников, но требуемого, - чтоб был первосортный, - товара все равно оказалось мало. До боли - мало. Еще меньше было времени. Дело в том, что он проконсультировался по поводу двухсот граммов рения. Родственник из Тбилиси все-о-о ему объяснил. Что малая толика рения на поверхности делает куда как более надежными контакты сильноточной и компактной электротехники, что стало особенно актуальным после введения в широкую практику высокотемпературной сверхпроводимости, и проблема стойкости контактов стала во главу угла. Что мосы (Какие такие мосы, почему не знаешь? Рассказывать долго, дорогой. Хорошая вещь.), имеющие в своем составе рений, позволяют в десять раз ускорить дегидрогенизацию метанола (Специально говорю, чтоб непонятно было? Что ты, дорогой! По-другому никак не назовешь, одно скажу: самая главная химическая реакция.) при изготовлении любых изделий из углерода. И нужно-то для этого рения совсем-совсем капельку. А еще родственник похвалил его за то, что обратился именно к родственнику, поскольку, если узнают посторонние, то соблазн может оказаться слишком большим, и его в лучшем случае просто ограбят. А в благодарность за консультацию он рассчитывает, что будет первым покупателем. Именно после этих слов он твердо решил, что продавать рений попросту не будет, а найдет способ применить его по прямому назначению. Но цветов - не было, и он начал было отчаиваться, но слухом полнится земля и скоро его отыскал некто Сева, бывший чем-то вроде грузчика в мясном павильоне: за бутылку он дал один адресок и, в меру возможностей присущей ему на девяносто процентов матерной лексики, внес ясность в основные обстоятельства.