- Так действуйте. Интересно, как бы отнеслось к такому стилю руководства исследованиями мое прежнее начальство? Игорь, как там ваш экспериментальный ЭВМ?
- Мы сделали экспериментальный. А заодно, - мне такой же. А заодно, если хотите, - вам. Контроль "сборщиков" - раз в два цикла, отходу почти нет, и потому даже в лабораторном потоке набралось много вполне работоспособных комплектующих…
- А остальное? Как всегда? Обычная история с бриллиантом в чугунной оправе?
- Ну уж это, - Иртенев развел руками, - не к нам. Тут как ни чудотворствуй, а все равно время нужно. А коробки там, клавиши, мониторы, - они в КОКОМ не входят, их худо-бедно раздобыть можно. Уже и раздобыли кое-что…
- Плохо. Свое иметь надо, - и, поглядев на враз окислившуюся физиономию подручного, осведомился, - ты чего это?
- Да как это у нас быстро получается…
- Что - это?
- Да все это, - Иртенев неопределенно повел руками в воздухе, - это самое. Уже тот самый строгий тон. Который исключительно наш. Как у большого руководителя в кино. Который все знает лучше всех и любого может того… На путь истинный.
- А что - не так?
- Да так все, так. Только ничего хорошего! Чем купить готовое, доведенное, без сюрпризов, будем спешно свое лепить. На коленке, либо целое производство устраивать! Мельчить и растекаться мыслию по древу. Лишь бы свое!
- Ты знаешь, чего я терпеть не могу в грамматике?
- Знаю. Китайскую грамоту, как таковую.
- … В грамматике я терпеть не могу, - не обращая внимания на дешевые выпады гнул свое Гельветов, - сослагательное наклонение. Бы. А в данном случае я вижу перед собой очередной приступ карманного бунта. Хорошо бы закупа-ать! Плохо, что деваться пока что некуда! Надо вести так, чтоб не было - отдельного производства. Опосля, как устаканится, - но надо. А программы как, ты еще жаловался?
- Пишут ребята, чай не бог весть что. Только мы для гарантии и вражьи добыли. Опробированные.
- Одобряю. А пощупать когда?
- Знаешь, что? Пошли сейчас. У меня, понимаешь, терпенья не хватило…
- Вольно. Не шуми, я тут не для этого. Вон товарищ хочет с пилотами поговорить…
- Есть. Собрать людей в классе?
- Отставить. Мне все как раз не нужны. Двух лучших, сюда, и без шума. Только - слышишь? Чтоб по-настоящему лучших, а не по анкете. Товарищу некогда говорить с кем попало…
- Есть без шума, двух лучших, сюда.
- Товарищ генерал-майор! Гвардии майор Гладилин по вашему приказанию прибыл!
- Товарищ генерал-майор! Гвардии майор Магомедов по вашему приказанию прибыл!
- Вольно. Только вы не ко мне. С вами товарищ желает побеседовать. Без меня, - по лицу генерала проскользнула мимолетная, злая усмешка, - мне при разговоре присутствовать не положено.
Он добродушно хохотнул, намекая, что пошутил, гость, - седоватый мужчина в дорогом сером плаще улыбаясь, закивал головой, гвардии майоры позволили себе вежливо, строго в пропорцию улыбнуться.
Он поглядел на офицеров. Действительно разные, они и впрямь были до чрезвычайности похожи. Одинаково среднего роста, крепкого, но тоже среднего телосложения. Одинаково флегматичные с виду, держатся без малейшего напряжения. Даже аккуратные лысинки на черной и темно-русой головах - одинаковые. Люди, знающие себе цену перед лицом какого угодно начальства. Потому что они - умеют, и в любой момент могут это показать, а начальство - еще неизвестно. Хорошие мужики. Генерал-лейтенанту, доктору технических наук, дважды герою труда, дважды Лауреату они, в общем, понравились. Вздохнув, он начал со слов вполне бессмысленных:
- Вот что, орлы, все, что вы мне скажете, дальше меня никуда не пойдет. Так что говорите, как есть…
Бессмысленных, - потому что ничего не даст. Привычка в любом случае держать свои мысли при себе давным-давно уже стала второй натурой майоров, которые с лысиной. Для некоторых мыслей у них просто-напросто нет подходящих слов в лексиконе, их они начальству высказать просто-напросто не могут. Друг другу - может быть, с применением жестов и неуставной лексики, а ему - нет. И он сам себе - может, таким же, как он сам, спьяну - может, а начальству - нет. Потому что у него тоже есть начальство, которому тоже надо докладывать на особом языке, специально выдуманном … Не для того, чтобы скрыть свое мнение, - не дай бог! - а для того чтобы выразить его в такой форме, которая вроде бы и то же самое делает простительным. Вроде бы как не противоречащим линии Партии. Гос-споди! Да не психолог же я! Не шифровальщик Генштаба. Обыкновенный же (ну, - не вполне) авиаконструктор! А - никуда без Процедуры. Так что приходится начинать с бессмысленных слов, зная, что они в конечном итоге бессмысленны. Ладно, попробуем по-другому.
- Как вам "двадцать третий"?
А они, - молодцы, - отвечать не спешат, они - по опыту знают, что мысль изреченная есть ложь, они постараются повести дело так, чтобы высказать все, не сказав ничего. Они даже не переглядываются, они ведут так, что кажется будто переглядываются все-таки, умело создают такое впечатление. Тем более, что он для них, - не разбери - кто, не поймешь откуда, а следовательно - фигура непредсказуемая. Наконец, один из них, который Гладилин, осторожно говорит:
- Да ничего вроде, товарищ…
- Товарищ Степанов. Это будет самое правильное.
- Машина как машина, товарищ Степанов.
Он осторожно вздохнул, и перешел к осуществлению своего плана беседы. Тут он был, что называется, в своей стихии, и о технических подробностях мог говорить, сколько угодно. И результат получился ожидаемый: в общем - просто ничего, а в частностях - уже ничего хорошего. Ну, - почти ничего. Большого восторга по отношению к отечественной технике нет. Попробовал проверить свое впечатление, поговорив о других машинах, потому что профессионал - он никогда и ничем до конца доволен не бывает, так что в ходе этого неторопливого, вроде бы беспредметного трепа ему хотелось уловить различия в степени и нюансах этого неизбежного недовольства. И нет нужды, к какому поколению относится машина, ее, с поправкой на это, все равно похвалят, если это была машина хорошая. Поговорили о модификациях, о БРЭО, и каждый раз, каждый раз возникала эта самая пауза перед ответом, когда вопрос ставился "в общем". Как его ставит Начальство. Не военное, не техническое, не финансовое и не территориальное, а особливое, только Родине присущее явление природы, - "Начальство Вообще". Заказчики дальних, тяжелых, сверхскоростных пикирующих бомбардировщиков. Знатоки самых перспективных направлений в биологии, агрономии, теории управления, поэзии, физике, спорте, баллистике и лингвистике, причем во всем этом - одновременно.
Так, например, выяснилось, что "двадцать первый" ругают в существенно другой манере, нежели "двадцать третий", включая даже и модификации, - и прочие столь же информативные вещи. И действительно, - сами по себе слова были не так уж важны в ходе общения единомышленников, бывших к тому же истинными мастерами Искусства Жить Тут. Не для того затевалось. В завершение общения, с трудом преодолев мучительную неловкость, товарищ Степанов, который вовсе не был Степановым, задал коронный вопрос:
- А вот какой, какой истребитель вы хотите? Если помечтать?
И опять - пауза, ставшая уже традиционной, и неприятно, что солидные, имеющие и знающие себе, - немаленькую! - цену мужики раздумывают, как бы это сказать таким способом, чтобы из этого ничего не воспоследовало.
- Ну, - неуверенно протянул гвардии майор Гладилин, смотря своими жесткими, ясными, редко мигающими глазами куда-то мимо и сквозь, - мы же не конструктора все-таки. Не наше это дело.
- Да кому ж лучше вас знать, что вам нужно? С конструкторами… С конструкторами я само собой поговорю, отдельно. Меня ваше мнение интересует.
Но Гладилин упрямо, совершенно тем же тоном, как патефонная пластинка повторил то же самое:
