В сущности, в подобном приветствии графа не было ничего для нее зазорного – это был обычный жест знающего свет человека. Много раз ее точно так же приветствовал отец, другие рыцари и, наконец, сам король. Однако же теперь этот жест показался Клио слишком интимным – особенно перед лицом толпы.

Можно было подумать, что граф прочитал ее мысли, потому что он вдруг повернулся лицом к людям и воздел вверх их сомкнутые ладони. Так они и стояли некоторое время бок о бок, будто единое существо: граф Меррик де Бокур, совершенно незнакомый ей человек, и она, грешная.

Его пальцы крепко охватывали ее руку, подобно железным браслетам, которыми узников приковывали к стене подземелья. В эту минуту Клио с ужасом почувствовала, что вся ее воля начала медленно перекочевывать к другому человеку...

Меррик повел свою невесту за руку к ее родовому замку. Со стороны можно было подумать, что он ведет ее на заклание – до того она была молчаливой, бледной и поникшей. Казалось, она ожидала от судьбы одного – мученического венца. Во всяком случае, Клио мало напоминала то подвижное, жизнерадостное существо, которое еще сегодня утром танцевало и пело у себя в спальне.

Увы, сейчас не было видно ее платиновых, с золотистым оттенком волос, которые доходили едва ли не до пят, когда она их распускала. Не было зеленого, под цвет леса, платья, а главное – у нее на устах не было той светлой улыбки, которая делала ее похожей на королеву эльфов.

Теперь лицо Клио было бледным, почти серым, да и платье на ней больше напоминало саван, нежели одеяние светской дамы. Волосы, стянутые за ушами в два тугих узла, были утыканы таким количеством булавок, что это наводило на мысль о терновом венце Христа, когда он отправлялся в последний страдный путь. Кроме всего прочего, она прикрепила на затылке клочок шелка самого неприглядного серого оттенка, который, пожалуй, еще мог бы понравиться шелковичным червям, но уж никак не людям.

Меррик время от времени мрачно посматривал на нее. Совсем недавно он наивно полагал, что его будущая жена будет хоть в чем-то походить на одно из тех бесплотных существ из легенды, которые, как известно, объявляются в лесу лишь по ночам, когда светит полная луна, – скажем, на эльфа в женском обличье...

Взгляд его снова упал на спутницу, которая уныло плелась с ним рядом. Воистину, солнечный свет не слишком ее красил! Некоторое время он ждал, что девушка задаст ему хоть какой-нибудь вопрос. Но, кроме звуков пробуждавшегося к жизни человеческого улья, каким снова сделался замок, когда туда вернулись его обитатели, он так ничего и не услышал. Его невеста молчала, подобно скале.

Тогда, глядя прямо перед собой, Меррик произнес:

– Может быть, расскажете мне о своем эле?

Девушка вскинула голову и бросила на него быстрый взгляд, однако голос ее прозвучал подчеркнуто равнодушно:

– Собственно, и рассказывать-то особенно нечего. Монастырь, в котором я жила, издавна торгует элем. Поскольку мое пребывание в стенах обители затягивалось, аббатиса послала меня помогать сестре Эмис, трудившейся в монастырской пивоварне. А у нее имелся свой особый рецепт приготовления эля – вот и все.

– И что же это за рецепт?

– Да так, ничего особенного. Скажем, ее пиво было покрепче того, что варили в округе. Его хорошо раскупали, и это приносило монастырю неплохой доход.

– Но если вам так уж хочется заниматься изготовлением эля, отчего не нанять пивовара?

– Ни за что!

Меррик замер: леди Клио неожиданно снова пробудилась к жизни. Она положила ему ладонь на сгиб локтя и посмотрела прямо в глаза внезапно вспыхнувшими глазами.

– Я бы хотела варить эль самостоятельно. Пожалуйста, не запрещайте мне этого, милорд! Я люблю варить эль. Мы с сестрой Эмис как раз занимались изысканиями в этой области, пытаясь дополнить рецепт новыми ингредиентами, но она, к несчастью, умерла.

– И что же это были за ингредиенты?

– Специи и травы. Ничего необычного. – Клио внезапно потупилась, но руки с его локтя не убрала.

– У вас, миледи, будет достаточно забот в замке, – заметил Меррик.

– Знаю. Но обещаю вам, милорд, что службы замка не останутся без хозяйского глаза. А, кроме того, даю вам слово, что в замке Камроуз будут варить лучший в этих краях эль.

Меррик уловил в голосе невесты горделивые нотки и подумал, что, по большому счету, понимает побудительные мотивы ее поступка. Опустив взгляд на крохотную ладошку, которая продолжала лежать на сгибе его локтя, он произнес:

– Если хотите варить пиво, миледи, то и варите себе на здоровье!

Девушка низко склонила перед ним голову.

– Благодарю вас, мой господин! – с подчеркнутым смирением сказала она.

«А все-таки научили ее монашки кротости», – подумал лорд и усмехнулся:

– Главное, не пытайтесь напоить моих людей вересковым элем.

– Вересковым элем? – повторила девушка.

В мгновение ока она убрала ладонь с его руки и устремила на Меррика взгляд, в котором мало что осталось от покорности, зато проступила бездна изумления.

– Судя по вашему взгляду, миледи, вы не имеете представления о том, что такое вересковый эль, и не знаете легенд, связанных с этим напитком. Говорят, что древние пикты варили такой крепкий эль, что он помогал им побеждать солдат Юлия Цезаря. Разумеется, подобного напитка никогда не существовало. Однако до сих пор находятся глупцы, которые стремятся отыскать рецепт его приготовления и по этой причине варят несусветное пойло, способное отправить на тот свет ни в чем не повинного человека.

Клио почувствовала неприятную дрожь в коленях, и ее ответ прозвучал куда менее убедительно, нежели ей бы хотелось.

– Клянусь, милорд, у меня и в мыслях не было травить ваших людей.

– Я в этом не сомневался, миледи. Кстати, мне кажется, вам давно уже пора называть меня Меррик.

Девушка промолчала. Они вместе шли к замку, который должен был принадлежать им двоим, а в будущем – кто знает? – возможно, и их детям, но Клио чувствовала, что они с графом все еще оставались абсолютно чужими друг другу людьми.

Между тем Меррик искоса поглядывал на свою невесту, задаваясь вопросом, чем заняты в этот момент ее мысли. Потом, устремив взгляд прямо перед собой, он сказал:

– Глупо, пожалуй, было вверять вас монастырским стенам.

– Еще глупее, милорд, отсутствовать столь долгое время! – моментально парировала Клио.

– Увы, сударыня, сократить время пребывания на чужбине было не в моей власти.

– Как и время моего пребывания в монастыре.

Рыцарь промолчал. Вместо ответа он всматривался в лицо своей будущей жены, будто пытаясь проследить за ходом ее мыслей. Однако Клио упорно отводила взгляд: казалось, она разгадала его намерение и не желала, чтобы граф проник внутренним взором в ее тайные помыслы.

– Вы, должно быть, злитесь на меня за то, что я не женился на вас на два года раньше, как обещал? – наконец спросил он.

Клио снова ничего не ответила, и тогда Меррик не выдержал:

– Вы все молчите и молчите... Вам что – нечего сказать?

– По-моему, я уже сказала достаточно.

– Боюсь, вы не сказали и половины того, что думаете по этому поводу.

– А зачем? Как говорится, что было, то было – и быльем поросло. – Голос Клио прозвучал сухо, как шелест августовской травы.

– Да, это так. Былое назад не воротишь.

Клио лишь пожала плечами, но Меррик чувствовал, что она ожидает от него ответа на свои вопросы, пусть и невысказанные. Так или иначе, он счел необходимым ей хоть что-нибудь объяснить.

– Знаете, Клио, я – человек военный. Долгое время я был обыкновенным служилым рыцарем, а до того меня обучали воинским искусствам. Должен вам заметить, что путь воина – единственный известный мне путь. Я привык выполнять распоряжения своего сеньора, и так уж вышло, что моим сеньором является наш нынешний государь. Для меня нет ничего важнее этого служения, и смею надеяться, что я с ним справляюсь неплохо. Если бы меня не оказалось рядом с ним в нужный момент, его, пожалуй, уже не было бы в живых. Равным образом, если бы рядом не было короля, я бы давно уже сгнил в какой-нибудь гнусной яме в пустыне, и ваш жених, миледи, являл бы теперь собой кучку выбеленных солнцем костей.