— Всё в порядке, Женя. Просто… нет, ничего, всё хорошо, — и тряхнул головой, словно отгонял что-то.

Эркин сам не понимал, что его тревожит, какая опасность рядом, он просто чувствовал, ощущал что-то неясное, а потому опасное, и готовился отстаивать себя и своих близких. А ведь ничего опасного вроде и не было. Разговаривали с ними, с ним и вежливо, и доброжелательно. Всё объяснили, повторили несколько раз. Маршрутка — плотная картонка с его ладонь, исписанная с обеих сторон — во внутреннем кармане куртки. Завтра утром, ещё до завтрака, продуктовая машина довезёт их до вокзала. Там надо зайти в комендатуру и получить пайки и билеты до границы. Город Рубежин. А значит, чтобы сдать бельё и койки коменданту, придётся совсем рано встать.

Эркин повторил это вслух. Женя кивнула.

— Конечно. Сразу после ужина ляжем.

В камере хранения они получили оба мешка, ящик с инструментами, ковровый тюк и узел. Эркин взял себе большой мешок, тюк и ящик, а Женя — мешок поменьше и узел.

— Уезжаете? — сразу окликнул их первый же встречный.

— Да, — счастливо улыбнулась Женя.

— Ну, удачи вам, дай бог.

— Спасибо, — кивнула Женя.

Так, под пожелания и приветствия они дошли до барака. Алиса ждала их, чинно сидя на своей кровати с такой невинной мордашкой, что Женя заподозрила неладное.

— Алиса, что случилось?

— Ничего, — сразу ответила Алиса и добавила: — Ничего особого.

— Ладно, — пообещала Женя. — Я с тобой потом разберусь. А сейчас не мешай.

В отсеке было тесно, не развернуться. И, недолго думая, Эркин взял Алису и посадил на свою койку.

— Правильно, — согласилась Женя. — И займись там чем-нибудь.

Пока Алиса кувыркалась и валялась, они перебрали и заново увязали тюк и узел, пересыпая вещи апельсиновыми корками. Эркин сделал на тюке лямки, чтобы можно было надеть его как мешок, а на узле подобие ручки. В дороге им быть не меньше четырёх суток. Женя уложила в маленький мешок всё, что может понадобиться в дороге.

— Женя, давай я печенья и… и сока схожу куплю.

— Бутылки тяжёлые, — с сомнением ответила Женя.

— Во флягу перельём, — сразу сказал Эркин. — Или просто воды из крана наберу. Пить-то захочется.

— Нет уж, лучше сок, — сразу решила Женя. — На ужин когда пойдём, там и купим. Вот, посмотри, Алисе уже мало, а ещё хорошее. И вот я простыню для Насти отложила. Хорошо?

— Хорошо, — кивнул Эркин.

Женя положила отобранное в опустевшую тумбочку и повернулась к Эркину.

— Переоденешься сейчас?

— Да, — он посмотрел вверх.

Женя понимающе кивнула.

— Я послежу.

Эркин отошёл вглубь отсека, повернулся спиной к Алисе и стал раздеваться. Занятая своей игрой, Алиса даже не обратила внимания на его действия. А Женя не могла отвести глаз от его сильного и гибкого тела, от мягко переливающихся под гладкой красновато-коричневой кожей мускулов, ловких движений. Господи, как же он красив!

Эркин заправил рубашку в джинсы, застегнул пояс и повернулся к ней. Улыбнулся.

— Я готов. Ты… тоже переоденешься?

— Да, — Женя не могла не улыбнуться. — И Алиску тоже переодену.

— Мне… выйти? — тихо спросил Эркин.

Женя удивлённо приподняла брови, не понимая. И вдруг улыбнулась и, потянувшись к нему, быстро поцеловала в щёку.

— Как хочешь, милый.

Эркин, словно задохнувшись, с секунду стоял, закрыв глаза.

— Здесь тесно.

Быстро, одним ловким гибким движением он снял с верхней койки Алису, посадил её на нижнюю койку, а сам забрался наверх и лёг ничком. Переодевая Алису и переодеваясь сама, Женя, поднимая голову, видела его блестящие глаза и улыбалась ему.

Закончив, Женя посмотрела на часы.

— Так, пойду к Насте и Зине. Эркин, посмотри за Алисой, хорошо?

— Хорошо, — кивнул Эркин.

Алисе очень хотелось заявить, что она уже большая и смотреть за ней незачем, да и та драка осталась незаконченной, но и открывающиеся перспективы привлекали. Когда за Женей опустилась занавеска, она предложила Эркину сыграть в щелбаны. Эркин рассмеялся и спрыгнул вниз. На кровати Жени лежали тюк, мешки и узел, и он сел на койку Алисы. Алиса немедленно забралась к нему на колени.

— Мамы нет, играем по полной победы, да?

— До моей победы? — уточнил Эркин.

Алиса вздохнула.

— Мне тебя никогда не обыграть. До моих десяти, ладно?

— Ладно, — согласился Эркин.

…Когда Нюся забежала в отсек взять себе яблоко на ужин, Эркин с Алисой были настолько увлечены игрой, что даже не сразу её заметили. А она, влетев в отсек, уверенная, что если там и есть кто, то никак не Эркин, так и замерла у входа, не в силах отвести глаз от его по-детски весёлого лица.

Эркин вскинул на неё глаза, и Нюся беспомощно затопталась, не зная, что делать и что говорить.

— Эрик, — Алиса недовольно нахмурилась. — Ну, ты чего?

Эркин отвёл от Нюси глаза и улыбнулся Алисе.

— Нет, ничего.

Они возобновили игру. И только потянувшись к своей койке, Нюся поняла смысл лежащих внизу узлов. Они уезжают. И… и она больше его не увидит, никогда. Нюся резко повернулась и выбежала из отсека.

…Счёт был уже сорок на шесть — Эркин всё-таки играл далеко не в полную силу — когда в отсек вошла Женя.

— А вот и я. Ну, как вы тут?

Алиса, сразу сообразив, что если сейчас прервать игру, то проигранные щелбаны останутся невбитыми, и шумно обрадовалась Жене. Эркин усмехнулся.

— Сорок на шесть. Тридцать четыре щелбана за мной, — и встал, сняв Алису с колен. — На ужин пора.

— Да, — улыбнулась Женя. — Пора. Алиса, одевайся.

Эркин взял свою куртку.

— Я в тамбуре подожду.

— Да-да, мы быстренько, Алиса, где ботики? Не вертись.

Казарма уже гудела шумом одевающихся и топающих по проходам людей. У входа в тамбур Эркин столкнулся с Тимом. И сразу сообразил, что не случайно, что Тим его ждал. И насторожился. Тим кивком поздоровался.

— Уезжаешь?

— Да, завтра с ранья.

— Так, вещей, значит, много, в руках не помещаются?

Эркин плотно сжал губы. Лицо его напряглось. Вот, значит, что… Женя от чистого сердца, а этот…

— А что? — медленно и очень тихо, почти по-камерному спросил он. — Чем ты недоволен? Мало дали?

Тим резко шагнул к нему. Теперь они стояли вплотную лицом к лицу.

— Слушай ты, погань рабская, мои в обносках ходить не будут.

— Слушай и ты, сволочь палаческая…

Эркин не договорил, увидев Женю, и выдохнул:

— Только вякни ей что, убью на месте.

И отвернувшись от Тима, пошёл к Жене, старательно улыбаясь.

— Что случилось? — сразу спросила она.

— Ничего, Женя, правда, ничего, — максимально убеждённо ответил Эркин.

Женя решила поверить. Она приветливо улыбнулась и кивнула Тиму, Взяла Эркина под руку. Алиса, как всегда, уцепилась за его другую руку.

— Пошли?

— Да, — кивнул Эркин. — Пора.

И тут же нахмурился. Потому что к ним подошёл Тим.

— Прошу прощения, леди, — заговорил он по-английски, — но я при всей своей признательности не могу принять ваш дар.

— Вы обиделись? — удивилась тоже по-английски Женя. И улыбнулась. — Нет, я не хотела вас обидеть. Обмен детскими вещами — обычная практика. Дети растут, не успевая сносить. Зачем выбрасывать то, что ещё послужит. Сожалею, что задела ваши чувства, сэр, но люди должны помогать друг другу.

Глядя на озадаченное лицо Тима, Эркин с трудом сдерживал улыбку. А когда, услышав «сэра», Тим самым натуральным образом вылупил глаза, Эркин едва не заржал в голос. Ну, Женя, ну, молодец, ну, отчитала…!

Тим сглотнул, мрачно покосился на Эркина и, решившись, кивнул.

— Да, люди должны помогать друг другу, — заставил себя улыбнуться. — Ещё раз прошу прощения.

И отошёл.

Эркин перевёл дыхание и, прижимая к боку локоть Жени, повёл её и Алису к выходу.

— Да, — спросил он уже во дворе: ветер утих и не мешал разговаривать, — а Найси как?

— Настя? — мягко поправила его Женя и улыбнулась. — Нет, там всё нормально. И Зина, кстати, тоже была довольна. Не знаю, почему он обиделся.