— Сорока на хвосте принесла, — ответно улыбнулся Фёдор.
— Хвостатая сорока, — кивнул сопровождающий. — А имя у неё есть?
Разглядывание сапог и облаков продолжилось. Притихли, почувствовав что-то неладное, дети, женщины подошли поближе. Тим уже открыл рот, но его ткнули под рёбра сразу с трёх сторон, да ещё на ногу наступили.
Сопровождающие снова переглянулись. На площадку въехали автобусы, и старший поглядел на часы.
— Ещё пятнадцать минут, и тронемся.
Все облегчённо завздыхали, закивали и стали расходиться, обсуждая новые обстоятельства. Женя пробилась к Эркину.
— Что случилось?
— Женя, кредитки будут менять на рубли один к одному.
— Слава богу, — выдохнула Женя, пытливо вглядываясь в его лицо. — Эркин, всё в порядке? Ты не задирался?
— Нет, Женя, нет. Всё в порядке. Женя, я думаю, покупать сейчас ничего не надо. Я флягу возьму, воды наберу, хорошо?
— Да, конечно, — согласилась Женя.
Эркин побежал к их автобусу. Там уже открыли багажник и многие рылись в своих вещах, отыскивая фляги или бутылки. Эркин ввинтился в толпу и, не обращая внимания на тычки и пинки, добрался до своего мешка. Ага, вот она! Он вытащил за ремешок флягу, затянул узел на мешке, сунул его обратно и стал выдираться. Пятнадцать минут — он успеет!
Дети ещё толпились перед фургончиком, разглядывая пёстрые банки и коробочки, но уже без всякой надежды, а так… для интереса. По всей площадке суета, возбуждённые разговоры, беготня с флягами и бутылками, кое-кто уже возвращался в автобусы. Тим подошёл к фургончику, ещё раз оглядел выставленное. Купить что-то Диму? Но одни сладости, пиво, солёные орехи, сигареты, сок если только…
— Плюнь, Тим, — подошёл к нему Грег. — Воды я набрал.
— Спасибо, — улыбнулся ему Тим, — но…
— Без «но». За то, что ты нам сказал, тебе, знаешь, сколько положено… Так что всё нормально.
Грег полуобнял его за плечи и отвёл от фургончика, не обратив внимания на презрительно-возмущённый взгляд торговца.
Женщины уже подзывали возобновивших поиски шишек детей, собирали остатки пайков. Мужчины быстрыми затяжками докуривали сигареты. Тим огляделся в поисках Дима и счастливо улыбнулся, увидев его разрумянившуюся мордашку и полные пригоршни шишек. Эркин, покачивая на ремешке полную — даже не булькает — флягу, подошёл к Жене. Фёдор подошёл к Грегу и Роману, глазами показал им на Эркина и приготовился отпустить шутку. Но не успел.
Взвизгнув тормозами, на площадку влетела и остановилась блестящая светло-вишнёвым лаком и светлым металлом большая легковая машина. Собиравшиеся к автобусам люди оглянулись на неё, но с равнодушным любопытством, не более.
— Пап, это что за машина? — спросил Дим, рассовывая по карманам свои сокровища.
— Линкор-люкс, — спокойно ответил Тим, беря сына за руку.
— А ты такую водил?
Тим покачал головой и пошёл с сыном к автобусу. Хлопнув дверцей, из машины вышла женщина, огляделась и направилась к сопровождающим. Стоя у автобуса, Тим видел, как один из сопровождающих что-то отметил в своём блокноте и кивнул. Женщина вернулась к машине и взяла, вернее, ей подали из машины сумочку на длинном ремешке и сумку-чемодан. Это уже стало интересным, и за женщиной стали наблюдать более внимательно. Она повесила на плечо сумочку, небрежно поставила на асфальт чемодан, в ответ на неслышный вопрос ответила по-английски:
— Хорошо-хорошо, я напишу.
И нетерпеливо махнула рукой, как бы отталкивая машину. И словно по её жесту машина отъехала, развернулась и вылетела на шоссе. А женщина осталась. Её разглядывали уже в открытую. Таких ещё не видели. Ослепительно золотоволосая, в светлом, цвета слоновой кости плаще, туфли, перчатки, сумочка и чемодан тёмной натуральной кожи. Она оглядывала смотрящих на неё людей с насмешливой снисходительностью. И чем больше на неё смотрели, тем неприязненнее делались взгляды, особенно у женщин.
Женя, занятая разговором с Эркином, даже как-то не сразу обратила внимание на неё и оглянулась, только почувствовав на себе её взгляд. Оглянулась и увидела. Непринуждённую элегантность костюма, выхоленность кожи, дорогую косметику на лице, красоту и тщательность внешне небрежной причёски. И ощутила. Ощутила всю провинциальную бедность своего пальто и черевичков, осунувшееся лицо без всякой косметики, неухоженные отяжелевшие от бесконечной стирки руки, аккуратно, но без малейшей выдумки собранные в простой узел волосы. Эта женщина, казалось, всё видела, даже её «школьное» платье, даже бельё, даже зашитую в трёх местах комбинацию и заштопанные чулки. Женя сначала растерялась, и от растерянности не сразу заметила, что взгляд женщины изменился, стал оценивающе пристальным, а заметив, не сообразила, что теперь та смотрит на Эркина.
— По автобусам! — крикнул старший сопровождающий.
Пристальный взгляд этой красотки насторожил Эркина. Он весь подобрался, как перед прыжком или ударом, но команда сопровождающего остановила его, и он ограничился тем, что, идя к автобусу, заслонял Женю собой от этого взгляда. И чего такой… шлюхе здесь понадобилось?
Твёрдая тёплая ладонь Эркина на её локте — Женя чувствовала это тепло даже через одежду — немного успокоила её. И в автобус она вошла, и устраивала Алису, и сама устраивалась уже спокойно.
Эркин постоял в проходе, пропуская курившего до последней затяжки Фёдора, и сам сел. Снял и повесил куртку, засунул флягу в нижний большой карман на спинке сиденья, а остатки хлеба и колбасы переложил в верхний. Рядом так же основательно устраивался Фёдор.
— Сколько ещё ехать, не знаешь? — спросил у него Эркин.
— Откуда? — пожал плечами Фёдор и предложил: — Пойди да спроси.
— У кого?
— А у сопровождающего, — Фёдор ухмыльнулся. — Ты мастер хорошие вопросы задавать.
Эркин подозрительно посмотрел на него. Фёдор смотрел на него так простодушно, что удержаться от смеха было невозможно.
— Без пива не получится, — очень серьёзно вздохнул Эркин. — Ты ж не угостил.
— Квит! — рассмеялся Фёдор.
Засмеялся и Эркин.
— Прошу прощения — прозвучало над ними.
Оба вздрогнули и вскинули головы. Она самая! Стоит возле них и, улыбаясь, смотрит на Фёдора. Обаятельно улыбаясь.
— К вашим услугам, мэм, — растерянно пробормотал Фёдор по-английски.
— Вы не уступите мне место? Я бы хотела сидеть у окна.
И уверенная, что отказа не будет, отвернулась от покрасневшего Фёдора, насмешливо оглядела сразу притихшую Женю — Эркин поймал, мгновенно понял этот взгляд и нахмурился — и посмотрела на Эркина. Он уже видел и не раз этот шарящий по телу, оценивающий взгляд. На секунду его обдало ледяной волной страха, но тут же… ах ты, шлюха, беляшка чёртова, ну, за Женю ты сейчас получишь.
Приподнимающийся Фёдор застыл, увидев его лицо. Отвердевшее и словно загоревшееся изнутри.
Медленным, демонстративно откровенным, вызывающим взглядом Эркин раздел её, раздел так, чтобы это увидели и поняли и она, и Фёдор, и обернувшиеся к ним сидевшие впереди, и стоящий возле шофёра сопровождающий — тот ждал, когда все сядут, чтобы дать сигнал шофёру о начале движения — и обернувшийся на внезапную тишину шофёр. Почувствовав, что его поняли, Эркин презрительно улыбнулся и с разочарованно-скучающим видом отвёл глаза.
Да, его поняли. Покраснев до выступивших на глазах слёз, она рванулась вперёд, добежала до единственного свободного места на заднем сиденье и даже не села, а упала на него. Широко ухмыляющийся шофёр из-за спины сопровождающего показал ему оттопыренный большой палец и мягко стронул автобус.
Фёдор плюхнулся на сиденье и восхищённо покрутил головой.
— Ну, ты даёшь!
Эркин пожал плечами.
— А что? Случилось чего? — и повернулся к Жене. — Женя, ты в порядке?
Женя посмотрела на него влажно блестящими глазами и натужно улыбнулась. И Эркин улыбнулся ей. Так, как умел только он. И Женя даже засмеялась в ответ.
Но для остальных инцидент исчерпанным не был. Они ещё о новенькой не высказались и ждали только повода.
