Багров первым вырвался на пустырь и с разбегу припал на колено. Но выстрела не последовало. Видимо, Флетчер успел израсходовать обойму при бегстве из лаборатории.

— Уйдет! Что же ты, Гарри! — Слейн почти не целясь выстрелил из «люгера» Мануэля.

Флетчер выгнулся назад, шагнул еще, потом повалился на колючую проволоку и сполз в бурьян.

— Уходить ползком к домам! — скомандовал Багров.

Окраина словно вымерла. Они быстро шли по улице.

Рейнджеры не преследовали, с аэродрома слышались разрывы мин.

Им удалось проскочить на пустую улицу, за которой начиналась пальмовая роща. Но и здесь столкнулись с отрядом полиции, внезапно появившимся из-за поворота. Увидя рабочие комбинезоны, полицейские залегли.

— Уходите, ради бога! Уходите в рощу, если удастся, — перевязывая себе руку платком, сказал один из двоих оставшихся с ними бойцов. — Вы не должны попасть в лапы «синих мундиров». Мы вдвоем прикроем вас, пока хватит патронов.

— Что ж, пойдем, Гарри, — вздохнул Слейн. — Впереди полиция, позади десантники… Может, выберемся порознь. Прощайте, ребята, и уходите сами в другую сторону. Прощайте, удачи вам…

Вдвоем они долго бродили по дворам и переулкам, слыша со всех сторон выстрелы и крики, пока удалось все же перебежать дорогу и углубиться в пальмовую рощу. Выбирая самые глухие тропы, они вышли к реке.

Лежали на прохладной траве, в тени кустарника, всем телом вбирая в себя блаженство передышки.

— Я устал, совсем устал, — лицо журналиста осунулось и потемнело.

— Как там сейчас Руми? — отозвался Багров.

В безветрии поникла листва кустарника. Неслышно текла река. Приятная иллюзия покоя была бы полной, если бы не собачье взлаивание, которое приближалось.

— Джо, а ведь это нас ищет собака.

Багров первым сошел в реку и побрел. Глубины было по колено, вода приятно холодила усталые ноги, течение помогало шагать по песчаному дну.

— Лодку бы. Или попытаться вплавь на тот берег?

— Пристрелят раньше, чем доплывешь. Ладно, иди за мной, Гарри, у нас еще есть выход…

Журналист обошел Багрова и направился к мраморным ступеням, сбегавшим к воде от красивой, затейливой, как праздничный торт, виллы.

— Что делать нам здесь, Джо?

— Иди за мной.

Они выбрались на украшенную античными вазами площадку. Оставляя мокрые следы, поднялись по широкой лестнице и остановились в тени аккуратной, ухоженной апельсиновой аллеи.

— Все-таки нам не следует удаляться от реки, Джо. Там гуще заросли… Может быть…

— Ты очень везучий, Гарри, это я давно заметил. Только на этот раз ничего уже не «может быть». У них — слышишь? — собаки, и заросли не спасут.

Багров схватил друга за рукав:

— Ну вот видишь! Нарвались…

В глубине аллеи появилась массивная фигура мужчины в черном, не по сезону, костюме. Мужчина заметил их и неторопливо направился к лестнице.

— Подожди, Гарри. Есть еще выход. Только один, больше ничего же не остается!.. — Слейн ласково положил руку на плечо друга.

— Не понимаю…

— Гарри, ведь последний шанс… — Вилла принадлежит… сеньору Розелли. Ты понял? Здесь живет Анита.

— Джо! Только не это!

— Эй, вы, что вам тут надо?

Пожилой широкогрудый мужчина в черном неодобрительно разглядывал их маленькими пытливыми глазками.

— Добрый день, сеньор, — решительно приветствовал Слейн. — Нам хотелось бы видеть сеньору Розелли.

Человек подозрительно изучал пришельцев, их измятые куртки, мокрые до колен брюки.

— Сеньора… не принимает.

— Передайте сеньоре, что с ней хотел бы поговорить ее старый знакомый, журналист Слейн, и его друг.

Черный человек раздумывал. Где-то совсем близко, уже на этом берегу, лаяла собака…

— Прошу подождать, — буркнул он наконец. Но направился не к вилле, а в глубь сада.

— Джо!

— Подожди.

…По аллее, что вела вдоль обрыва, шла стройная черноволосая женщина, в светло-голубом платье. Подняв голову, прищурившись от солнца, приоткрыв рот, она с любопытством всматривалась в Слейна. Задохнувшись, стиснув зубы, Багров отступил в густую листву акации.

— Джо Слейн! Джо, Джо, как я рада тебя видеть!

Она вскинула руки ему на плечи и поцеловала в щеку.

На пальце сверкнул бриллиант… Багров закусил губу. Больше он не слышал собачьего лая, он слышал и видел только Аниту.

— Сеньора Розелли… — растроганно бормотал Слейн.

— Да нет же, не сеньора, просто Анита! Ведь ты же наш Джо, мой старый друг, мой и… бедного Гарри. Как хорошо, что ты пришел именно сейчас, Джо! Тяжело мне и одиноко, так тяжело, если бы ты знал! Кругом что-то происходит страшное, необъяснимое. А я совсем одна.

— Но твой муж?..

По ее лицу пробежала волна досады.

— Он уезжал по делам в Сан-Гвидо. А вчера я получила телеграмму, что он внезапно улетел в Штаты. Пожалуй, оно и к лучшему. Будь он здесь, мне было бы еще тяжелей. Я могла ему сказать… Могла такого наговорить…

Ветка акации вырвалась из дрогнувшей руки Багрова, шумно распрямилась.

— Святая Мария! Кто там, Джо?

— Это… Видишь ли…

Она отстранила Слейна и медленно пошла к Багрову.

— Гарри? Ты! Жив?!

— Анита…

Слейн смущенно кашлянул, потер небритую щеку и отошел к кустам.

— Ты жив!

Она гладила ладонями его лицо, ссадину над бровью, русый завиток волос, небритые щеки.

— Значит, ты всегда был жив! Гарри, родной, что же я тогда наделала!

— Эй, ты, не сметь! — Слейн рванулся в кусты, из чащи сухо щелкнул выстрел.

— Гарри, что это?

Прикрывая собой Аниту, Багров грудью врезался в кустарник. На траве лежал давешний человек в черном костюме, моргая на Слейна злыми маленькими глазками.

— Этот тип целил в тебя, Гарри. Я вовремя ударил его по руке, — журналист покачивал на ладони маленький семизарядный револьвер.

— Лейнстер? — подбежавшая к ним Анита удивленно смотрела на лежащего. — Откуда у вас оружие?

Тот, кого она назвала Лейнстером, поднялся с травы, отряхнулся и посмотрел на Слейна, точно прицеливался для удара.

— Отвечайте же, Лейнстер! — прикрикнула Анита. И пояснила: — Это мой дворецкий.

— У меня всегда было оружие, — хмуро ответил Лейнстер. — Это мой инструмент…

— Вы считаете, что пистолет — инструмент дворецкого? — заинтересованно спросил Слейн.

— Я не всегда был дворецким.

— Кем же вы были всегда? Ну?

— Гангстером… — сквозь зубы выдавил Лейнстер.

— Что вы болтаете, Лейнстер! Муж рекомендовал мне вас как опытного и верного дворецкого!

— В Штатах я был гангстером, мэм. Но теперь я стар, и у меня ревматизм. И больное сердце. И мистер Голден решил, что я буду охранять вас и…

— Какой мистер Голден? Я никогда не слышала этого имени.

— Да говорите поживей, черт вас побери! — Слейн встряхнул за шиворот старика.

— Сеньор Розелли, мэм, ваш муж, он и есть мистер Голден. Только теперь он бросил все это дело. В Штатах для него давно готов смертный приговор. Он бросил это дело, говорю я вам. Уехал сюда, переменил имя и стал дельцом. По-моему, это еще хуже…

— Святая Мария! Как это могло…

Внизу, у подножия лестницы, заливалась лаем собака. Багров вздрогнул и протянул руку к револьверу дворецкого.

— Подожди, Гарри, — не спуская глаз с Лейнстера, Слейн зашептал: — Это нас ищут, Анита. Идут по пятам с собаками. Что делать, как ты полагаешь?

Собака на берегу неуверенно повизгивала, ища нужный след. Слышались голоса полицейских.

Анита решительным движением откинула со лба волосы:

— Все должны войти в виллу. Вы, Лейнстер, тоже. Ну, Гарри!

— Это опасно для тебя, Анита.

— Не время рассуждать, идем!

— Минуточку, — Слейн посмотрел на ноги гангстера. — Снимите-ка башмаки, мистер… Да поживее! Видите, джентльменам некогда.

Дворецкий нехотя подчинился.

— Гарри, ты тоже…

Журналист поднял мокрые туфли Багрова и, широко размахнувшись, забросил их далеко в сторону берега.