Марселла осторожно подошла поближе к краю балюстрады и боязливо взглянула вниз: там действительно стояли двое мужчин. Она слегка помахала им рукой, затем предусмотрительно отодвинулась подальше.

— Я не был уверен, что Невилл собирается тепло поприветствовать нас на парадном крыльце, — продолжал Гарет, — поэтому сказал им отъехать от главной аллеи и вернуться к дому пешком. Что касается кучера, то он ждет за деревьями.

— Вы меня разочаровываете, милорд Вольф, — кривя губы в подобии усмешки, сдавленным голосом проговорил Невилл. — Я полагал, что тебе не потребуется помощь, чтобы справиться с одним человеком.

— Сдается, дядюшка, я поздновато узнал Цену дружеской поддержки. А теперь, вставайте, черт побери. Нужно вернуться в дом, пока гроза не разразилась во всю мощь.

— Как скажешь, — насмешливо заявил Невилл, поднимаясь на ноги.

Одновременно с этим он запустил руку за борт сюртука и вытащил второй пистолет, точно такой же, как первый, скатившийся с крыши.

— Второй, из парного комплекта, — визгливо засмеявшись, пояснил Невилл, потом осторожно вытер окровавленный рот манжетою рубашки и с пистолетом наизготовку приблизился к Гарету. — Надо было позволить Роберту убить тебя двадцать пять лет тому назад, — просипел он с безумной тоской. — Из-за тебя я потерял все, что мне было дорого: брата… Роберта… мой титул.

— Мой титул, — холодно поправил его Гарет. — Я законный граф Шербрук и, разрази меня гром, если я не продолжу наш род, несмотря на все ваши попытки уничтожить меня.

— В таком случае радуйся правам, принадлежащим тебе в силу рождения, милорд Вольф, потому что радоваться ты будешь недолго. Видишь ли, я собираюсь отнять у тебя то, чем ты дорожишь больше всего.

С этими словами, по-прежнему не спуская глаз с Гарета, Невилл неожиданно направил оружие на Марселлу.

— Для меня все уже кончено, — воскликнул он с хриплым смехом, — но твои страдания только начинаются. Представляю, сколько тебе понадобится каждую ночь зажженных свечей, чтобы прогнать образ милой молодой супруги, убитой у тебя на глазах.

— Мерзавец!

Сдавленное проклятье Гарета слилось с криком Марселлы, которая в страхе отступила назад и натолкнулась на балюстраду. Лихорадочно пытаясь сохранить равновесие, она услышала звук пистолетного выстрела, затем ее щеку обдало горячим воздухом.

«Боже, он и вправду выстрелил в меня!» — мелькнула у нее удивленная мысль, а уже в следующий момент Марселла перевалилась через низкие перила и покатилась по черепице прямо к бордюру у края крыши.

Вырвавшийся у нее вопль ужаса слился с другим хриплым резко оборвавшимся криком. Однако у Марселлы не было времени удивиться этому, потому что теперь она лежала, прижавшись лицом к жесткой черепице, отказываясь верить, что ей удалось избежать страшного падения на гранитные плиты. Однако уже мгновение спустя снова началось быстрое и неизбежное скольжение ногами вперед по наклонной крыше.

Марселла вскрикнула, лихорадочно цепляясь за черепицу. В ее душе звучала лишь одна полная тоски молитва: «Господи, только не это!». Ноги Марселлы уже повисли в воздухе, но тут словно чья-то невидимая рука задержала ее, и падение прекратилось. Не смея дышать, Марселла лежала, вжимаясь в черепицу, потом, подавив крик ужаса, слегка приподняла голову. Из открытого окна — без сомнения, того самого, из которого Гарет выбрался наружу, — лился светло-желтый свет. Его оказалось вполне достаточно, чтобы разогнать темноту, и Марселла увидела, почему прекратилось ужасное падение: ее плащ зацепился за плохо пригнанную черепицу. Однако это была всего лишь временная передышка, потому что ленты капюшона сдавили Марселле горло, грозя неминуемо задушить ее. Если же развязать ленты, она непременно упадет с крыши.

— Марселла, Марселла, с тобой все в порядке? — проник в ее сознание доносившийся откуда-то издалека взволнованный голос Гарета.

Однако страх настолько парализовал голосовые связки Марселлы, а капюшон сдавил горло, что она не сразу смогла отозваться.

— Марселла! — снова крикнул Гарет, и на этот раз она услышала гнев в его голосе. — С тобой все в порядке? Этот подонок ранил тебя? Черт побери, ответишь ты мне, наконец?

Последний окрик вызвал в душе Марселлы искру негодования. Как он смеет говорить с ней в таком тоне, когда она вот-вот разобьется насмерть?! От возмущения у нее даже прорезался голос:

— Я цела, только несколько ушибов… но боюсь, долго не продержусь.

Последнее слово перешло в вопль, потому что шерстяной плащ, судя по всему, начал рваться, и Марселла сползла вниз. В то же мгновение раздался страшный раскат грома, сверкнула молния и несколько дождевых капель упали на крышу, намочив черепицу.

«Нет, не надо дождя… не сейчас…»

Марселла зажмурилась, едва осмеливаясь дышать, прислушиваясь к доносившимся снизу ободряющим крикам мужчин.

— …Веревку, — торопливо предлагал Кларри. — Мы могли бы опустить с платформы веревку, чтобы она обвязалась вокруг талии.

— У нас нет времени искать веревку, даже если та окажется достаточно длинной, — откликнулся Гарет. — Кроме того, хватит одного порыва ветра, и Марселлу снова понесет вниз. Я сам пойду за ней.

«Нет!» — попыталась протестовать Марселла, однако зубы у нее стучали от страха и холода, и она не могла вымолвить ни слова. Плотно закрыв глаза, Марселла прислушалась к уже знакомым шагам ступающих по крыше босых ног, потом различила голос Гарета:

— Марселла, ты меня слышишь? Я хочу, чтобы ты делала в точности все, что я скажу, и я мигом тебя вытащу отсюда.

Открыв глаза, она увидела Гарета совсем рядом. Он непринужденно склонился над ней, словно денди в гостиной.

Марселле удалось кивнуть в ответ, и Гарет заговорил вновь:

— Носки твоих туфель находятся всего в нескольких дюймах от края крыши. Я возьму тебя за руку… вот так, взял, а теперь буду подтягивать тебя наверх. Ты же подними правую ногу и обопрись кончиком туфли о край. Так, хорошо. Теперь сделай то же самое левой.

Все еще лежа на крыше, Марселла нашла опору для второй ноги. После этого Гарет дернул за ленты, которыми был завязан капюшон плаща. Порыв ветра тут же подхватил плащ и унес во тьму, словно огромную летучую мышь.

— Все в порядке, милая, — с улыбкой подбодрил Гарет жену. — Это было самое трудное. А уж пройти вдоль этого края к окну будет совсем легко.

— Легко?! — изумленно и недоверчиво отозвалась Марселла, наблюдая за Гаретом, который с грацией канатоходца стоял на узкой полоске черепицы, без труда сохраняя равновесие. — Но я не могу.

— Можешь, милая, и сделаешь это, — непререкаемым тоном заявил он.

Ужас сковал Марселлу при одной мысли о том, как она будет балансировать на краю крыши. Но не оставаться же здесь, вцепившись в черепицу, пока холод и усталость не заставят разжать пальцы.

— Хорошо, — прошептала Марселла. — Так что мне делать?

— Сначала закрой глаза и протяни мне руку, я помогу тебе встать.

В следующее мгновение пальцы Гарета, словно теплые стальные браслеты, сжали руку жены. Потом он буквально поднял Марселлу и поставил рядом с собой. Через тонкие подошвы туфель она хорошо чувствовала неровную поверхность черепицы, поэтому знала, чего следует опасаться.

— Отлично, милая, — одобрительно отозвался Гарет, голос его был таким же теплым, как и пальцы, охватившие ее руку. — А теперь я хочу, чтобы ты открыла глаза, но запомни: ни в коем случае не смотри вниз. Просто не своди с меня глаз и делай в точности все, что я скажу.

Марселла кивнула, поднимая лицо, потом медленно открыла глаза и, встретившись с взглядом мужа, увидела в нем свое спасение. Однако искушение посмотреть вниз было почти неодолимым, поэтому Марселла, чуть покачнувшись, оперлась на руку Гарета.

— Стой уверенно и не своди с меня глаз, — приказал он.

Обретя относительную устойчивость, Марселла, наконец, перестала цепляться за запястье Гарета.

— Я… я не могу позволить тебе сделать это, — тоскливо прошептала она, когда на черепицу упало еще несколько капель. — Оставь меня. Спасайся, а я уж как-нибудь сама.