Господи, она никогда и не стремилась раздаривать свои милости направо и налево, а получалось, будто Гарет просто-непросто уступил столь непристойному требованию. Как смел он так легко распоряжаться ее чувствами, словно она — всего лишь женщина легкого поведения, взятая им на одну ночь?!

Марселла продолжала бездумно мять стебелек цветка, пока острый шип не пронзил тонкую лайковую кожу. Вскрикнув, она стянула перчатку, посмотрела на пятнышко крови на ладони, потом обратила на мужа негодующий взор.

— Будьте уверены, кратковременный опыт в качестве вашей жены отнюдь не способствовал улучшению моего мнения о мужчинах в целом… и о вас, милорд, в частности. Я пришла к выводу, что лучше вообще не иметь дела с представителями сильного пола.

— В таком случае, мадам, я должен попытаться доказать ошибочность вашей теории, — ответил Гарет, сжимая в своих пальцах ее обнаженную руку.

По телу Марселлы волной пробежал трепет пробуждающейся страсти. Она уронила перчатку на землю и, даже не заметив этого, невольно шагнула ближе к Гарету.

Теперь их разделяли всего несколько дюймов, и Марселла чувствовала тепло его дыхания. Зеленые глаза Гарета в тени казались черными, а волосы в лунном свете приобрели странный серебристый оттенок. Да, в темноте парка граф Вольф, как настоящий волк, находился в своей стихии, став воплощением неукротимой мужской силы, обладать которой, наверняка, втайне мечтал даже самый робкий и мягкий из мужчин.

Вспыхнув, Марселла отвела глаза, не в силах отогнать воспоминания о терзавших воображение подробностях их утренней встречи и сцены в спальне Гарета. Неожиданно Гарет поднял руку Марселлы, которую все еще держал в своей, и прижал к губам, слегка коснувшись ее ладони.

«Проклятье», — слабо запротестовал внутренний голос Марселлы, в то время как она изо всех сил старалась сохранить внешне невозмутимый вид.

Но как можно было оставаться спокойной, ощущая влажную теплоту его языка, ласково коснувшегося крохотной ранки на ее нежной коже?! Это чувственное прикосновение вызвало вдруг у Марселлы горячую волну наслаждения, затопившую ее целиком и полностью, словно жадные губы Гарета в этот момент блуждали по всему телу.

Марселла закрыла глаза и едва не застонала, понимая, что нужно немедленно выдернуть руку и бежать в спасительное многолюдье ярко освещенного бального зала. Однако мысль отказывалась переходить в действие. К тому же ноги Марселлы дрожали и подкашивались, поэтому бегство было практически невозможным.

Только теперь Марселла осознала, что Гарет представляет для нее гораздо большую опасность, чем десятки мужчин, подобных лорду Бейнбриджу. Этот пожилой джентльмен хотел лишь заполучить ее добродетель, Гарет же непременно потребует и часть души.

Внезапно Марселлу охватило страстное желание отдаться мужу, заставив на миг забыть о последствиях этого безумного шага и о месте, которое она отвела себе в будущем.

«А как же Кларри? Ведь этот человек виноват в его исчезновении, и, возможно, в смерти?»

Эта мысль вывела Марселлу из приятного забытья, в которое она уже начала столь безрассудно погружаться.

Уловив, очевидно, неожиданную перемену в настроении жены, Гарет отпустил ее руку и отступил назад, затем непринужденным жестом провел большим пальцем по своей нижней губе, сняв с нее капельку ее, Марселлы, крови.

Марселла невольно почувствовала суеверный страх, от которого мурашки пробежали у нее по спине, однако с вызовом встретила циничный взгляд Гарета. Как он смел притворяться, будто это всего лишь прогулка при луне, а они — довольные жизнью новобрачные?!

— Мне кажется, я уже достаточно подышала свежим воздухом, — резко заявила Марселла. — Прошу прощения, но я обещала вашему Дяде следующий танец.

— Как вам будет угодно. Могу я проводить вас?

— Это совсем необязательно, милорд. Я в состоянии сделать несколько шагов и не потеряться.

В ответ на столь едкое замечание Гарет лишь равнодушно пожал плечами, что еще больше усилило раздражение Марселлы. Проглотив совершенно неподобающее леди высказывание, она наклонилась за своей перчаткой. Однако Гарет оказался проворнее, грациозным движением протянув ее жене. Марселла выхватила перчатку, едва скрывая досаду и прилагая особые усилия, чтобы не коснуться его пальцев. Подобные меры предосторожности не ускользнули от внимания Гарета, и Марселла уловила огонек удовлетворения, мелькнувший в его зеленых глазах.

Пренебрежительно фыркнув, она резко повернулась и направилась к дому, решив вернуться в зал, найти там Джессику и под предлогом головной боли пораньше покинуть бал. Что же касается графа Вольфа, он может или оставаться, или уезжать, в общем, поступать, как ему заблагорассудится. Главное, чтобы Гарет держался от нее подальше: чем больше расстояние между ними, тем лучше.

Гарет прислонился к каменной урне, с удовлетворением глядя вслед поспешно удалявшейся жене. Однако его интерес возбудило вовсе не зрелище великолепных форм ее фигуры, подчеркнутых дразнящими переливами ткани платья. Эти несколько мгновений подтвердили подозрения Гарета о том, что Марселла не настолько равнодушна к нему, как притворяется. Кроме того он сполна отплатил жене за смущение, испытанное им в ее руках. Лениво улыбаясь, Гарет выпрямился и направился к ступенькам, ведущим в сверкавший огнями зал. Время отказаться от добровольного изгнания из постели Марселлы еще не настало, но Гарет чувствовал, насколько приблизилась эта пора.

А пока охота за Марселлой приятно разнообразит его полную забот и тревог жизнь. Гарет также радовался и тому, что нет никакой необходимости ухаживать за Марселлой. Ведь оба они прекрасно понимали: она уже принадлежит ему.

— Боюсь, сэр Финеас весьма настойчив, мадам, — почтительно проговорил Бидлз, высокий лоб которого покрылся капельками пота — единственный признак беспокойства при абсолютно бесстрастном тоне. — Должен ли я снова сказать, что вас нет дома, или вы предпочитаете, чтобы я приказал слуге выставить его?

Учитывая то, что это была уже вторая за сегодняшний день попытка баронета нанести визит, последний вариант нравился Марселле больше всего, однако она лишь покачала головой.

— Полагаю, нужно принять его. Пусть подождет в гостиной, я сейчас спущусь.

— Как вам будет угодно, миледи, — поклонился Бидлз и вышел из комнаты.

Марселла нетерпеливо вздохнула: меньше всего ей хотелось сейчас видеть именно сэра Финеаса Тайболта. Разумеется, визит отвергнутого поклонника не мог иметь большого значения, однако встав с кресла и направившись к двери, Марселла вдруг вспомнила о переданном ей вчера Бидлзом письме. Из-за сумбурных событий того утра она прочла записку только к вечеру, когда одевалась на бал к Бейнбриджам, и это отнюдь не улучшило ее мрачного настроения.

Послание оказалось без подписи, а почерк выглядел явно измененным. Письмо содержало лишь несколько наспех набросанных строчек: «Опасайтесь стать еще одной невинной жертвой волка, доверяйтесь только тем, кого любите. Я буду рядом, если вам вдруг понадобится моя помощь».

Тогда Марселла отшвырнула письмо, решив, что это сумасшедшие выдумки какого-нибудь недоброжелателя ее мужа. Однако теперь она подумала, а не является ли сэр Финеас автором этого послания, которое он же ей и подсунул, пытаясь возобновить свои ухаживания?

Марселла повернулась к вдовствующей графине, сидевшей у окна, где было посветлее в этот сумрачный день. Джессика отложила вязание и выжидающе смотрела на невестку, вопросительно приподняв тонкую бровь.

— Надеюсь, вы не станете возражать, если мы на несколько минут отложим нашу поездку за покупками, — извиняющимся тоном заговорила Марселла. — Ума не приложу, что может сообщить мне сэр Финеас, но боюсь, если вновь отослать его, он будет и дальше надоедать нам.

— Я понимаю, моя дорогая, — ответила Джессика, слегка изогнув в улыбке бледные губы. — К сожалению, я знакома с этим человеком и знаю, каким он бывает удручающе назойливым. Если хочешь, я пойду с тобой.