— Только много позже я осознал тот факт, что действовал непозволительно сентиментально, — продолжал Невилл, — но тогда я сказал Роберту, что не потерплю убийства. Он выполнил мое пожелание и предложил организовать похищение маленького Уилла, так тогда его звали.

Марселла озадаченно нахмурилась, вспомнив недавно услышанный ею рассказ об этой давней трагедии.

— Но я полагала, что Гарет — или, скорее, Уилл, — был увезен няней, на чье попечение его оставили.

— Так оно и произошло, — небрежно пожал плечами Невилл. — Роберт присмотрел одну молодую женщину из хорошей семьи, которая была вынуждена отдать другим людям своего собственного сына. Она оказалась довольно приятной девицей, однако переживания повлияли на ее разум. Мы легко убедили несчастную в том, что родители плохо обращаются с моим племянником и его необходимо спасти. Так мы ввели ее в дом в качестве няни Уилла.

— Но ведь кто-то же интересовался репутацией этой женщины… ее прежней жизнью?

— Роберт снабдил так называемую няню рекомендательными письмами, которые ранее принадлежали некой Элспет Ричвайн, женщине безупречной репутации, скончавшейся незадолго до этого. Этих писем и моего ходатайства оказалось достаточно, чтобы все уладить.

Невилл помолчал. На его бледном лице появилось удовлетворенное выражение.

— Потом оставалось лишь подождать того дня, когда брат и его жена отлучатся из дома. Роберт обеспечил карету, ожидавшую Элспет у старой мастерской, а я доставил на условленное место девицу с ребенком. После этого Роберт отвез их на задворки Лондона. Я же героически поднял тревогу.

Сдавленное рыдание, которое издала Джессика, заставило Невилла снова замолчать. Глаза Марселлы тоже заволокла пелена слез: можно себе представить последовавшую вслед за тем сцену… Она надеялась, что в будущем ей не придется испытать столь страшного испытания, как потеря единственного ребенка.

Невилл холодно взглянул на свою невестку и продолжил:

— Нам оставалось лишь направить следствие по ложному следу, пока Роберт не окажется в безопасности. Признаться, когда на сцене появился мистер Чапел, я испытал немало неприятных минут, но нам удалось обмануть даже этого знаменитого сыщика с Бау-стрит. А тем временем поддельная мисс Ричвайн и маленький Уилл растворились в море обездоленных невежественных людей. Я не знал, как отыскать его снова, да и не хотел этого. Потом оставалось лишь устранить брата.

От изысканного тона своего мучителя у Марселлы даже мурашки пробежали по спине. Боже милостивый, в ужасе подумала она, как могут люди ради титула столь равнодушно распоряжаться своими родными?

Очевидно, рассказчик почувствовал обуревавший Марселлу ужас и насмешливо-неприязненно поднял бровь.

— Уж не думаете ли вы, будто я убил собственного брата? Несмотря на разницу в возрасте, мы были с ним все же довольно близки. Я никогда не хотел смерти Ричарда. Мне нужно было всего лишь видеть его настолько нездоровым, чтобы он не смог выполнять свои обязанности.

— Именно Роберт взялся ранить Ричарда. Я так и не простил ему этого, но моя… привязанность к Роберту была так сильна, что, невзирая на все содеянное им, я никогда бы не предал его.

«И тем не менее сделал это», — пронеслось в голове Марселлы.

Словно угадав ее мысли, Невилл взорвался:

— Да! — в неописуемой ярости воскликнул он. Яркая краска сначала залила его бледное лицо, затем кровь так же быстро отхлынула от щек, оставив Невилла еще более бледным и собранным.

— Гораздо позже, после смерти Ричарда, мне стало известно, что Роберт далеко не так постоянен в своих чувствах, как я, — грустно продолжал Невилл. — Я долго молча сносил его измены и обманы… пока не узнал о последнем, самом невыносимом предательстве.

Невилл помолчал, и Марселла с внезапным озарением вдруг поняла, что сейчас он скажет.

— Втайне от меня Роберт отыскал след Уилла или Гарета, как его теперь называют. Он заключил с ним соглашение о партнерстве относительно игорного притона «Золотой Волк», хотя никогда не упоминал о своей связи со мной. Я вполне мог бы оценить этот осколок доверия… но перенести признание Роберта в его нежных чувствах к моему племяннику, я не мог, хотя Гарет и не отвечал ему взаимностью.

— Так это вы пытались убить Гарета?!

Невилл пожал плечами. Правда, этот жест не получился таким непринужденным, как ему бы этого хотелось.

— Должен признать, попытка сбить его каретой была плохо продумана, но к тому времени я просто отчаялся. Если бы первый подосланный к нему убийца хорошо справился с работой, то Гарет уже давным-давно лежал бы в переулке с ножом в спине, а Роберт был бы жив.

— Но зачем убивать и того, и другого? — настаивала Марселла. — Возможно, это была лишь мимолетная прихоть сэра Роберта, и вскоре он бы вернул вам свое расположение.

— Я не мог ждать… не мог надеяться, что так оно и произойдет. Понимаете, я узнал, что Роберт собирается ввести моего племянника в высшее общество как давно потерянного наследника титула Шербруков… а меня обвинить в его похищении.

«И тогда он убил сэра Роберта».

Это невысказанное предположение буквально повисло в воздухе, и Марселле неожиданно пришло в голову, что сам Невилл отнюдь не считал себя виновным в каком-либо преступлении. В последовавшей затем тишине позолоченные часы с квадратным циферблатом пробили час. Невилл встрепенулся, достал из жилетного кармана свои часы и откинул покрытую гравировкой крышку. Явно удовлетворенный правильностью мелодии, отмечавшей промежутки времени, он снова закрыл часы и поднялся со стула.

— Пора занять места, дорогая, — сообщил Невилл, пистолетом приказывая Марселле встать. — Уверен, ваш муж уже заручился помощью знаменитого мистера Чапела, чтобы выследить нас. Полагаю, он скоро прибудет сюда. Стыдно будет, надеюсь, вы согласитесь с этим, если мы не приготовимся должным образом встретить его.

Марселла послушно, но в то же время с достоинством поднялась со стула; в ее обращении к своему мучителю звучал вызов и мрачное предчувствие:

— Полагаю, вы понимаете, на что идете. Да, вам удалось представить смерть брата как несчастный случай. Но неужели вы считаете, что власти станут закрывать глаза на роковое стечение обстоятельств?

— Может быть, и нет, но вы, надеюсь, не забыли, что ваш муж совсем недавно обвинялся в ужасном убийстве? — улыбнулся Невилл по-волчьи удовлетворенно. — Смею предположить, что наш местный суд-магистрат не слишком удивится, когда я сообщу о происшедшей трагедии: печально известный граф Вольф зверски расправился со своей женой и матерью и убил бы меня тоже, если бы я не выстрелил в него первым.

Марселла пыталась убедить себя в нелепости этого замысла, но вместе с тем нехотя признала, что подобные семейные трагедии хотя и кажутся неслыханными, однако вполне возможны. Следовательно, Невилл вполне мог преуспеть в своем злодеянии.

— Значит, вы собираетесь всех нас убить, а дело представить так, будто повинен в этом Гарет, — пояснила она, сама удивляясь своему спокойному тону, словно беседы с сумасшедшим об убийстве были для нее самым обычным явлением. — А что произойдет, когда мой брат и мистер Чапел расскажут властям о сэре Роберте?

Улыбка Невилла при этом явно поблекла, но лишь на одно мгновение.

— Обвинения убитого горем несчастного безденежного брата и презренного мужлана, — пожал он плечами, — и мое слово против их утверждений — я подозреваю, что судья больше поверит мне.

«Он действительно так считает», — с содроганием подумала Марселла. Однако у нее не осталось больше времени размышлять об этом, потому что Невилл бросил взгляд на окно и взмахнул пистолетом.

— Мне нет нужды объясняться дальше. Вам же достаточно знать одно: ваши часы на этом свете сочтены, а вашему мужу будет оказана честь видеть, как вы умираете у него на глазах.

Взглянув на Джессику, Невилл отвесил ей шутливый поклон, а его губы искривились в дикой улыбке.

— Увы, дорогая невестка, с вами мне придется разделаться в последнюю очередь и несколько иначе, поскольку пуль на всех не хватит. Впрочем, если вы будете послушной, я по возможности постараюсь сделать вашу кончину безболезненной.