Вспышка баронета позволила Гарету дать выход собственному раздражению. Он почти жалел о том, что так и не условился с Тайболтом насчет встречи на рассвете. Но прелесть всей ситуации заключалась в том, что Тайболт был прав: Гарет действительно мошенничал, играя в карты.

Он усмехнулся, вспомнив об этом. Да, Роберт вполне оценил бы столь убийственную иронию. Поначалу Гарет вовсе не имел намерения ободрать гостей-картежников. Скорее всего, обыкновенная гнетущая скука коварно заставила его исподтишка поиздеваться над светским обществом. Впрочем, возможно, сам того не сознавая, он действительно хотел быть уличенным в мошенничестве, используя таким образом самое простое средство избавиться от такой обузы, как лондонский свет.

Гарет настолько искусно манипулировал картами, что сомневался, будто Тайболт на самом деле поймал его, лишь наблюдая за игрой. Скорее всего, своим обвинением баронет просто попал в точку.

«Проклятый евангелист», — встряхнув головой, с неприязнью подумал Гарет. Он слышал разговоры о преувеличенной заботе Тайболта относительно греха и знал, что этот человек лично предпринимал крестовый поход ради искоренения некоторых пороков знати, традиционно прощавшихся светским обществом. Да, весьма странные взгляды для джентльмена, откровенно наслаждавшегося азартной игрой. Впрочем, лицемерие всегда является слабым местом людей такого сорта. Разумеется, это вовсе не означает, будто подобные личности неискренни в своей вере и что владелец «Золотого Волка» не представляет для сэра Финеаса воплощение порока.

Но мог ли этот человек довести свои моралистические проповеди до такой крайности, как убийство, и не стал ли сэр Роберт Беллами его первой жертвой?..

Этот вопрос показался Гарету одновременно и нелепым, и вполне реальным. Он достаточно хорошо знал человеческую природу, чтобы не сомневаться в способности любого индивидуума при определенных обстоятельствах совершить убийство. Если действительно существовала связь между убийством Роберта и двумя покушениями на жизнь самого Гарета, фанатичные взгляды Финеаса вполне могли иметь отношение к этим событиям.

Гарет решил побольше узнать о сэре Финеасе Тайболте, раз сегодня вечером этот джентльмен возымел столь сильное желание пустить ему пулю в лоб. Следовало также разобраться в своих догадках, укоротив домыслы, пока не выяснится что-то более существенное, на чем уже можно строить предположения.

Устав от этих тяжелых мыслей, Гарет вновь обвел взглядом знакомую комнату с зажженными свечами. В своем старом логове он надеялся найти временное убежище от печалей, но, кажется, ошибся.

Сегодня Гарет приехал сюда впервые после ареста. Предвидя такую возможность, он еще раньше дал Симу соответствующие указания поддерживать жилище в прежнем состоянии.

Слуга выполнил все в точности. Комнаты оказались чисто прибраны и проветрены, для каминов приготовлен уголь, а кладовая полна припасов. Запоры и задвижки на потайных дверях были хорошо смазаны. С внешней стороны дом сохранял вид заброшенного нежилого строения.

Да, все оставалось так, словно Гарет никогда не покидал своего жилища. Так почему же у него вдруг возникло чувство, будто с того дня, как он в последний раз находился здесь, прошло не несколько недель, а годы?..

Гарет задумчиво прошелся по устилавшим ободранный пол ярким коврам. С тех пор как заботами Квинна — этого деспота-слуги — он был подобающим образом обут, толстый ворс ковров уже не казался ему таким мягким.

Гарет негодующе фыркнул, отметив этот опасный признак все возраставшей респектабельности своей персоны. Его беспокойный взгляд снова скользнул по комнате. Сначала он коснулся затейливо вытканных гобеленов на стенах, потом переместился на коллекцию золотых монет и изысканных изделий на столе и, наконец, остановился на кровати.

Золотистое покрывало с весьма красноречивыми пятнами крови давно заменили другим, из пурпурного шелка, однако воспоминание о том, что здесь произошло, оказалось не так-то легко выбросить из головы. Гарета до сих пор мучили сомнения и не давало покоя подозрение, что слишком уж он быстро со всем справился и сразу же отключился.

В памяти Гарета с отчетливой ясностью запечатлелось соблазнительное видение дремлющей рядом с ним растрепанной Марселлы в одной легкой рубашке. Он уже был не настолько сонным, чтобы не помнить тепло ее шелковистой кожи и присущий ей женственный букет запахов: хорошего мыла, цветочной эссенции и обостренный мускусным привкусом Дразнящий аромат, исходивший от возбужденной женщины.

Гарет лелеял также воспоминания о ласках Марселлы, легко, словно пушинка, касавшейся его плоти подобно набегавшим мягким волнам согретого солнцем моря. Мысль об этом вызвала у Гарета прилив желания, вмиг охватившего чресла. Несколько недель воздержания оказались для него совершенно новым опытом. Гарет был как никогда близок к тому, чтобы положить конец ожиданию.

Приглушенный стук в дальнюю дверь прервал его размышления, и Гарет вышел из спальни в смежную гостиную.

Почтительно поклонившись, в комнату вошел Кэлвин Чапел.

— Весьма умно все устроено, милорд, — проговорил он. — Оказалось трудновато найти доску, которая отодвигается со стороны улицы. Я уже начал подумывать, не посмеялись ли вы надо мной.

— Необходимые меры предосторожности, мистер Чапел, — ответил Гарет, жестом пригласив сыщика садиться, затем без лишних объяснений продолжил: — Из посланной мне вчера записки я понял, что вы узнали что-то новое об убийстве сэра Роберта.

— Да, так оно и есть, милорд.

Чапел поудобнее устроился на стуле и деликатно кашлянул, покрутив шляпу в испещренных веснушками руках. Гарет смотрел на него с холодным нетерпением. Он тоже сел на стул и, скрестив руки на груди, ждал, когда посетитель начнет свой рассказ.

— У меня действительно есть кое-что, но я хотел бы собрать побольше сведений, — нерешительно произнес сыщик.

— Слушаю вас, мистер Чапел.

— Да, конечно, но предупреждаю, это всего лишь подозрения. Скажите милорд, вам случайно не известно, где сейчас находится брат вашей супруги?

— Вы имеете в виду Кларенса? — с явным пренебрежением переспросил Гарет, хотя в душе у него шевельнулось какое-то неприятное предчувствие.

Как только он узнал, что брат Марселлы пропал из виду в утро обнаружения убийства, ему сразу же не понравилось подобное совпадение.

— Я давно не видел его. Семья Ханникатов объясняет отсутствие отпрыска необходимостью отъезда по личным делам. Я же предполагаю, что щенок просто-напросто сбежал из города, чтобы не платить мне карточного долга… десять тысяч фунтов, для полной точности. Но не думаете же вы…

— Я нашел свидетеля, милорд, — кивнул сыщик. — Кучер одной наемной кареты вспомнил, что примерно в то же время, когда убили сэра Роберта, он забирал от «Золотого Волка» молодого джентльмена. Кучер утверждает, будто этот человек сильно нервничал и постоянно оглядывался через плечо.

Гарет сразу насторожился:

— Кучер рассмотрел лицо мужчины?

Чапел согласно кивнул:

— На вид ему было года двадцать два, одет как денди, среднего роста, волосы темные, вполне симпатичный.

— Да, весьма смутное описание, если это описание вообще. Оно может подойти кому Угодно.

— Это верно, милорд.

— А как насчет направления… кучер вспомнил, где высадил этого человека?

— Припомнил, а как же.

Чапел помолчал; непривычная грусть тронула его лицо с острыми чертами.

— Утаивать здесь нечего. Кучер заявил, что высадил парня на Ковингтон-плейс, у дома, принадлежащего Бертраму Ханникату.

— Черт побери, он, действительно, в этом уверен?

— Уверен, милорд. Джентльмен велел ему подождать примерно четверть часа и вернулся уже с чемоданом. Кучер отвез этого человека в портовый район, где и оставил.

— Так вы полагаете, Кларенс Ханникат и есть убийца Роберта?

— Вполне возможно, — сказал Чапел и принялся излагать возможный ход событий, пытаясь объяснить, что могло произойти в ночь убийства. — Судя по всему, обремененный долгами, отчаявшийся Кларенс Ханникат явился той ночью в «Золотой Волк», надеясь отыграться или, весьма вероятно, собираясь просить отсрочку уплаты долга. Не найдя вас, он, вероятно, был направлен к Роберту одним из его приближенных, потому что немногие в свете знали о непосредственной связи сэра Беллами с «Золотым Волком».