Постепенно план начал обретать вполне реальные очертания, но в этот момент раздался стук в дверь. Очевидно, это Квинн с ворохом своих снадобий, решил Гарет и осторожно поднялся; каждое движение избитого тела причиняло ему невыносимую боль.
— Войдите! — крикнул он, стоя по колено в тепловатой воде.
Из-за ширмы Гарет не видел дверь, но услышал, как она открылась и снова закрылась. Не дожидаясь помощи слуги, Гарет сам окатил себя из ведра чистой водой и, не открывая глаз, начал на ощупь искать полотенце. Не успели его пальцы сомкнуться на складках ткани, как он услышал у себя за спиной женский крик.
«Марселла!»
Гарет быстро выпрямился, неожиданно почувствовав себя неловко от того, что его застали в столь неприглядной позе. Не поворачиваясь к жене, он вытер глаза, досадуя, что не запер за Квинном дверь. Судя по всему, эта мерзавка решила продолжить их милую утреннюю беседу, невзирая на последствия.
Если разговор состоится именно на эту тему, она получит эти последствия, провалиться ему на этом месте. Небрежно набросив на шею мокрое полотенце, Гарет вышел из ванны и, наконец, повернулся к жене.
Марселла буквально застыла на месте, прижимая к груди склянку с мазью. «Боже, — мелькнула у нее в голове мысль, — он же не будет… он не сможет…». Она, не отрываясь, смотрела на мужа, невольно зачарованная открывшимся ее взору зрелищем, и чувствуя, как щеки заливает густой румянец. Кровь бешенно стучала у нее в ушах, а сама Марселла молила Бога, чтобы под ногами открылся какой-нибудь люк, и она бы спаслась от этого стыда в благословенном уединении подземной темницы. Если же это невозможно, то лучше на время ослепнуть или стать совершенно бесчувственной…
Однако муки продолжались, и Марселла все смотрела и смотрела, широко раскрыв глаза, на струйки воды, стекавшие с шеи и золотистых волос на груди Гарета все ниже и ниже по плоскому животу…
— Вы пришли просто поглазеть на меня, мадам… или еще что-то хотите?
Намек, ясно прозвучавший в холодном голосе мужа, привел Марселлу в чувство так же быстро, как если бы Гарет окатил ее водой из ванны. Еще больше зардевшись, Марселла торопливо отвела глаза.
К ее большому облегчению, Гарет обмотал вокруг бедер полотенце и завязал узлом, придав себе вполне пристойный вид, однако ехидная улыбка по-прежнему кривила его губы. Судя по всему, он решил, будто жена специально пришла сюда, чтобы посмотреть, как моется муж.
Словно защищаясь, Марселла выставила вперед баночку с мазью, которую все это время держала в руке. О, если бы вместо снадобья там находился волшебный напиток для укрощения столь непокорных бестий, как этот граф Вольф, этот коварный волк.
— Я пришла по просьбе вашей матери, — сдавленным голосом объяснила Марселла, — единственно для того, чтобы убедиться, что вы не испустите дух сию минуту и жизнь ваша вне опасности. В коридоре я встретила Квинна, который нес мазь для врачевания ваших ран и ушибов и, подумав о долге жены перед мужем, предложила заменить его в этом милосердном деле.
— Весьма благородный жест с вашей стороны, мадам, хотя едва ли он так необходим. Впрочем, если вы отпустили моего камердинера до того, как мы с ним закончили все дела, то, полагаю, не станете возражать и возьмете на себя одну из его обязанностей?
Марселла опустила руку с зажатой в ней баночкой мази и настороженно посмотрела в холодные зеленые глаза Гарета.
— А что это за обязанность, милорд?
— Боюсь, ушибы не позволят мне вытереться насухо. Если вы будете так любезны…
С этими словами Гарет снял обмотанное вокруг талии полотенце и бросил жене.
Марселла машинально протянула руки, чтобы поймать его, совершенно забыв о баночке с мазью, которая теперь упала на ковер. Вцепившись во влажную ткань, она недоверчиво смотрела на мужа. Боже милостивый, неужели он говорит это всерьез?!
— Ну же, мадам, — нетерпеливо потребовал Гарет, саркастически приподняв бровь. — Вы исполните свой супружеский долг или позволите мне умереть от холода?
Поначалу ошеломленная Марселла хотела отшвырнуть полотенце, предоставив Гарету самому выбирать, что ему делать: вытираться или мерзнуть. Как он смеет обращаться с нею словно с обычной служанкой, заставляя оказывать ради его извращенного удовольствия столь интимные услуги?!
Впрочем, истинная причина смятения Марселлы крылась, скорее всего, в ее собственной постыдной уверенности в том, что независимо от того, рассержена она или нет, ей казалось невозможным дотронуться до этого человека, не вызвав в памяти воспоминаний о проведенной в его постели ночи.
Однако уже в следующий момент Марселла заметила раны и ушибы, оставшиеся на великолепном теле Гарета, и внутренне содрогнулась. Он действительно пострадал и вытерпел такую боль…
В груди Марселлы боролись противоречивые чувства: гордость и невольная жалость к мужу. Неожиданно для нее сочувствие все-таки одержало верх.
— Хорошо, милорд, только извольте повернуться…
Гарет уловил теплоту в голосе Марселлы и поспешил скрыть удивление. Он ожидал, что мерзавка просто швырнет ему полотенце в лицо — это была бы, по его мнению, вполне оправданная реакция на подобное заявление, — а вместо этого она, неизвестно почему, берется разыгрывать перед ним заботливую сиделку.
Гарет еще раз продемонстрировал Марселле свою спину, испытывая странное удовольствие от того, что она согласилась заняться этой работой. Тем не менее, помня склонность молодой жены к режущим предметам, он не мог не почувствовать неприятное покалывание между лопатками. К тому же, покойный Роберт пал жертвой убийцы, вооруженного ножом, который вонзили в его грудь по самую рукоятку.
При мысли об этом Гарета неожиданно пробрал озноб, не имевший ничего общего с прохладным воздухом, охватывающим тело после горячей ванны. А вдруг Марселла захочет отомстить ему за брата, которому не повезло за карточным столом? Если это действительно так и мерзавка собирается перейти из статуса жены на положение вдовы, то он только что предоставил ей идеальную возможность совершить подобное превращение.
Правда, Гарет быстро отверг это предположение как абсурдное, однако слегка сжался при первом прикосновении шершавого полотенца к коже, затем с неодобрительной улыбкой по отношению к самому себе, — черт, неужели он ожидал почувствовать холодный клинок, с убийственной точностью направленный между ребер? — постарался расслабиться.
Сначала движения Марселлы были робкими и несмелыми. Заметив лилово-красный шрам, она тихо спросила:
— Как вас ранили, милорд?
— В одном подозрительном переулке у меня произошла стычка с вооруженным ножом негодяем. Судя по всему, кто-то заплатил ему за мое убийство.
— Ах..! Боже мой!
Гарет понимал, что при других обстоятельствах Марселла непременно углубилась бы в эту тему — особенно после недавнего происшествия с кучером наемной кареты, — но сейчас она просто продолжала вокруг мужа свои заботливые хлопоты.
Вот полотенце опустилось на поясницу, коснувшись краями мускулистых ягодиц Гарета и вызвав тем самым у него чувственное наслаждение и знакомое напряжение внизу живота. Марселла же продолжала спокойно вытирать этот участок тела, и Гарету даже стало интересно, понимает ли она, какое оказывает на него воздействие?
Гарет вдруг подумал о том, что ни одна из многочисленных покладистых самочек, прошедших за эти годы через его постель, не оказывала ему столь интимных, почти семейных услуг. Происходило ли это потому, что он не просил их об этом или подобное просто не приходило им в голову?..
Резко повернувшись, Гарет оказался с Марселлой лицом к лицу.
— Полагаю, мадам, — хрипло проговорил он, — обе стороны заслуживают равного внимания.
В ответ она лишь молча кивнула, но в ее глазах Гарет заметил сладостное женское смущение, к которому примешивалось желание. На щеках Марселлы вспыхнули два ярких красных пятна, а пальцы заметно дрожали, когда она, сжав полотенце обеими руками, начала вытирать грудь мужа.
Однако стоило Марселле провести по его влажной коже, как Гарет понял, какую ужасную ошибку он совершил. То ли случайно, то ли умышленно она взялась за узкий край полотенца, бахрома которого спускалась почти до колен, и Гарет сразу почувствовал, как отозвалось на это прикосновение его мужское естество. Стиснув зубы, он попытался укротить взбунтовавшуюся плоть, в то время как ткань снова и снова задевала уязвимое место.
