Однако Аделаида отказывалась успокаиваться.
— А как же тот ужасный ка-капитан? Он говорит, будто Кларри упал в море, — плаксиво вопрошала она.
Бертрам терпеливо вздохнул.
— Марселла просто-напросто пересказала разговор с одним капитаном корабля, который видел кого-то, похожего на Кларри. Скорее всего, это лишь совпадение, не больше.
Решив, очевидно, покончить с этой темой, Бертрам собрал свои бумаги и снова принялся их просматривать. Марселла поторопилась воспользоваться временным затишьем.
— Если бы ты дала мне договорить, мама, — нежно упрекнула она, — я бы рассказала тебе следующее: при повторном разговоре с капитаном он признался, что в действительности, когда они покидали порт, никто не видел молодого человека на верхней палубе. Этот джентльмен — мы даже не можем с уверенностью утверждать, что это был Кларри, — очевидно, завалился вдрызг пьяный в какой-нибудь портовой таверне, и таким образом, даже нога его не ступала на борт корабля.
При этом Марселла не упомянула о своем посещении множества таверн этого района. Это оказались жуткие кабаки, вряд ли Кларри был завсегдатаем подобных заведений. Марселла также переговорила по секрету с владельцами таверн, дав им необходимые указания и намекнув, что щедро заплатит за любые сведения насчет участи Кларри.
Неожиданно с того места, где расположился сэр Финеас, послышался какой-то неопределенный звук, заставивший Марселлу прервать поток утешительных слов. Только теперь вспомнив о присутствии в комнате гостя, она резко повернулась к нему и, изобразив на лице подобие вежливой улыбки, произнесла:
— Прошу прощения, сэр, очевидно, наша небольшая семейная драма не может не показаться вам скучной. Боюсь, что беспокойство за судьбу брата заставило меня на время забыть о хороших манерах.
— Это вполне объяснимо, моя дорогая, — самоуверенно скривив губы, заявил сэр Финеас, стараясь придать лицу якобы приятное выражение. — Однако можно предположить, что именно связи Кларенса с некоторыми недостойными членами общества и привели его на сей скользкий путь.
Внезапный жар мгновенно опалил щеки Марселлы при воспоминании о собственном знакомстве с самым одиозным представителем низших слоев общества. Со времени их встречи день проходил за днем, а она не могла ни забыть, ни простить так называемому Вольфу все, что пережила, находясь у него в руках.
Горестные всхлипывания матери вернули Марселлу к действительности.
— Мы очень ценим ваше сочувствие и понимание, сэр Финеас, — дрожащим голосом воскликнула Аделаида, когда гость замер, собираясь набрать в легкие побольше воздуха для следующей тирады. — В действительности я не представляла себе, что мой сын мог поддаться влиянию людей такого сорта.
— Боюсь, это правда, мадам. Грех торжествует в наши дни: воровство… проституция… азартные игры, — сэр Финеас принялся высокопарно оглашать список грехов и остановился, лишь услышав протестующий возглас Аделаиды.
— Боже милостивый, азартные игры? — переспросила женщина, умерив рыдания. — Но что плохого в партии в пикет в дружеском кругу?
— Как показали последние события, грех не знает границ, леди Ханникат. Я имею в виду зверское убийство две недели тому назад сэра Роберта Беллами.
Сэр Роберт…
Имя показалось Марселле очень знакомым, и она сосредоточила все свое внимание на разглагольствованиях баронета. Марселла уже слышала обрывки болтовни слуг, чтобы понять: это убийство, произошедшее в ночь исчезновения Кларри, стало на сегодня модной темой светских разговоров. Более того, она разделяла вместе с остальным обществом вину за всеобщее падение нравов, проявляя достойный сожаления интерес к животрепещущим скандалам.
— Полагаю, мы тоже слышали что-то в этом роде, — проговорила Марселла. — Кажется, какой-то джентльмен был убит неизвестным злоумышленником в частных апартаментах. Но, признаюсь, я не вижу связи между этой трагедией и грехом.
— Разумеется, я и не ожидал от столь невинного существа такого же глубокого знания многих вещей, каковым располагаю сам, с моим жизненным опытом, — сэр Финеас одарил Марселлу покровительственным взглядом. — Однако позвольте уверить вас, что так называемый клуб, в котором был нанесен удар заблудшему сэру Роберту и есть не что иное, как гнездо порока. Поверьте, из всех имеющихся в городе пристанищ зла, «Золотой Волк» — наиболее зловредное.
«Золотой Волк»?..
Марселла поспешно придала своему лицу выражение вежливого внимания, в то время как сердце бешено стучало у нее в груди. Она впервые услышала о месте убийства и внезапно ощутила нехорошее предчувствие.
Теперь Марселла вспомнила, как Сим, слуга, упомянул тогда, будто инициатором ее пленения в ту ночь являлся некий сэр Роберт. Даже если это был тот самый человек, которого затем нашли мертвым, его ужасный конец не имел к ней никакого отношения. Тем не менее Марселле было неприятно сознавать, что она посетила то самое место, где было совершено гнусное преступление!
— Странно, что этого человека убили среди своих сообщников, а никто не видел и не слышал ничего подозрительного, — осторожно заметила Марселла, решив облегчить совесть. — Разумеется, это был выстрел из пистолета…
— Нет, его убили ножом, — возразил сэр Финеас. — Насколько я понимаю, весьма мастерски проделанная работа: маленькая ранка чуть ниже сердца и совсем мало крови… мои извинения леди Ханникат, — услышав очередной стон Аделаиды, прервал он свое описание. — Однако следует уметь встречаться со злом лицом к лицу. В любом случае, Беллами убили в предрассветные часы, когда возможные свидетели были слишком одурманены крепкими напитками, чтобы что-то заметить. Несомненно, убийца тщательно выбирал подходящее время.
— Неужели нет ни одного свидетеля? — поинтересовалась Марселла.
— В газетах пишут, будто некто, пожелавший остаться неизвестным, все-таки стал очевидцем происшествия и послал властям письмо, в котором назвал имя убийцы. Известно также, что тем же утром подозреваемый был арестован и отправлен в тюрьму Ньюгейт.
— Давайте-ка передохнем, а? — раздался в этот момент равнодушный голос сэра Бертрама, который, аккуратно сложив пачку бумаг, поднялся с места. — Вы ведь хотели поговорить со мной, Тайболт, не так ли?
Сэр Финеас поспешно вскочил с кресла, а Аделаида снова порозовела.
— Пойдем, дорогая, — сказала она Марселле. — Мы должны дать джентльменам возможность побеседовать. Сэр Финеас… — кивнув в последний раз гостю, Аделаида увела дочь из гостиной. — Какой замечательный джентльмен, — театральным шепотом заявила она, как только они оказались за дверью. — Полагаю, он сегодня специально нанес визит, чтобы попросить у твоего отца разрешения ухаживать за тобой.
— Но я не хочу, чтобы за мной ухаживали.
— Не говори глупостей. Каждая женщина хочет, чтобы за ней ухаживали, — не терпящим возражений тоном сказала мать. — Не забывай, сэр Финеас вполне зрелый уважаемый человек, имеющий к тому же достаточно большое состояние. Такая хорошая партия могла бы и не представиться.
Марселла пренебрежительно и совсем неэлегантно фыркнула, заслужив за это неодобрительный взгляд матери.
— Можно подумать, дорогая, тебя совсем не интересует замужество. Надеюсь, ты благосклонно отнесешься к знакам внимания со стороны сэра Финеаса. Кроме того у молодой женщины твоего возраста остается не так уж много шансов… хотя мне просто непонятно, как это могло случиться. До того как выйти замуж за твоего отца, я успела получить дюжину предложений. А ведь это был мой первый сезон…
Но Марселла едва слушала воспоминания матери о своем былом триумфе и ее последующие восхваления добродетелей сэра Финеаса Тайболта. Девушке пришлось вступить в борьбу с собственными принципами.
Судя по всему, чтобы успокоить родителей и не расстраивать еще больше убитую горем мать, ей придется терпеть тягостное проявление симпатий со стороны сэра Финеаса, хотя Марселле казалась противной сама мысль о времяпрепровождении в обществе баронета.
Осознавая безвыходность данной ситуации, Марселла испустила тяжелый вздох и, наконец, приняла решение, которому противилась всей душой. Делать нечего, она позволит сэру Финеасу ухаживать за собой, а тем временем будет молиться о скорейшем выяснении судьбы брата… ради своего спасения и избавления Кларри от беды.
