Этель перешла на другую кровать и, повернувшись к нему спиной, сквозь зубы сказала:

— Я люблю тебя, Крис.

Он направился в ванную и, проходя мимо, похлопал ее по заду. Боров! И она должна пресмыкаться перед ним! Ну, ничего. Она отыграется. Она выйдет за него замуж! Пусть на это потребуется время, но затем она всех пошлет к чертям. И его первого!

Замысел Этель, кажется, понемногу начинал осуществляться. Конечно, она еще не владела ситуацией, но некоторые газеты уже намекали на их помолвку, хотя Крис по-прежнему отказывался думать о браке.

Она хотела забеременеть, но он не желал попадаться на эту удочку и всегда ждал, когда она поставит диафрагму. Но чаще всего он ложился на спину и наслаждался ее опытными ласками. Он действительно считал, что Этель кончала, едва прикоснувшись к нему.

Этот ужин в «Уолдорфе» ничем не отличался от всех остальных вечеров в Уолдорфе. Дан Миллер появился с совершенно такой же девицей, как и на предыдущем вечере, только у этой волосы были платинового оттенка. За их столиком были два свободных места, но Робин Стоун не пришел. Единственным стоящим событием в этот вечер стало для Этель ее знакомство с миссис Остин. Это произошло в вестибюле, где они ожидали пальто. Этель была само почтение, а миссис Остин сама любезность, когда поздравляла Криса с успехом передачи.

В эту ночь, раздеваясь, Крис всё еще был под впечатлением.

— Слышала, как Грегори Остин сказал, что я самый великий? А ведь его никто не заставлял. Он специально подошел поговорить со мной, хотя обычно держится на расстоянии от всех знаменитостей. Это все знают.

Крис, совершенно голый, плюхнулся на кровать.

— Ну, дорогуша, ублажай своего повелителя. В конце концов, для тебя большая честь — доставить удовольствие королю.

Не отвечая, она медленно раздевалась. Крис рассеянно смотрел в потолок.

— Знаешь? Король — это недостаточно. Слишком много королей: король Англии, Греции, Швеции… в общем, хватает. А Кристи Лэйн — один. Нужно найти какой-нибудь более подходящий титул. Слышала, как миссис Остин сказала, что обожает мои передачи? Потому что я — самый лучший.

— Она бы подумала, что ты самый жадный, если бы знала, как я работаю на Эрби.

— Она была бы еще больше шокирована, если бы ты была содержанкой, — пробурчал он. — В том, что человек работает, нет ничего унизительного.

— Ха! Все знают, что ты спишь со мной, и считают, что ты слишком жадный, чтобы содержать кого бы то ни было.

— Никто не говорит, что я скряга.

— Я тому живое доказательство! Вот уже пять месяцев, как я твоя подружка. Когда люди смеются над моей одеждой, то они смеются не надо мной, а над тобой. — Увидев, что Кристи побагровел, Этель решила, что хватила через край, и сказала более мягко: — Пойми, мне все равно, даешь ты мне что-нибудь или нет, но Эрби Шайн постоянно отпускает шпильки по твоему адресу. Говорит, что ты скупердяй, иначе не заставил бы меня работать в такой конторе, как его. Это жалкая контора, Крис. Не ему следовало бы заниматься тобой. Тебе нужно нанять Калли и Хэя!

— За тысячу долларов в неделю?!

— Ты можешь себе это позволить!

— Это значит — бросать деньги на ветер. Эрби, по крайней мере, добивается того, что обо мне пишут в газетной хронике.

— И ты платишь ему за это целых триста долларов!

— Точнее, сто пятьдесят. Остальные идут на твою зарплату.

— Крис, возьми меня на работу и пробрось Эрби. Он криво улыбнулся.

— Ты хочешь сказать, что я должен платить тебе триста долларов в неделю? Это мне не подходит. Сейчас вы занимаетесь моей рекламой вдвоем с Эрби…

— Эрби и пальцем не пошевелил из-за тебя. Послушай, Крис, плати мне двести долларов, и я буду делать всю работу. Я знаю всех хроникеров, могу заказывать те статьи, которые тебе нужны. И я смогу быть с тобой, когда ты захочешь. На прошлой неделе мне пришлось уйти от тебя в два часа ночи, потому что Эрби посылал меня на следующее утро к одному из твоих клиентов. А так я могла бы оставаться с тобой, сколько угодно, и Эрби не отнимал бы у тебя деньги и не смеялся бы над тобой за твоей спиной.

Крис нахмурился.

— Негодяй. — Он помолчал, потом вдруг улыбнулся. — Ладно, куколка, ты добилась своего. Я заплатил Эрби до конца недели. В пятницу получи по чеку и пошли его ко всем чертям. Скажи, что так решил Крис.

Этель бросилась к нему и осыпала его лицо страстными поцелуями.

— О, Крис, я тебя люблю!

— Тогда — вперед, киска! Доставь удовольствие фантастическому Кристи Лэйну.

Удовлетворенный Крис устроился со своей газетой, а Этель принялась просматривать утреннюю прессу. Листая «Дейли ньюс», она задержалась на третьей странице, на которой была помещена большая фотография Аманды, которую на носилках увозили в больницу. Айк держал ее за руку. Даже на носилках Аманда выглядела красивой. Этель внимательно прочла статью. Аманда упала в обморок на одном из приемов. Врачи поставили ей диагноз: язвенное кровотечение. Ее состояние считалось «удовлетворительным».

Этель спрятала газету подальше от Кристи и подумала о том, что должен был испытать Робин, когда Аманда вышла замуж за Айка. Затем она вспомнила о двух пустых стульях за их столом на сегодняшнем вечере. Дерзостью Робина можно было восхищаться. Как у него хватило нахальства взять и не прийти?

Робин собирался быть на этом вечере и даже предупредил Тину — новую звезду «Филмз Сенчури» — быть готовой к восьми вечера. Ему совсем не хотелось идти в «Уолдорф», но этот благотворительный вечер устраивала миссис Остин, и Робин был обязан хотя бы ненадолго появиться там. Они с Тиной ускользнут оттуда после вступительной части и пойдут в «Эль Марокко», где очень уютно.

Он включил бритву и, решив послушать вечерний информационный выпуск, нажал кнопку телевизора. На экране появился Энди Парино. Он с воодушевлением рассказывал о летающей тарелке, которую кто-то якобы недавно видел. Робин слушал без интереса до того момента, пока не пошли кадры с изображением летающей тарелки. Он подошел поближе к телевизору — можно было поклясться, что на этом чертовом аппарате виднелись даже иллюминаторы.

— В Пентагоне утверждают, — голос Энди приобрел иронический оттенок, — что это шар-зонд. Но если это так, то зачем тогда на место происшествия была послана группа военных ученых?

Робина эта информация по-настоящему заинтересовала, и он решил тут же позвонить Энди. Было уже поздно, но ничего, они с Тиной еще успеют в «Уолдорф» к половине девятого.

Он застал Энди в студии и сделал ему комплимент по поводу сюжета с летающими тарелками.

— Твой текст был отличным, дружище. Кто его написал?

— Мэгги Стюарт, — ответил Энди. — Помнишь, я тебе о ней говорил.

— Похоже, что это неглупая девушка.

— Никак не могу уговорить ее выйти за меня замуж.

— Вот я и говорю, что она неглупая. Какая у вас погода?

— Двадцать один градус тепла и ни облачка!

— А здесь минус один и, кажется, собирается дождь.

— Робин, если бы я был, как ты, директором службы информации, то зимой ездил бы в теплые края, а летом — в холодные.

— Если бы я мог! Сейчас мне нужно нацепить на шею черный галстук и отправляться в «Уолдорф».

— Ты с ума сошел! В конце концов, живем только раз. Почему бы тебе не приехать сюда на несколько дней и немного не развлечься?

— Я бы с удовольствием.

— Ладно, Робин, мне пора. Парень, который видел тарелку, ужинает сегодня с нами. Он преподает математику в колледже и даже назвал приблизительную скорость аппарата. Из этого материала, похоже, могла бы получиться неплохая передача.

— Подожди, — сказал Робин. — Это здорово подошло бы для «Мыслей вслух».

— Ты хочешь, чтобы я прислал тебе все документы?

— Нет, я приеду сам. Хочу поговорить с вашим математиком.

— И когда ты приедешь?

— Сегодня вечером.

После короткого молчания Энди воскликнул: