– А где, по-твоему, мы познакомились?

Робин задумчиво потер подбородок:

– Я никогда об этом не задумывался, Джерри. Мимо меня проходит большое число людей. Наверно, как-то вечером я заглянул в «Улан», а ты оказался там.

Робин жестом попросил бармена дать счет. Они молча вышли на улицу. Джерри проводил Робина до большого дома, стоящего возле реки. Внезапно он подумал о том, что никогда не был в квартире Робина. Он обычно провожал Робина до подъезда, или они встречались в баре.

– Выпьем еще по бокалу у меня? – небрежным тоном сказал Робин.

Джерри смутился. Робин словно прочитал его мысли.

– Уже поздно, – пробормотал Джерри.

– Боишься жены? – усмехнулся Робин.

– Нет. Просто я живу далеко, а утром у меня деловое свидание.

– Смотри сам, – отозвался Робин.

– Хорошо. Выпьем быстро по бокалу пива, – согласился Джерри.

Он вслед за Робином зашел в лифт. Поговорю с ним насчет Аманды, сказал себе Джерри.

Робин жил в красивой квартире. Прекрасно обставленной и тщательно убранной.

– Это дело рук одной девушки, которую я знал до Аманды, – пояснил Робин.

– Почему ты сегодня так обошелся с Амандой? Она тебя любит. Ты не испытываешь к ней никаких чувств?

– Да.

Джерри посмотрел на Робина:

– Скажи мне, ты вообще способен на какие-то чувства?

– Вероятно, да, только я не умею их демонстрировать, – улыбнулся Робин. – Мне бы жилось гораздо легче, если бы я был на это способен. Я точно индеец. Заболев, поворачиваюсь лицом к стене и лежу так до тех пор, пока не поправлюсь.

– Робин, тебе никто не нужен, – произнес вдруг Джерри. – Однако я твой друг. Сам не знаю почему.

– Ты дружишь со мной, потому что тебе это нравится. Ты сам так говорил. Мне никто не нужен.

– Неужели ты никогда не испытывал чувства долга по отношению к кому-то?

Джерри чувствовал, что затронул опасную тему, но не мог остановиться.

– Нет, испытывал. Это было на войне. Один парень, даже не знавший меня, спас мне жизнь. Он управлял другим самолетом. Вдруг он сказал мне по радио: «Справа „мессершмитт“!» Я сбросил высоту и ушел от немца. Через две минуты тот парень погиб. Я навеки в долгу перед ним. Обязан ему своим спасением. Я пытался узнать, кто он, но в тот день фашисты сбили семь наших машин. Я бы сделал ради него что угодно – даже женился бы на вдове этого летчика, если бы она согласилась выйти за меня. Но я так и не узнал, как его звали.

– Ты испытываешь подобное чувство к хирургу?

– Нет, потому что спасать – это его работа. Ему за это платят. Но тот летчик даже не знал меня. Он вовсе не был обязан спасать меня.

Джерри помолчал, а затем спросил:

– Какие обязательства, по-твоему, налагает на человека дружба?

– Не знаю. У меня никогда не было друзей, – натянуто улыбнулся Робин.

Джерри направился к двери:

– Я не брошусь ради тебя на нож, но я твой друг. Позволь мне дать тебе один совет. Дорожи Амандой. Я не слишком хорошо ее знаю, но в ней есть нечто особенное. Она – стоящая девушка.

Робин опустил свой бокал и зашагал по комнате.

– Господи, я совсем забыл про птичку.

Он ушел на кухню и включил там свет. Джерри последовал за ним. На полу стояла большая красивая клетка с маленьким воробьем, который смотрел на мужчин.

– Забыл накормить Сэма, – сказал Робин, доставая кусочек хлеба.

– Это воробей, верно? – спросил Джерри.

Робин подошел к клетке с кусочком хлеба, стаканом воды и пипеткой. Бережно вынул оттуда птенца. Он без страха уселся на руку Робина.

– Малыш слишком рано собрался полететь. Он выпал из гнезда на мой балкон и сломал себе крыло. Аманда это увидела. Она тотчас побежала в магазин и купила там клетку. Теперь я этой крохе вместо матери. Аманда не может взять птенца к себе: у нее живет сиамский кот. Этот зверь буквально бегает по стенам.

Он осторожно взял воробья в руку. Птенец открыл рот. Робин положил туда несколько хлебных крошек. Взял пипетку и накапал воду в клюв птахе. Потом смущенно улыбнулся:

– Только так его и можно напоить.

Он поместил птенца обратно в клетку и закрыл дверцу. Воробей благодарно смотрел на Робина своими маленькими блестящими глазками.

– О’кей, Сэм, пора спать, – сказал Робин.

Он погасил свет и вернулся к бару.

– Думаю, он поправляется. У него отличный аппетит. Если бы ему было плохо, он бы так не ел, верно?

– Я мало знаю о птицах, – отозвался Джерри. – Однако вольная птаха не может жить в клетке.

– Как только он окрепнет, я отпущу его. Эта птаха весьма умна. Ты заметил – проглотив несколько крошек, он закрыл клюв и попросил воды?

Джерри сильно устал. Его изумляло, что Робин был столь заботлив по отношению к воробью и безжалостен с женщиной.

– Почему тебе не позвонить Аманде и не сказать ей, что птенец поправляется? – предложил он.

– Она, вероятно, уже два часа спит, – отозвался Робин. – Карьера для нее важнее всего. Слушай, не беспокойся об Аманде. Она – тертый калач, знает правила игры.

Робин снова налил себе выпить. Джерри покинул квартиру. Он решил дойти до гаража пешком, чтобы прояснилась голова. Поддавшись внезапному порыву, Джерри заглянул в аптеку и позвонил Аманде.

– Джерри, я так рада твоему звонку. Он с этой коровой?

– К твоему сведению – мы расстались с ней возле ее дома через двадцать минут после твоего ухода.

– Но сейчас очень поздно. Что вы делали все это время? Почему ты не позвонил мне раньше? Я не могла заснуть.

– Мы прошлись пешком, затем посидели в баре. После этого поднялись к нему домой и выпили еще. Он покормил воробья. Когда я уходил, Робин восхищался сообразительностью птенца.

Аманда вздохнула с облегчением:

– О Джерри! Я могу позвонить ему?

– Нет, Аманда, возьми себя в руки. Подожди некоторое время.

– Ты прав. Я постараюсь. Легко вести себя нужным образом, когда сердце холодно. Другое дело, когда любишь. Я никого прежде не любила. Я влюблена в него, Джерри.

– Он не должен это знать.

Она засмеялась через силу.

– Как странно. Любить кого-то и быть вынужденной скрывать это. Ты мужчина, Джерри. Твоя жена не выдавала своих чувств? Так она добилась тебя?

Он засмеялся:

– Мэри не была известной фотомоделью, а я – не Робин Стоун. И если я не вернусь сегодня домой, я могу остаться без жены. Спокойной ночи, милая.

Робин проснулся в семь часов утра. Он чувствовал себя прекрасно. Благодаря каким-то загадочным особенностям своего организма Робин вообще не знал, что такое похмелье. Он боялся, что когда-нибудь это чудо кончится и он проснется утром в ужасном состоянии. Робин подошел к холодильнику и налил себе апельсинового сока. Затем взял кусочек хлеба и открыл дверцу клетки. Воробей лежал на боку с открытыми глазами. Он был мертв. Робин взял птаху и положил ее на свою ладонь.

– Ты ни на что не жаловался, бедняга, – сказал Робин. – Ты мне нравишься.

Он надел слаксы и футболку. Положил птичку в целлофановый пакет, вышел из дома и направился к реке.

– Океан – это все, что я могу тебе предложить, Сэм.

По реке медленно плыла старая серая баржа. Робин бросил пакет в воду. Он закачался на волнах, расходившихся от баржи.

– Мне жаль, что ты умер. Зато по тебе искренне скорбит хотя бы один человек. Такое выпадает на долю далеко не каждого усопшего.

Робин подождал, пока пакет не скрылся из виду. Затем зашагал обратно.

Дома он встал под холодный душ. Когда Робин завернул кран, он услышал телефонный звонок. Обмотав бедра полотенцем, мокрый Робин подошел к аппарату и снял трубку.

– Я тебя разбудила?

Это была Аманда.

– У меня сегодня утром съемки. Я хотела услышать твой голос до ухода.

Он поискал сигареты.

– Робин, ты меня слышишь?

– Да.

Он посмотрел на стол. Спички валялись на полу.

– Извини меня за вчерашний вечер.

– А что вчера случилось?

– Ну, я ушла. Просто эта девушка мне ужасно не понравилась, и я очень устала…