Реджина пожала плечами. Она повертела в руках кружку с вином и ответила:

— Если приём окажется грубым, я, вероятно, это переживу.

Даламар потягивал вино, навевающее воспоминания о осеннем лесе в Сильванести. Он прикрыл глаза и увидел золотые осины, услышал дрожание листьев перед первым морозным дыханием зимы. Он думал о лесе, который видел в последний раз разорённым и мёртвым, лесе, который стал домом зелёным драконам. Как говорили слухи, Сильванести не изменилось за эти три года. Принц Квалинести женился на Эльхане Звёздный Ветер и номинально две эльфийские нации стали одной. Без сомнения, это выглядело многообещающим на бумаге в высоких кабинетах, но лес всё ещё пребывал в мучениях начатых тогда, когда Лорак Каладон, потеряв веру в богов, попытался противостоять армии Фэйр Керон.

Как хорошо бы было отнять жизнь у одного из её фаворитов, который сумел пережить Сон Лорака!

— Я ухожу, — сказал он, чувствуя вкус Сильванести на губах. — У меня есть одно деликатное дело. Маленькая личная месть. Ты можешь даже не спрашивать меня об этом.

Реджина подняла брови, откидываясь на кушетке. Она поставила ноги на пол и её голая лодыжка выглянула из-под подола.

— Значит, Ладонна вызвала тебя и предложила дело, которое ты называешь маленькой местью? Я не знала, что госпожа теперь записалась в посредники в этих делах.

— Когда это ей нужно, она может и побыть посредником.

— Твоя маленькая личная месть, — пробормотала Реджина, — она будет иметь отношение к гному по имени Трамд?

— Да.

Она удовлетворённо кивнула. — Тогда понятно, что это за бурление.

Стремительно она наклонилась вперед. Край её одежды ещё больше откинулся, открывая белую мягкую кожу.

— Позволь мне кое-что сказать тебе, Даламар Сын Ночи. Я знаю, что ты выполняешь кое-какую миссию для Ладонны. Возможно, не только для неё, но и для Пар-Салиана, — когда он отрицательно покачал головой, она нетерпеливо махнула рукой. — Не пытайся говорить, что я не права. Я права и чем больше ты будешь отрицать это, тем больше я буду убеждаться в своей правоте. Я хочу пойти с тобой. Неважно что ты планируешь… я хочу быть частью этого плана. Послушай! Мне не нужна твоя слава и я не хочу быть чем-то большим, чем просто частью того, что ты будешь делать. Я молода, но я достаточно сильна.

Реджина замолчала на мгновение, чтобы перевести дыхание. Даламар не проронил ни звука, заинтригованный.

— Я молода, — продолжала она, — но я на хорошем счету. У меня есть цель и я не знаю, может ли моё стремление повредить тебе. Думаю, оно даже поможет! Если ты посмотришь более широким взглядом…

— Посмотрю на что?

— На жизнь, Даламар! Я надеюсь — и не без причины — что однажды я займу своё место в Конклаве Магов. Но прежде чем я смогу хотя бы выставить свою кандидатуру, мне нужно приобрести очень многое. Репутацию, друзей, поддержку… Я должна выполнить хоть какую-то миссию, прежде чем смогу выставить свою кандидатуру.

Вот такая жизнь, думал Даламар. Эти люди такие безрассудные в своей недолгой жизни, бросаясь в объятия будущего со скоростью падающих звезд. И она мне читает лекции о широких взглядах.

— У тебя далеко идущие планы, да, — сказал он, пытаясь не смеяться, — но ты заметила, что все маги Белой Ложи, заседающие в Конклаве, довольно здоровы на вид?

Реджина кивнула.

— Да, и я благодарна богам за это, — её сапфировые глаза вспыхнули смехом. — Их прекрасное здоровье даёт мне возможность хорошо подготовиться к тому, что я намерена сделать и к тому, кем я стану в будущем.

Даламар разглядывал её поверх чашки, чародейку-лебедя, расположившуюся на его кушетке. Она была довольно искусна в сотворении иллюзий. Он на собственном опыте убедился в этом. Она высоко ценилась Главой её ложи, а значит, и Главой Конклава. Реджина не пользовалась его опекой и никогда не была ученицей Хозяина Башни. Возможно так было и лучше для неё, так как Пар-Салиан использовал её для выполнения небольших миссий. Именно это было её лучшей рекомендацией.

Снаружи усилился ветер. Сквозь вездесущую вонь отходов пробивался новый, чистый аромат. Ветер говорил о дожде. Даламар встал и откинул занавеску с окна. Свежеющий воздух проник в помещение, проходя через гостиную в спальню.

— Погода скоро изменится, — сказал он. — Ты уже знаешь, где остановишься в городе? Я буду рад показать тебе хорошую гостиницу.

Глаза Реджины непроизвольно проследили за тонкой струйкой ладана, струящегося через дверной проём в комнату, где, как она видела, стояла кровать, накрытая подвешенной сеткой, обсаженной чёрными мухами. Даламар скупо улыбнулся и в этот момент принял решение. Он примет её предложение и возьмёт её с собой на Картай. Почему нет? У неё свои амбиции и он чувствовал, что они не будут пересекаться с его собственными. Он поднялся со стула, взял со стола их кружки и бутылку, глядя на свету сколько вина осталось. Затем он направился к спальне со словами:

— Ладно… тогда иди сюда.

Она пошла за ним и в зеркале на стене он заметил её удовлетворенную улыбку. Позже в тот же день, когда закатное солнце уже покидало Тарсис, он наблюдал за её безмятежным сном. Прошептав магическое слово, он коснулся её щеки и через то прикосновение сразу почувствовал, что она видит сны о своих мечтах и понял, насколько серьезны её амбиции. Она осуществит их, подумал он. Ему казалось, что в происходящем есть какая-то особая симметрия, когда белый и чёрный маги вместе будут противостоять тому, чтобы Синяя Леди снова начала войну и разрушила тот хрупкий баланс, который установился после пяти лет крови и горя.

Он откинулся назад, слушая сквозь дремоту звуки города. Он думал, что миссия Ладонны не будет уж настолько сложной, чтобы её выполнить на отлично.

Утром они проснулись, обнаружив в кружках только осадок от вина и, вспоминая ночные любовные ласки, вышли в город, чтобы позавтракать. После они возвратились в квартиру Даламара и тогда он рассказал ей о Трамде, аватарах и о приказе Ладонны устранить его.

— Политическое убийство? — Реджина высказала удивление тем, что Главы Лож допускают такие вещи.

— Я тоже бы удивился, — сказал он, — если бы это было на самом деле так. Но это не так.

В молчании она слушала его, когда он рассказывал, что имеет против Трамда. Он не рассказывал ей о том, какова вообще мотивация этой миссии. Он не упоминал и Палантас. Что, в конце концов, он мог рассказать ей об этом? За последнее время он узнал только одну вещь о Палантасской Башне, о которой не знал прежде чем отправился в Вайрет. В таверне на дороге Старого Короля он узнал, что Башня уже не была закрыта проклятием. Туда вошёл маг, носивший красные одежды раннее и сменивший их на чёрные после войны Копья. Этот маг прошёл через ужасы Шойкановой Рощи как через городской парк и вступил в пределы Башни как лорд в свой замок. Оказавшись внутри, он запретил кому бы то ни было приближаться к Башне и это, Даламар не сомневался, не могло не обеспокоить Конклав Магов. Мага звали Рейстлин Маджере. Он не вышел из истории Кринна, как предположил однажды старый Неистовый Бегун. Казалось, он напротив увеличивает своё место в ней.

Даламар не сказал об этом Реджине, потому что если у неё были свои амбиции, он же должен был угодить Ладонне гладким завершением своей миссии. Он не хотел бы, чтобы Реджина использовала информацию для своих собственных нужд. Он будет сам использовать её, как она и просила, но большее для неё он делать не намерен.

После этого двое магов говорили только о способах добраться до Картая. И долго они не раздумывали, так как каждый предпочел крылья магии крыльям парусов каботажных судов. Следующим утром они отбыли. Каждый из них думал: ну, в общем, я знаю, насколько могу доверять тебе и знаю что надо делать, чтобы получить что я хочу.

Даламар стоял на берегу мрачного острова. Стон моря и утомлённые вздохи волн у скалистого берега заполнили серый рассвет. Он отвел взгляд от унылого неба и посмотрел на Реджину, которая шла по берегу, оскальзываясь на камнях. Вокруг лежали выбеленные кости, разбитые черепа и жалкие остатки некогда гордых остовов кораблей. Тут находились остатки многих кораблекрушений. Каменные берега Картая отнюдь не являлись дружественной гаванью. Вряд ли кто-нибудь из тех, кто был занесен сюда штормом или наскочил на рифы, спасаясь от пиратов, выжил и смог бы поведать о горькой судьбе кораблей. Здесь был Картай. Остров, где жил тёмный гном.