— И книги для библиотеки, — сказал ей гном, изображая уважительный поклон. — Я так много времени провожу там, что мне показалось правильным предложить кое-что взамен. — Он улыбнулся, сверкнув белыми зубами. Его глаза не осветились улыбкой, но Ладонна редко видела, чтобы они светились хоть какой-то эмоцией.

Ночами она думала, сколько же времени сможет жить эдакая гора гниющей плоти и чёрных костей? Её била слабая дрожь. Его тело ведь не должно жить долго, не так ли? Только разум, который жил в аватарах, которые он сотворил для себя.

Ветер, дующий из леса, остудил её кожу. Внезапно громко и проникновенно закричала сова, где-то заверещал пойманный кролик. Ладонна следила, как свет красной и серебряной лун вспыхивает на драгоценных камнях, которыми были унизаны её пальцы. Она чувствовала, как чёрная луна заполнила её сердце, как если бы Бог послал ей какое-то предупреждение. Она слышала это предупреждение прежде и не забывала о нём никогда. Рейстлин Маджере был проблемой, она это не отрицала, но его сестра, Синяя Леди, была проблемой не меньшей. Сама не являясь магом, Синяя Леди наняла самых сильных чародеев на Кринне. Лучший из них, самый осторожный и порочный, сегодня сидел в библиотеке, читая и изучая манускрипты, стараясь придумать для своей Повелительницы как можно более ужасные и жестокие заклинания. Они оба были в рабстве Такхизис, Синяя Леди и этот гном. Трамд Тёмный, как он называл себя. Трамд Падающий в Бездну, как называла его Ладонна. Она бы послала его туда чем скорее, тем лучше.

За окном три луны проплывали на небесах, каждая — олицетворение трёх Богов Магии. Они плыли вместе, на равном расстоянии друг от друга, ни одна не отставала от другой. Они всегда были так же олицетворением равновесия, которое контролировало течение времени, смену времен года и магию. Без этого равновесия мир был бы уничтожен хаосом. Синяя Леди вместе со своим гномом-чародеем угрожала этому равновесию.

Нас окружают, думала она. С одной стороны Повелительница Драконов, которая с удовольствием разорвала бы мир на куски и принесла бы его изуродованный труп Владычице Тьмы; с другой стороны чародей в Башне Высшего Волшебства, который считал хорошей идеей бросить вызов всем Богам, будь то Боги Добра, Нейтралитета или Зла.

Хлопнула закрывающаяся книга.

Хозяин Башни Высшего Волшебства поднялся со своего места и, поцеловав Ладонну в щёку, вышел из помещения. Пошёл посмотреть на тёмного эльфа, подумала она. Улыбаясь, она снова откинулась на спинку кресла, чтобы наблюдать за путешествием лун.

Тёмный эльф и гном… возможно есть способ уладить все проблемы сразу.

Приветственные бормотания витали вокруг Пар-Салиана, когда Хозяин Башни приближался к приёмной, бормотания магов всех орденов, желающих ему хорошего вечера. Даламар знал, что Хозяина зовут Пар-Салиан. Высокий и худой престарелый маг, Хозяин Башни не входил в приёмную, оставшись стоять на пороге прохода, ведущего из главной в южную башню. При виде него Даламар поднялся, спрятав руки в рукава своей чёрной мантии. Он знавал людей и постарше, которые выглядели старыми в пятьдесят и почти мёртвыми в восемьдесят. Его собственные девяносто восемь лет, среди эльфов считались юношескими и изумляли людей, в то время как человеческая короткая жизнь пугала его. Но он не чувствовал, что Пар-Салиан близок к смерти. Он был стар по человеческим меркам, но в нём чувствовалась жизненная сила, которая заставляла не обращать внимания на дряблые мускулы. Даламар проникся уважением к этой силе, и его сердце, не привыкшее кого-либо уважать, потеплело.

— Добрый вечер, мой господин, — сказал он. Он наклонил голову, чтобы поклониться. Пар-Салиан ничего не ответил. Он долго стоял и его синие глаза блестели острым умом, его морщинистое лицо было каменным, делая невозможным узнать, какую он дал оценку молодому тёмному эльфу, стоящему перед ним. На стенах факелы мерцали бездымным магическим огнём. Тени ткали сети на полу и в воздухе висел аромат магии.

Наконец он сказал: — Вы пришли, чтобы пройти Испытание.

Внутри Даламара всё сжалось от страха и волнения.

— Да, мой господин.

— Кто обучал вас?

Даже тени смущения не промелькнуло на лице Даламара. Он выдержал пристальный взгляд Хозяина и сказал:

— Некоторое время я обучался с магами Илле Сават в Сильваносте. В последующее время я был сам себе наставником.

Пар-Салиан поднял бровь.

— Понятно. А вы знаете, что ни все маги выходят целыми из своих Испытаний, и ещё меньшее количество выходят неотмеченными им? Некоторых поглощает магия, которой они не в состоянии управлять и они не возвращаются живыми.

Он сказал это холодно и без эмоций. Подняв голову, Даламар твёрдо ответил:

— Я знаю это, мой господин, и я здесь.

Мягкий ветерок проник в комнату из южной башни, принеся с собой запахи магии, старости и воска бесчисленного количества сожжённых свечей. Даламар поднял голову, почувствовав эти запахи, как если бы услышал чей-то голос.

Пар-Салиан кивнул, как будто ожидал это услышать.

— Я кое-что знаю о вас, Даламар Арджент.

Даламар не произнес ни звука, не решаясь поправлять Хозяина Башни по поводу собственного имени.

— Я знаю, что вы внесли некий вклад в защиту Сильванести, — белая мантия скудно улыбнулась.

— Возможно, ваш план с иллюзией действительно сработал.

— Он действительно сработал, мой господин, — сказал Даламар, — он работал некоторое время и Повелитель понёс потери.

— Потери, которые она скоро восстановила. Но вы правы. Отнюдь не ваша магия подвела королевство. Это сделал кое-кто другой. — Даламар молчал и Хозяин продолжил, — сердце вашего короля подвело вас. Он не доверял своему народу, он не доверял своим Богам. — Голос Пар-Салиана стал ещё холоднее. — И вы потеряли веру вместе с вашим королём.

— Нет, мой господин. Он потерял свою веру самостоятельно, — Даламар снова уважительно склонил голову, — а у меня никогда и не было большой веры в ваших Богов. Я нашёл Бога, который ведёт меня теперь по жизни. В Нуитари я верю.

В наступившем молчании Даламар чувствовал, что его слова рассматриваются и взвешиваются под разными углами. Он дрожал — а кто не дрожал бы под таким пристальным взглядом? — и принуждал себя стоять прямо, хотя его колени подгибались. Он не может позволить себе рухнуть здесь на пол, не сейчас, не здесь, не перед этим магом, в руках которого его шансы пройти Испытание Высшего Волшебства.

— Все понятно. — Хозяин Башни сделал маленький приглашающий жест, который означал, что он будет сопровождать гостя внутрь Башни. Он отстранился, показывая, что Даламар должен идти перед ним.

Сильно сжимая руки в рукавах мантии, Даламар сделал один единственный шаг в сторону южной башни — и весь мир вокруг него заполнился криком, в котором он узнал свой собственный. Дикий ветер ревел в его голове, соперничая с воплем. Он попытался бороться и принудить себя стоять неподвижно. Как только он сделал это, рёв в его голове прекратился и его охватила темнота, приятная темнота, столь же дружественная, как сон.

Этой темноте он отдал себя, полагая, что окажется там, где должен быть. Успокоившись, он упал… но потом темнота снова взорвалась криком.

По венам Даламара бежал огонь, наполняя его страстью и силой. Огонь был самой его кровью, пылающей в предвкушении и жажде. Это был огонь магии, властью тёмного колдовства Нуитари, вырывающегося из него; которым никто не мог управлять, кроме него самого.

Невероятно, какая сила проходит через него сейчас! Как молния, взвивающаяся в небо! Он не может удержать её, он не сможет даже…

Даламар стоял на туманной равнине, издавая ликующие крики и его голос был похож на песню ветра, дико ревущего в кронах деревьев Вайретского Леса. Его душа едва не покидала тело, магия бурлила в нём нескончаемым потоком. Он прекратил кричать, пытаясь сдержаться, но его голос как будто не подчинялся ему. Он заметил, что поёт песни природы, изученные им в Сильвамори, простые красивые слова, которые невозможно было записать и выучить на бумаге.