Так и было, времени недоставало. Пар-Салиан закрыл книгу и со вздохом откинулся на спинку стула. Он искал в себе мудрость и энергию, чтобы принять правильное решение касательно работы, которую должен был сделать этот тёмный эльф. Он не чувствовал в себе ни мудрости, ни энергии — с тех пор, как закончилась война. Он оглянулся на шёлковые стенные шпалеры, сработанные давным-давно эльфийкой из Сильванести. Их шёлковистые нити мерцали в свете свечей, который Ладонна принялась зажигать по всей комнате. Свет вспыхивал так же на драгоценностях, вплетенных в серебристые локоны чародейки. Свет блистал на медных деталях и серебряных подсвечниках, отражаясь от поверхности зеркала на стену. Стены, уставленные книгами, отражались на свету корешками кожаных переплётов. Воздух был переполнен ароматами трав, специй и некоторых других вещей, не столь приятных. Компоненты для заклинаний не всегда приятно пахли, а здесь была аудитория Башни Высшего Волшебства.

Вайретской, напомнил он себе, Вайретской Башне Высшего Волшебства. Были времена, когда работала только эта Башня из пяти построенных. Теперь это было не так. Теперь была открыта другая, более тёмная Башня.

Свет, отразившийся от серебряных локонов, попал в глаза Пар-Салиану и он улыбнулся. Белый волшебник и чёрный маг, они поддерживали друг друга в течении трудных времён Войны Копья, когда казалось, что Боги разорвут этот мир на куски. В трудные времена сомнений она была рядом. Она же будет рядом, как он надеялся, когда наступят времена ещё более трудные. Он нежно посмотрел на неё. Она была той женщиной, которая научила его истине, что каждый из полюсов жизни — Добро и Зло — имеют своё место в мире и дополняют друг друга. Без одного не было бы другого, и не было бы равновесия.

Пар-Салиан утомленно вздохнул, потому что знал, что Боги снова сошлись в поединке — Паладайн против Такхизис. Он задумался, где снова мир найдёт силы, чтобы противостоять другому раунду войны. Он предположил, что это будет та же самая сила, что и прошлый раз: люди Кринна с сильными сердцами. И эта борьба неизбежна, он знал это. Благодаря Ладонне он знал это. В битве небес напряженность сохраняет равновесие. Ладонна была права и борьба будет длиться вечно, чтобы никогда не закончиться. Независимо от договоров и пактов смертных, Такхизис снова готовилась, а Паладайн планировал контрмеры против неё. Уже сейчас одна из Повелительниц Тёмной Королевы, Китиара Маджере, становилась всё сильней и более дерзкой в Оплоте, горя желанием ударить от имени Такхизис, разрушая мир Белокамня. Синяя Леди, как она сама себя назвала, потому что её доспехи были синими, как и дракон, на котором она летала. Как волк, чувствующий слабость, она прекрасно знала, что нации и расы, подписавшие Договор Белокамня, не были готовы к новому нападению сил Такхизис, что мало кто из них вообще считал, что такое возможно. Если ей позволить накопить силы, она смогла бы начать войну, результат которой был бы совсем иным.

Как будто миру не было достаточно одной Китиары, в последнее время появился кое-кто ещё, кто не смотря на состязания двух Богов, сумел приобрести силу и власть, удивительную для его молодых лет. Рейстлин Маджере. Если эльфы Сильванести и нашли причину благодарить и восхвалять его за то, что он снял Сон Лорака с их земли, Пар-Салиан не знал больше никого, кто мог бы благодарить его сейчас. Он был братом Синей Леди, хотя и не её союзником. У его сестры были амбиции управлять нациями. Амбиции Рейстлина были более серьезны и более ужасны на взгляд Пар-Салиана. В чём они заключаются, Конклав Магов не имел понятия. Они только знали, что у него хватило силы низвергнуть проклятие, упавшее на Палантасскую Башню Высшего Волшебства и присвоить её себе.

— Твой тёмный эльф, — сказал он, потягиваясь и расслабляя плечи, затёкшие от долгого сидения над книгами, — он будет достоин, Ладонна?

Она подошла к окну. Снаружи пылали тёмные и ароматные сумерки, смешиваясь с запахом волшебного леса, защитного леса, такого же, как и те, что охраняли другие четыре Башни Высшего Волшебства. Тот лес, который охранял Далтигот, заставлял злоумышленников засыпать тяжёлым сном без сновидений. Лес возле Башни Гутлунда, воспламенял в незваных гостях трудно контролируемые страсти. Когда ещё стоял Истар, лес вокруг тамошней башни вызывал амнезию, так что проникнувшие в него не помнили кто они и зачем находятся здесь. Самым не любезным образом охранялась Башня в Палантасе. Шойканова Роща была родиной призраков, монстров и страха, заставляя вошедшего впасть в глубокое безумие. И всё же из всех пяти башен сейчас остались только две. Не было никакой гарантии, что Вайретская Башня когда-нибудь так же не падёт.

Отвернувшись от окна, Ладонна сказала:

— Я думаю, — и это моё мнение, — что этот Даламар может оказаться эльфом с достаточной храбростью, чтобы помочь нам в нашем деле против этого самого опасного мага в Палантасе.

Этот самый опасный из чародеев… Она не произносила его имя. Она никогда этого не делала, если это не было неизбежно. Ладонна ненавидела Рейстлина Маджере и боялась его. Пар-Салиан знал, насколько больно было осознавать ей, Главе Чёрных Мантий, то, что она вынуждена опасаться одного из членов её собственной ложи, мага, который сумел расколдовать Палантасскую Башню и поселиться в ней. Он также знал, что если бы Ладонна и Рейстлин Маджере встретились бы один на один, он победил бы её и Ложа Чёрных Мантий приобрела бы нового Главу, который управлял бы ею из своей собственной Башни, и с кем у Пар-Салиана были бы не слишком сердечные отношения.

— Твой тёмный эльф…

— Даламар Арджент.

— Даламар Арджент, да. Я не слышал, чтобы его кто-то обучал… Что он вообще знает? Илле Сават из Дома Мистиков скорее выколола бы себе глаза, чем взялась за преподавание чёрной магии, и всё же он здесь, в чёрной мантии и называет себя магом.

Глаза Ладонны вспыхнули.

— Леди Илле не преподавала ему магию Нуитари. Он слуга, по крайней мере был им. Как ты знаешь, всё, что имеют слуги — это еду, одежду и свою работу. Леди Илле едва вообще согласилась обучать его в своём Доме и максимум, что она сделала — преподала ему основы, которые воспрепятствовали бы его обращению в дикую магию, — она неприятно улыбнулась, — или в чёрную магию. Так что он практически ничего не знает, кроме кое-какой магии Диковатых Эльфов, кое-чего из Белой магии и тех крох, что он сумел узнать на своём пути. Но кроме того, этот Даламар три года находился в изгнании, а это значит, что если он не умер, то стал сильнее и осторожнее не по годам. — Она наклонила голову, улыбаясь Пар-Салиану. — Он действительно силён и осторожен. И он наш человек. Или может быть им.

Ветер зашумел в лесу. В одной из стенных башен закричала сова. Далеко в Палантасе призраки стонали в Шойкановой Роще, несомненно изливая бальзам на душу чародея-ренегата, который делает призрачными планы богов и людей.

— И что ты будешь делать со своим тёмным эльфом? — спросил Пар-Салиан.

Ладонна пожала плечами. Этот небрежный жест не скрыл блеск удовольствия в её глазах.

— Он должен пройти Испытание. Только когда он останется в живых после Испытания, я буду точно знать, подходит ли он. Если же он потерпит неудачу… ну, если он потерпит неудачу, то мы уберём то что от него осталось и найдем кого-нибудь другого, кто поможет нам в нашем деле в Палантасе.

По этому вопросу они согласились друг с другом.

— Очень хорошо, — сказал Пар-Салиан. — Этот вопрос я решу сам. Где он?

— Всё ещё ожидает в приёмной главной башни.

Пар-Салиан пожал плечами. — Это место ничем не хуже других.

Она улыбнулась и удобно обосновалась на кресле у окна, слушая ночь и сов, в то время как Хозяин Башни возвратился к своему чтению. Обсуждение её тёмного эльфа закончилось, теперь она задумалась о том тёмном гноме, который не давал ей покоя. Если бы она могла выслать его из Башни, она сделала бы это мгновенно и не задумываясь, но он пока не сделал ничего, чтобы заслужить такую участь. В этот раз он приехал в Башню, привезя с собой подарки, магические артефакты, которые нашёл в своих странствиях.