Она предложила ему присоединиться к ней, и, несмотря на другие планы в этот день, он согласился. Захватив плед, корзинку для пикника, упакованную Кэтрин, и воду, они направились к озеру. Достигнув берега, Тони, похоже, понял, почему она так любила это место. Оно никак не напоминало то, каким было в феврале. Летние цвета отчетливо контрастировали с белизной во время их последнего визита. Несмотря на небольшой размер, озеро переливалось и блестело оттенками голубого, созданными отражением сапфирового неба. Деревья, окружающие озеро, росли буйно, все в зелёных листьях. Деревья же в лесу создавали лабиринт, в котором, как надеялся Тони, Клэр могла ориентироваться. Он слушал звуки, доносящиеся с берега. В свои сорок шесть он никогда не останавливался, чтобы послушать, как на берег набегают волны. Устойчивый ритм, волна за волной, вместе с мягким ветерком от деревьев умиротворил его так, как он не мог и описать. Расстелив плед на берегу под тенью дерева, Тони позвал Клэр к себе. Она распаковала их обед, и они сидели в молчании.

По началу Клэр беспокоилась, посчитав, что Тони расстроится из-за её дерзости. Потом перестала беспокоиться и посмотрела на него, по-настоящему рассмотрела его лицо - оно было безмятежным. Она подумала о том, кого же видит: Энтони Роулингса, многомиллиардного финансового магната и бизнесмена, человека абсолютного контроля всех и вся. Клэр надеялась, что стала свидетелем того, как этот величественный человек осознал себя частью грандиозной картины. Возможно, впервые он не ощущал себя в качестве центральной фигуры. Не желая нарушать очарование момента, она позволила ему сидеть спокойно. Немного погодя, когда Клэр потеряла счёт времени, Тони, наконец, заговорил:

- Красиво. И это здесь, на нашей территории, я никогда не видел этого, только не так.

Солнце сверкало, напоминая призму света, и цвет отражался от глади воды. Достав из корзины бутерброды, Клэр отломила кусочек хлеба и бросила его в воду. Тони рассмеялся, когда приплыли мелкие рыбки, чтобы попасть на своё новообретённое пиршество. Она улыбнулась мужу. Её улыбка исходила от её глаз, она сама это чувствовала. С поверхности воды на неё смотрели его шоколадные глаза. Он склонился к ней.

- Спасибо тебе.

- За что?

- За то, что показала мне то, чего мне так не хватало. Я был целеустремлен, одержим и столько всего упустил.

Она придвинулась к нему и предложила ему бутерброд.

- На самом деле я ещё не проголодался, а ты?

Его ладони гладили её ключицу, отчего её руки покрылись мурашками.

- Думаю, я смогу подождать.

Дневные часы практически достигли своего пика. Летнее солнцестояние было уже близко. Знакомясь с озером, берегом, природой и друг другом, они находились всё ещё на берегу, когда солнце начало садиться. Всё в порядке. Клэр понимала, что на этот раз не будет никакого наказания или несчастного случая, когда она вернётся домой. На это раз она была в безопасности. Они сидели и наблюдали, как малиновый шар, разбавлявший вишнёвым заревом небосклон, медленно таял за линией в тени деревьев, на дальнем конце озера.

- Существует только один путь к счастью – перестать беспокоиться о вещах, которые не подвластны нашей воле.

Эпиктет

Обучение Клэр обязанностям миссис Энтони Роулингс продолжилось и во время летних месяцев. Теперь в них входило развлекать деловых партнёров Тони. Пока он был холостяком, проведение таких приёмов не предполагалось. Однако теперь, когда рядом с ним жена, Шелли казалось, что эта индивидуальная особенность пойдёт на пользу мистеру Роулингсу. «Они» проводили многочисленные званые ужины. На четвёртое июля в поместье Айовы для многочисленных партнёров Тони была организована большая барбекю-вечеринка у бассейна. В число гостей входили те, с кем она мельком встречалась на свадьбе, и тех, кого ни разу не видела. Тони представил её каждому, и Клэр на удивление успешно запомнила имена и лица. Её должностная функция осталась прежней, такой же, как и четырнадцать месяцев назад - быть совершенной. Чтобы достигнуть этой цели, ей нужно было быть красивой, вежливой, довольной и благодарной. Но теперь появилось ещё одно требование - быть самой любезной хозяйкой. Как ни странно, но Клэр не казались эти новые обязанности сложными. Для большинства людей это бы значило организовывать ужин, барбекю или вечеринку у бассейна, всё спланировать, навести лоск, приготовить, организовать и убрать. Но не в случае миссис Роулингс. Всё происходило без её участия. Рассылались приглашения, подсчитывались ответы на них, планировалось меню, вычищались дом или квартира, готовилась пища, расставлялись столы и декорации, накрывалась еда, и на следующий день чудесным образом всё убиралось. Ей нужно было только присутствовать, быть в высшей степени внимательной к гостям и, самое важное, быть внимательной к своему мужу.

Первый опыт приёма гостей произошёл в их нью-йоркской квартире. Они организовали официальный ужин на десятерых. Нервы Клэр пришли в негодное состояние ещё до подачи закусок. Возможно, этому поспособствовала напутственная речь Тони о правилах приличия, о чувстве ответственности в качестве его жены и о недопустимости публичного провала. Тем не менее, в выбранной им одежде и с предложенной причёской, с ее демонстрацией всей возможной добропорядочности вечер прошёл на удивление хорошо. Её талант запоминать имена, лица, факты, а также интуиция, когда не нужно прерывать деловую беседу, а когда стоит вставить ту или иную фразу, привели к тому, что каждый чувствовал себя комфортно. После того, как гости разошлись, Тони нежно обнял её за талию и прошептал на ушко:

- Ты была великолепна.

Это определило всё. С того самого момента, когда она узнавала, что намечается приём, у неё была одна единственная цель – угодить своему мужу. В некоторых ситуациях они могли оказаться в противоположных концах комнаты, и тогда она могла отвлечься от разговора, чтобы отыскать его глаза. Наличие коричневого ободка вокруг зрачка подстёгивало её решительность идеально выполнять свою роль. В редких случаях она натыкалась на чёрную пустоту в глазах. Тогда она прекращала заниматься тем, чем занималась на тот момент, и пыталась выяснить, в чём причина его недовольства. Как только она её обнаруживала, её обязанностью становилось исправить ошибку. Взяв на себя обязанности миссис Энтони Роулингс, она познакомилась со многими его деловыми партнёрами, что позволило ей чувствовать себя менее одиноко. Она встретила людей, с которыми Тони общался ежедневно. В реальности она могла бы стать красивым аксессуаром, прилагаемым к нему, но Клэр считала, что служит важным активом в его репутации. Дополнительным бонусом было и то, что она продолжала удивлять Тони тем, что преодолевала любые препятствия, появлявшиеся на её пути.

За неделю до того, как им нужно было быть на встречах Тони во Франции, он сообщил Клэр о том, что перед их путешествием они проведут несколько ночей в Нью-Йорке. Он мог бы поработать из своего офиса в Нью-Йорке, что сократило бы время перелёта до Парижа.

Поиски Клэр открыли много достопримечательностей, которые она предвкушала увидеть во Франции. Они прибудут в Париж, где у него в течение двух дней назначены встречи. Ей хотелось посмотреть Эйфелеву башню, Лувр, музей Орсе, собор Парижской Богоматери и Триумфальную арку, а также множество других мест. Она столько раз повторяла Тони, как рада тому, что участвовала в планировании их времяпрепровождения. Потом он пообещал ей пару ночей на юге Франции - одном из его излюбленных мест. У него были особые планы на это место. Она читала о Каннах, Лазурном береге и Монако, но охотно доверяла его решению.

После они отбудут в Италию. Там у него назначены встречи в Риме и Флоренции. У них будет возможность посетить музеи и памятники обоих городов. В её же две просьбы входили Ватикан и Галерея Академии – музей, в котором находится статуя Давида работы Микеланджело. Тони пообещал, что у Давида нет того, чего бы она не видела раньше. Он хотел, чтобы она увидела остров Сицилия. Как он заверил её, там очень красивая вода. Её синева могла конкурировать с водами Фиджи. Задорно улыбнувшись, он поставил её в известность, что загорать там в обнажённом виде - довольно приемлемая практика. Клэр не понравилась эта идея, когда вокруг будет толпа народу. Порочно ухмыльнувшись, муж согласился с ней. Он не хотел, чтобы другие видели то, что он один имеет удовольствие лицезреть.