Лютер сжал трубку.

— Спасибо.

— Следовательно, возникает вероятность парапсихических последствий, — добавил Фэллон.

— И каких же?

— Посттравматический стресс и все такое прочее. В отчете говорится, что последствия непредсказуемы.

— Тебе когда-нибудь приходило в голову предупредить меня об этом?

— Нет, — ответил Фэллон.

— Почему?

— Ну, во-первых, нет возможности узнать, способен ли чтец ауры загасить энергетическое поле другого человека, пока он это не сделает. Это правило работает для всех наших экспериментов и испытаний, во всяком случае, в пределах Общества. Во-вторых, записи о горстке людей, обладавших даром генерировать такого рода энергию, всегда были засекречены даже для высшего руководства. Обществу меньше всего надо, чтобы подобная информация попала в Интернет или в желтую прессу.

— Не могу передать, Фэллон, как я благодарен тебе, что ты скрыл эту информацию от меня.

— Как я сказал, невозможно было узнать, способен ли ты на такое, пока ты это не совершил. — Фэллон снова отвлекся. Послышался стук клавиш. — Вот еще кое-что интересное.

— Кажется, с меня хватит интересных новостей.

— По мнению экспертов, ты не убил Крейгмора.

— Все это очень напоминает путешествие в кроличью нору.

— Суть в следующем, — продолжал Фэллон, не обращая внимания на отсутствие энтузиазма у собеседника. — На самом деле ты своей аурой отразил мощную энергию Крейгмора. Как бы создал зеркало. То есть ты вступил с ним в контакт, он получил сильнейший удар рикошетом. В результате образовались диссонирующие волны, которые и разрушили его ауру. Если коротко, то Крейгмор стал жертвой собственного удара.

— Гм.

— Поверь мне, — сказал Фэллон, — в таких ситуациях не бывает никаких физических улик. Все будет выглядеть так, будто у Крейгмора просто остановилось сердце. А именно это случается в любом конце, независимо от того, чем убит человек.

— Крейгмор был очень богат, — сказал Лютер. — У того, кто унаследует финансовую империю, могут возникнуть вопросы об обстоятельствах его смерти.

— Несколько лет назад Крейгмор известил предыдущего магистра о том, что он собирается оставить все свое состояние Обществу на финансирование исследований. Так что я сомневаюсь, что Совет будет задавать слишком много вопросов.

— Хотя наш с ним разговор там, в гараже, был непродолжительным, — сказал Лютер, — он все же успел признать, что является членом «Найтсшейд». Не исключено, что он уже изменил свое решение насчет наследника.

— Мне очень не терпится увидеть, кто выползет из щелей, чтобы заграбастать наследство, — сказал Фэллон. — Я уже послал людей в дом Крейгмора и в его офис, посмотрим, что они там накопают. Вряд ли Крейгмору удалось выяснить, что ты и Грейс столкнулись с той четверкой из «Найтсшейд» на Мауи. Он считал, что вас интересует только Юбэнкс и только потому, что «Джонс и Джонс» разрабатывает его в связи с убийством. Думаю, это хорошая новость.

— Крейгмор был членом Совета. Почему он не знал, что мы занимаемся «Найтсшейд»?

— Потому что я заносил в компьютерные файлы не все, что связано с «Найтсшейд», и потому что Зак решил не информировать Совет о том, что обнаружили вы с Грейс, — ответил Фэллон.

Лютер тихо присвистнул.

— Ты действительно очень сильно опасаешься шпионов, верно?

— Я говорил тебе, Зак чувствовал, что где-то в верхах Общества есть человек из «Найтсшейд». Он даже предположил, что тот сидит в Совете. А теперь вопрос на десять миллионов: сколько еще членов «Найтсшейд» состоит в Обществе?

— Какие идеи насчет того, зачем Крейгмору понадобилось ликвидировать Юбэнкса?

— Пока никаких, — признался Фэллон. — Мы только начинаем работать над этим. Вероятно, какое-то соперничество. Вполне возможно, что он и Юбэнкс претендовали на один и тот же пост в «Найтсшейд».

— А зачем, черт побери, ему понадобился я?

— Потому что ты охраняешь Грейс, — ответил Фэллон, как всегда ужасая своей дикой логикой.

Лютер подавил ледяную дрожь, которая пронзила все его тело.

— Единственное, что его могло тревожить в связи с Грейс, — это то, что она способна опознать певицу, — тихо сказал он.

— Верно. Вероятно, Крейгмор считал, что если мы найдем певицу, то ниточка сразу приведет к нему.

Лютер ненадолго задумался.

— Интересно, а почему он просто не ликвидировал певицу и тем самым не обрубил все нити?

— Я уже говорил тебе, она профессионал, как и Суит-уотер. Ее не так-то просто найти и тем более ликвидировать.

Фэллон отключился в своей обычной манере, не удосужившись попрощаться. Узнать о том, что разговор окончен, можно было только по тишине, установившейся на линии.

Грейс наблюдала за Лютером. Тот закрыл телефон, опустился на диван и рассеянно потер правую ногу. Каждое его движение выдавало страшную усталость. Давали о себе знать последствия противостояния с Крейгмором. Грейс слишком хорошо знала, что он сейчас чувствует.

— Фэллон говорит, что Суитуотер все еще ищет Сирену, — сказал Лютер. — Он уверен, что ее скоро найдут.

— Хорошо бы.

Она встала, прошла на кухню и достала из шкафа бутылку виски, затем, налив довольно большую порцию, вернулась в гостиную и протянула стакан Лютеру.

Он секунду смотрел на него, как будто не понимал, что в нем. Потом взял и сделал глоток.

— Спасибо, — сказал он. — Мне как раз этого не хватало. Или чего-то в таком же роде.

Грейс села рядом. Они вместе смотрели в ночь через открытую дверь балкона. Она положила руку на его бедро и стала медленно поглаживать. Лютер, не зная, как реагировать, хотел сначала убрать ее руку, но потом решил ничего не делать. Помолчав немного, он выпил еще виски.

— Фэллон был какой-то странный сегодня, — сказал он.

— В каком смысле?

— Не знаю. Другой. Уставший. Обеспокоенный. Может, угнетенный. А может, он просто заработался. Трудно объяснить. Но я никогда не видел его таким. Он всегда был…

— Фэллоном?

— Да, именно. Сколько я его знаю, он всегда был Фэллоном. Необузданным, как сила природы, как ураган, или цунами, или акула. Но не таким, как сегодня.

— У нас есть только «Джонс и Джонс», чтобы остановить «Найтсшейд», а «Джонс и Джонс» возглавляет Фэллон Джонс, — сказала Грейс. — Из этого следует, что все тяготы битвы — на его плечах. Ему нужна поддержка.

— То есть?

Грейс на минуту задумалась.

— Ему нужен человек, с которым можно было бы поговорить. Такой, которому он мог бы доверять, который взял бы на себя часть его ответственности. Что-то вроде помощника.

Лютер покачал головой:

— У него никогда не было помощника. Он работал один. Как и я.

— В операции на Мауи ты работал не один. Ты забыл, что я там тоже была? И все еще здесь.

— Потому что я не отпускаю тебя, пока не выяснится, что ты больше не нуждаешься в телохранителе, — сказал Лютер. И выпил еще немного виски.

— Нет, — тихо возразила Грейс. — Я здесь, потому что сама хочу быть здесь.

Лютер задумчиво посмотрел в темноту.

— Живешь настоящим?

— А разве у кого-то из нас еще что-то есть, а?

— Да, — ответил Лютер. — У нас есть прошлое.

Она вздохнула:

— Да, наверное, это правда.

Лютер сделал еще глоток.

Через пару минут Грейс предприняла новую попытку.

— Я знаю, каково это, — сказала она.

— Жить настоящим?

— Нет, убить человека своей аурой. Я же тоже это сделала, забыл?

Он посмотрел на нее поверх края стакана.

— Фэллон говорит, что с технической точки зрения мы никого не убивали. Мы использовали собственную энергию для отражения энергии нападавших. Этот процесс вызывает диссонансную волну, которая разрушает их ауру. Он сказал, что их как бы убивает рикошетом от собственного залпа.

Грейс довольно долго молчала, размышляя.

— Очень интересно, но я сомневаюсь, что это что-то меняет. Суть та же: мы ответственны за смерть тех людей, и не важно, насколько плохи они были и заслужили ли свою смерть вообще, нам с тобой все равно придется жить с этим.