Если кто-то что-то и сказал, то все присутствующие все равно услышали только трубный рев: — Что?!!

Ведж был очень благодарен, когда Каррде, небрежно протянув руку, без особых усилий удержал рвущегося с места Террика.

— Бустер, утихомирься. Все равно они собирались пожениться, как только вернутся на Корускант, а потом подумали, что ты все равно уже расстроен их помолвкой, так зачем тянуть?

— Ты у меня еще попомнишь, недоросток! — буркнул контрабандист. — Да не помолвкой я был расстроен, а тем, что Мири собралась замуж за КорБез. Против пилота Разбойного эскадрона у меня нет возражений.

— Верно. И не жалуйся.

— Так красное лицо и злой голос не из-за нас? — осторожно полюбопытствовал Корран, отодвигаясь от тестя подальше.

— Вы, корбезовские парни, всегда думаете, что все из-за вас! — бородач тряхнул головой и ткнул пальцем в сидящего рядом Каррде. — Просто Коготь поспорил со мной на миллион кредиток, что Ведж выкинет именно этот фортель с вашей женитьбой. И еще имел наглость надуть меня и выклянчить ставки в свою пользу.

Торговец информацией вежливо улыбнулся. Ведж рассмеялся.

— Корран, Мири, по-моему, на этом можно строить себе будущее.

— Чтобы меня собственный тесть растерзал? — Корран под общий хохот поцеловал руку Миракс. — Хотя эту цену за тебя я готов заплатить.

— Ха! — сказала счастливая невеста.

Ведж слушал, как все веселятся, и радовался. За все время, проведенное вместе с Разбойным эскадроном, слишком мало было веселья и слишком много слез. В горле опять запершило, но кореллианин улыбнулся и сглотнул комок.

— Я действительно хотел покороче, — сказал он. — Примерно полтора года назад я встретил многих из вас. Вы были такие сопливые… так горели энтузиазмом и желанием ввязываться в одно приключение за другим. Думаете, вы одни были такими? Я видел эту жажду в других пилотах Разбойного эскадрона. Я помню дни до Йавина, когда мы все были совсем зеленые, вооруженные неуязвимостью юности и верой, что злая Империя не может победить. Она не победила, но ценой настолько страшной, что мы и вообразить не могли. Вы все видели списки погибших нашей эскадрильи. Знай мы тогда, в самом начале, как мало нас доживет до сегодняшнего дня, думаю, далеко не все откликнулись бы на призыв к сражению.

Он прикусил нижнюю губу, помолчал немного, потом заговорил вновь в наступившей тишине: — Но вы-то это знали. Вы знали, как мало было выживших. Ваше решение войти в эскадрилью было осознанным. Да, Император погиб, Дарта Вейдера больше нет, способность Империи забирать наших лучших воинов не уменьшилась. И у них, и у нас гибнут солдаты, первыми — слабые и неумелые, а значит, в финальном сражении будут участвовать только лучшие. Ничто из того, что мы с вами совершили, даже завоевание Корусканта, не сравнится с уничтожением Звезд Смерти и гибелью Палпатина. Но я оглядываюсь назад на то, что мы с вами сделали, и переживаю больший успех, чем когда-либо раньше. Нам пришлось сражаться при Иавине и Эндоре и пришлось победить, потому что иначе Альянс был бы раздавлен. Мы сражались со страстностью людей, которые знали, что погибнут в любом случае, и отчаяньем, которое заставляет быть сильным и нести смерть.

Ведж посмотрел в пол, поднял голову.

— Наше нынешнее задание не было легче, просто оно было другим. Мы вели войну, а не защищались. Мы составляли планы или импровизировали, когда они не срабатывали. Мы совершали такое, что никто, даже определенно наделенный даром предвидения Тэлон Каррде, от нас не ожидает. И нам никто не приказывал. Мы сами приняли груз ответственности. И такова всегда была традиция Разбойного эскадрона, но вы внесли изменение. Вы не погибли. И за это я вам благодарен больше всего, потому что я вступал в Разбойный эскадрон не для того, чтобы терять друзей.

Ведж протянул руку, взял предложенный дроидом-официантом стакан кореллианского виски, покатал его между ладонями, а потом высоко поднял в левой руке.

— Я прошу вас поднять ваши бокалы и выпить вместе со мной. За Разбойный эскадрон — прошлый, настоящий и будущий. Те, кто выступают против свободы, выступают против нас. И пусть этот факт заставит их остановиться и задуматься, а потом пойти с миром.