Сергей поехал в офис — без понятия, что ему там понадобилось тридцать первого декабря. Но вот-вот он уже должен вернуться.

Мы с Женей накрыли стол, переоделись в нарядные платья и уже расставляли свечи на столе, когда услышали, что входная дверь открылась.

Снег пушистым слоем покрывал волосы и воротник Сергея.

Вот это погода! — его глаза блестят.

Холодно? — Женя прыгает вокруг него, собирая снежинки в ладони.

Хорошо! Завтра возьмем санки и пойдем гулять.

Здорово!

Только не с самого утра. Дай нам с мамой выспаться.

Ладно. Но недолго.

Он проходит, обнимает меня за талию и целует в шею.

Красота, — оценивает наши усилия. — Сейчас переоденусь и присоединюсь к вам.

Давай. Мы ждем.

Девять часов. Блюда на столе. Я с видом фокусника жду момента, чтобы эффектным движением поджечь мясо. Получается с первого раза. Буря аплодисментов сливается с шумом новогоднего телевизионного шоу.

Мы решили, что раз наша девочка уже взрослая, то ей можно досидеть до двенадцати и дождаться Деда Мороза. Мы придумали хитрый план. Пока я буду отвлекать ее внимание, Сергей положит под елку подарки.

За несколько секунд до двенадцати с хлопком вылетела пробка из шампанского, игристый напиток разливается по бокалам. Пузырьки цепочкой поднимались со дна на поверхность, улавливая свет гирлянд. Шампанское искрится и шипит.

За исполнение желаний! — говорит тост Сережа.

За наше счастье, — отвечаю я.

За всех нас! — присоединяется Женя, чокаясь с нами своим бокалом.

Я лишь чуточку пригубила напиток, в предвкушении ожидая самого главного момента.

Женя, по-моему я слышу звон бубенчиков!

Где?

Да в твоей комнате! Идем быстрее. Наверное, Дед Мороз пришел, чтобы положить под подушку подарки.

Мы бежим в детскую. Я бросаю лукавый взгляд Сергею.

Мама, здесь никого нет. И подарков нет!

Не может быть! Я же слышала какой-то звук.

Может быть, тебе послышалось? — Женя расстроено переворачивает подушки на своей кровати.

Да нет же. Возможно, я перепутала комнаты.

Посмотрим в вашей спальне?

Конечно.

Но как только мы заходим в спальню, слышится громкий хлопок входной двери.

Дед Мороз!

Женя срывается с места и несется в зал. Я спешу за ней, чтобы не пропустить этот момент.

Под красавицей елкой в ярких блестящих упаковках лежат подарки. С визгом дочка бросается к ним и начинает распаковывать те, на которых написано ее имя.

Сергей подходит ко мне и обнимает за плечи, притягивая к себе. Мы наблюдаем за Женей, впитывая ее радость, наслаждаясь ее восторгом.

А это что такое большое? — спрашивает она, вытягивая из-за елки нечто объемное.

Не знаю, посмотри, — отвечает Сергей.

А действительно, что? — я не могу припомнить, чтобы мы покупали что-то подобное.

Шуршание бумаги и очередное счастливое восклицание.

Не может быть! Я так давно хотела! Здорово!

В клетке на качелях сидит маленькая желтая канарейка. Как только обертка сорвана, птичка оживляется и заходится трелью.

Женя счастливо смеется.

Еще полчаса она сидит у клетки, попутно разглядывая другие подарки. А потом ее начинает клонить в сон.

Я снимаю с нее платье, одеваю пижаму и укладываю в постель.

Замечательный Новый год, — шепчет она.

Я закрываю дверь в ее комнату и возвращаюсь к Сергею. Сажусь к нему под бочок, закидывая ноги на диван.

Не ругайся. Я знаю, что она давно хотела птичку. Сначала предметом ее желаний была собака, но ты достаточно четко объяснила свою позицию. Поэтому она захотела птицу.

Ну буду. Ведь это именно то, что она хотела. Она так обрадовалась, что я уже решила, что ей сегодня не уснуть.

Теперь твой черед. Ты уже нашла свой подарок под елкой?

Нет.

Ну так поищи.

Я улыбаюсь. Ни за что не скажу ему, что случайно обнаружила браслет. Сажусь на пол у переливающейся огнями елки, тянусь к узкой коробочке с моим именем. Лицо расплывается в улыбке.

В яркой искусственной иллюминации камни переливаются и играют так, что сложно отвести взгляд.

Какая красота, — говорю я, одевая браслет на запястье.

Нравится?

Очень. Но так ты никогда не станешь богатым, — смеюсь я.

Я уже богат, — улыбается он, опускаясь рядом со мной.

Я целую его глубоко и страстно, так, как целуют только любимых. Так, будто это впервые.

Но ты сам не нашел еще своего подарка! А ну-ка!

Подарок мне? — он притворяется изумленным, хотя ему приятно, что под новогодней елочкой и его ждет сюрприз.

А точнее, два.

На первом пакете его имя выведено корявым детским почерком.

Он распечатывает упаковку и достал смешную фигурку Деда Мороза, сделанную из цветного картона и бумаги. Женя постаралась придать ей сходство с Сергеем, сделав глаза бирюзовыми, а волосы и бороду черной. Из-под красной шубы виднеется деловой костюм и галстук, в одной руке Дед Мороз держит мешок с подарками, а в другой мобильный телефон.

Сергей смеется, вертя в руках фигурку.

Вот это образ! Ни для кого я еще не был волшебником! Поставлю на рабочий стол.

Почему же? Для нас с Женей ты именно волшебник.

Ну, а что в другой коробочки?

Открой и узнаешь, — я замираю в предвкушении.

Он распаковывает мой подарок. Под блестящей бумагой коробочка от моей цепочки. Он удивленно смотрит на меня, думая, что я тоже подарила ему драгоценность. Но как только его пальцы открывают крышку, он замирает.

Внутри лежит тест на беременность. Он берет в руки пластиковый контейнер, в окошке которого виднеются две четкие синие полоски.

Ира, это тест на беременность?

Да.

И он положительный?

Да.

Я стану отцом?

Да.

Он вскакивает на ноги, подхватывает меня и начинает кружить по комнате, заливаясь смехом.

Как?

Сама не знаю. Лечение никаких сдвигов не давало.

Когда?

Тогда, когда умерла твоя мама. Уже почти два месяца.

Он садится на диван, устраивает меня у своей груди и рассеянно гладит волосы.

Вот, значит, как.

Не знаю, о чем он думает. Я и сама удивилась такому совпадению. Когда один человек ушел, вдруг зародилась новая жизнь, словно природа не терпела пустоты.

Возможно, эти мысли вертятся и у него в голове.

Но вот он опять улыбается и целует мои волосы.

И когда же нам ждать пополнения?

В июле, я думаю.

Здорово! А ты говорила, что я никогда не стану богатым. Как же я счастлив! Я самый богатый человек на Земле.

Канарейка умолкла, когда мы выключили телевизор. За окнами валил снег. Елка медленно мигала сотнями разноцветных огней. А мы слушали тишину, наслаждались ею, глядя на летящие снежинки, на блестящие новогодние шары, смотрели в глаза друг другу.

И в этой уютной тишине мы отчетливо услышали, как звучит наше собственное счастье.

Папа.

Тфлфпп.

Нет. Папа!

Тфлпп.

Это фиаско!

Темноволосый малыш улыбается слюнявым ртом, в котором торчит уже три зуба и еще два прорезаются. Он похож на своего отца, особенно яркими глазами цвета бирюзы, огромными и ясными, как море в солнечный день. Маленькая босая ножка бесцеремонно норовит попасть в обросший однодневной щетиной рот.

Ира, это несправедливо!

Что именно?

Это просто беспредел! Почему в восемь месяцев он отчетливо говорит «мама», но даже не пытается сказать «папа»?!

Наверное, потому что у меня есть грудь, и ему выгоднее подзывать меня, а не тебя, — копаясь в ворохе грязных трусиков, футболок и комбинезонов не так-то просто вести философские беседы с разгневанным отцом.

Но я люблю его больше!

Это кто так решил?

Я решил! Я просыпаюсь ночью, когда ты уже не в состоянии встать, чтобы укачать его, я хожу с ним на прогулки, пока ты готовишь еду, убираешь, ходишь за покупками и еще Бог знает чем занимаешься, я отказался от чемпионата мира по футболу, когда у него резался зуб!

Если бы ты этого не сделал, я бы тебя убила. И думаю, ты об этом знал.