Я держусь руками за край стола. Пальцы сводит от напряжения. Одной рукой он задирает на мне юбку, придавив к столешнице своим телом. Второй сжимает грудь. Пальцы грубо задевают сосок и я стону, как шлюха.

Я ненавижу этого мужчину. Так сильно, что готова убить. Так сильно, что хочу его смерти, мучений, страданий. Но его прикосновения зажигают внутри огонь, такой сильный, что все плывет перед глазами и, если он не коснется меня там, я умру.

Трусики резко спускают вниз по бедрам и он мгновенно входит. Я кричу от радости и злости, что он так долго лишал меня этого удовольствия, что заставил забыть о собственной гордости, что берет меня именно так, без нежности, без ласки и мне это нравится. Ненавижу!

Он двигается быстро и жестко, не щадя ни меня, ни себя. Там, глубоко внутри, разрастается желание, разливается по телу сладострастной волной.

Он наклоняется к моей шее и проводит губами. Электрический разряд от этого прикосновения мгновенно пронзает тело, отдаваясь во всех моих эрогенных зонах. Только он умеет так делать. Сволочь!

Он отстраняется и меняет угол проникновения. Я — агония. Я — безрассудная животная страсть. Я — голод и пустота. Я — ничто в его руках. А он для меня- вся вселенная, потому что только от его движений зависит моя жизнь. Только с ним я по-настоящему живу.

Его властная ладонь ложится мне на поясницу, и я чувствую ее жар сквозь ткань пиджака, который все еще на мне. Он надавливает, заставляя меня не вилять задом, не двигаться ему навстречу. Он хочет контролировать все от начала до конца. Господи, как же мне этого не хватало!

Мой оргазм близко. Тело вибрирует, как струна. Напряжение сковывает мышцы. Он рычит за моей спиной, вбиваясь в меня, оставляя следы от цепких пальцев на белой коже. Позже я буду рассматривать их и беречь, словно драгоценное сокровище. Я буду плакать, когда они станут бледнее и вовсе исчезнут. Иногда знаки на моем тело — единственное напоминание о нем. И втайне я рада им.

Пружина скручивается, все энергия в моем теле скапливается лишь в одном месте. Там, где он входит в меня, там, где я хочу его чувствовать каждую секунду своей гребаной проклятой жизни.

Я хочу вернуть себе власть над собственным телом, над моей душой. Но он не дает мне. И я не понимаю, почему.

Я плачу оттого, что он держит меня на краю. На краю удовольствия. На краю безумия.

Его член становится еще более напряженным, я знаю, что и он близок к разрядке. Но если захочет, в этом состоянии он будет держать нас обоих столько, сколько ему будет угодно. Однако в этот раз он решает быть милосердным.

Кончи. Я разрешаю.

Его хриплый голос бьет по моим нервам, удовольствие переливается через край и пружина внизу живота резко распрямляется. Оргазм накрывает и захватывает, как торнадо. Я несусь в его потоках неведомо куда. Я кричу. С ним я всегда кричу.

Он делает последние сильные движения и идет следом за мной. Теперь мы оба в этом круговороте. И нам никак не выбраться из него. Никак… Не выбраться…

За несколько месяцев до …

Мы опоздаем!

Дай мне еще несколько минут, я уже почти закончила.

Нам еще Женю завозить к бабушке.

Мы все успеем.

Я уже одета, на мне черное обтягивающее платье, минимум украшений — не люблю бижутерию, а на настоящие пока не заработали. Последний штрих в макияже и я готова.

Хватаю пакет с вещами для Жени, одеваю плащ. Мой муж в костюме. Этого требует мероприятие. Мы идем на званый вечер, его недавно повысили, и это открыло для него те двери, которые еще вчера были наглухо заперты.

Женя, ты уже готова?

Да мама, только куклу возьму.

Моей дочери скоро пять. Она умница и мой свет в окошке. Я люблю ее больше жизни.

Обуваю высокие шпильки. Последний взгляд в зеркало — я все еще хороша, несмотря на возраст, переваливший за 30. Светлые волосы контрастируют с черным платьем до колен, ноги стали будто бы стройнее. Не зря голодала последние 2 недели.

Мы выходим и идем к нашей машине.

Бабушка встречает Женю с радостью. Она ее любит, потому что больше ей не на кого направить это чувство. Ее муж умер давно, живет она сама. Хотя одиночество не характеризуется только отсутствием кого-то рядом. Уж я-то знаю, что в толпе друзей, в кругу семьи все-равно можно быть невыносимо одинокой.

Новое положение, которое последует за должностью мужа, меня нисколько не радует.

Наши друзья иногда претендуют на статус «выше среднего класса», хватаются за его мнимые выгоды, хотя по сути, никто из них не достиг той грани, которую так небрежно переступили люди, с которыми мы сейчас встретимся.

Мой муж работает в сфере информационных технологий. Я ничего в этом не смыслю. Неинтересно даже. Но у него хорошо получается.

Я смотрю в окно на мелькающие огни. Все так привычно. Несмотря на званый ужин, внутри нет никакого волнения. Жизнь давно перестала меня удивлять. Она просто течет, как миллионы других жизней.

Дорогой ресторан. Мы были здесь пару раз. Но в этом зале — никогда. Я понимаю, насколько богатые люди присутствуют здесь. Атмосфера роскоши, дорогих парфюмов, дизайнерских шмоток немного бьет по нервам. Хотя больше уже не впечатляет.

Я работаю пресс-секретарем при одном городском чиновнике. Так что знаем, насмотрелись. А в последнее время даже тошно стало. Потому что, как правило, за красивой и дорогой оболочкой скрываются неприятные люди. Хорошо, что мой начальник — женщина. Хотя бы от сексуальных домогательств я ограждена.

Я смотрю на своего мужа. Влад умеет держаться в обществе. Он очень общителен и вообще позитивный человек. Я чувствую себя с ним уверенно и спокойно. Так, как чувствуют себя за бетонной стеной. Но прижиматься к ней холодно.

Здравствуйте, Валентин Петрович.

А, Влад, рад видеть.

Это моя жена Ирина.

Очень приятно. Вы обворожительно выглядите.

Спасибо.

Дальше идет обычный светский треп, который положено произносить на таких мероприятиях. Я почти не вслушиваюсь. Меня он вряд ли коснется.

Минуту спустя внимание шефа больше не задерживается на нашей скромной паре. Ему еще принимать кучу поздравлений с юбилеем компании.

Я вижу знакомые лица — важные люди в нашем городе, часто бывающие в моей приемной. Некоторые кивают мне, я киваю в ответ.

Шампанское, фуршет, мой муж зацепился с кем-то, разговаривают о новом проекте, к которому предстоит приступить, а я думаю о том, когда вернусь домой. Нет. Туда я тоже не хочу.

С некоторых пор меня мучает извечная русская хворь — хандра. Тоска, абсолютно беспочвенная, съедает меня живьем.

Казалось, с чего бы мне впадать в депрессию? Моя дочь не болеет, муж медленно, но все-таки движется к успеху, к тому, что мы когда-то намечали.

Я лениво осматриваю толпу. Хорошенькое платье. О, чудесные серьги. И все вы такие похожие. Лощеные женщины, чопорные мужчины. Мне хочется завыть.

Подтверждение успешности моего мужа меня не трогает. А должно бы. Да что со мной не так?

Не скучаешь?

Немножко.

Ну тогда не будем долго задерживаться. Побродим, пообщаемся, и домой. Женьки нет… — Влад мечтательно улыбается. А я смотрю в его серые глаза и силюсь выдавить улыбку. Я не хочу домой. Особенно, когда там нет Жени. И я не хочу делать то, о чем думает мой муж. Я уже давно не хочу…

Мой взгляд намеренно избегает его. Я делаю вид, что всматриваюсь в кого-то в толпе. Он снова заводит разговор со своим сослуживцем.