– Только-только. Капитан Хассет сбросил всех этирайнов и два ялика с припасами, чтобы облегчить корабль. Он сейчас улетает.

Наталия посмотрела на небо, но илбирийского корабля там не было.

– Он говорит, Малачи; «Сант-Майкл» улетел. Она надеялась, напомнив Малачи о своем присутствии, что ее представят, но Малачи, казалось, погрузился в свои мысли. Рассеянность, на которую он ссылался в недавнем разговоре, возросла со времени их прибытия в Гелор, он терял способность спать или сосредоточиться.

«Этот город отнимает что-то у него, и это страшно».

Малачи сосредоточенно нахмурился:

– Вы долго сюда добирались?

– Пять с половиной дней при боковом ветре.

– Значит, корабль сможет вернуться только через одиннадцать дней, и то сделает только один выстрел.

– Да, сэр.

Наталия дотронулась до правого плеча Малачи. Он резко дернулся, и она почувствовала, в каком он напряжении.

– Малачи, здесь твои союзники. «Зарницкого» больше нет. Может, Григорий был на нем, следил за разрушениями.

– Ни в коем случае. Он там, со своими Вандари. Робин согласился с ним:

– Мы видели костры лагеря, до них верхом скакать два дня.

– В Бир-аль-Вахаше.

– Да, сэр, примерно в пятидесяти милях к северу.

– Два дня скачки. – Малачи встряхнул головой, еще раз вздрогнул и тяжело вздохнул. – Прости, я отвлекся. Брат Робин, позвольте представить вам ее имперское высочество тасоту Наталию Оганскую. Тасота Наталия, это брат Робин Друри, командир этирайнов « Сант-Майкла».

Робин почтительно поцеловал Протянутую ему руку.

– Приветствуем вас здесь, брат Робин.

– Весьма польщен. – Выпрямившись, высокий парень качал головой. – Очень бы хотелось узнать, как вы оба оказались здесь, но, как говорит принц Тревелин, если в чем замешан полковник Кидд, то возможны самые невероятные объяснения.

Малачи взял Наталию под руку:

– Принц Тревелин любит преувеличить. Робин засмеялся:

– И эти ваши слова он тоже предугадал. И еще он велел передать вам: он рад, что не погиб тогда в Лескаре. Он уверен, что если вы организуете оборону Гелора, город сможет продержаться до возвращения «Сант-Майкла».

Малачи выпустил ее руку, и Наталия поняла: он снова погрузился в свои размышления.

– Одиннадцать дней. Город должен продержаться. – Сказала Наталия.

Малачи снова хмурился:

– С помощью пятидесяти этирайнов и привезенных ими припасов? Трудно будет, очень дорогая цена.

Этирайн удивился:

– А войска Гелора?

– Они уже понесли потери при обороне Бир-аль-Джамаджима.

– Шакри Аван оборонял колодец?

– И потерял своих людей, как предсказывали вы с Урией.

– И это предсказание вы так невысоко оценили. – Робин встряхнул головой. – Но теперь нам придется выдержать осаду. Шакри Аван наверняка проявит благоразумие в защите города?

– Вы его сначала должны увидеть, брат Робин.

Из двери, ведущей в покои замка, послышался громкий голос, который прокатился по всей крыше. Наталия обернулась: из двери на крышу вступал Шакри Аван. Он нес два обнаженных шамшира, и лицо его выражало восторг. Одежда его гармонировала с голубым кафелем арки, ведущей в Джебель-Квирану.

J~ Единый истинный Бог предопределил сегодняшний день, чтобы провозгласить Свою милость ко мне, – вопил он по-крайински.

Не снижая громкости тона, он отвернулся от Наталии и указал обоими кривыми мечами на горящие обломки воздушного корабля:

– Да, прекрасное было зрелище. С этого ясного неба Атаракс послал целый веер молний и уничтожил нашего противника! А теперь Он дал нам серебряных ангелов для противостояния врагам! Нужно ли еще доказательство, что мы – Дост?

– Он что говорит?

Малачи повернулся к Робину:

– Понимать его выступление надо так, что он совершенно сумасшедший, и при защите его государства от завоевателей ждать от него помощи не приходится.

Обугленное дерево хрустело под ногами Григория Кролика, притаившегося среди обломков «Зарницко-го». Он не видел падения корабля, но дым от крушения стоял высоко в небе и был виден от Бир-аль-Вахаше. Его разведчики при помощи зеркал передали ему сведения о том, как илбирийский воздушный корабль стал причиной гибели «Зарницкого». По описанию он определил, что это был один из их самых больших кораблей, скорее всего, «Сант-Майкл».

Вмешательство илбирийцев в дела Гелора подтвердило, что у князь Арзлов не такой уж параноик, как казалось Григорию.

«В войне с Фернанди у него проявился дар предвидения, и вот он проявился снова в том, что он решил поддержать мое возвышение. Тасир все-таки дурак, что оставил Василия гнить там, во Взорине. За прошедшие двенадцать лет мы с ним уже бы сделали то, что сделаем на следующий год, – поужинаем в Ладстоне среди развалин Вулфсгейта».

Разведчики Григория передали, что в последние три дня в Гелоре отстраиваются разрушенные стены. Григорий сам пробрался сюда, до подхода своих войск, чтобы посмотреть, что делается в Гелоре, и решил, что эти новые строения – тоже доказательство вмешательства илбирийцев. На стенах возвышались шестиугольные конструкции, передние три грани которых были обшиты стальными броневыми плитами. В центральной плите обшивки был вырезан крест, и, несмотря на ненадежные вечерние тени, Григорию показалось, что когда поднялась внутренняя плита брони, он увидел бритую голову возле баллисты.

«Гарпуны Вандари».

Он понимал, что любое оружие, разработанное специально для поражения доспеха Вандари, сможет так же пронзить передвижные котлы, которые приводят в действие поршни гусарских паровых пушек. А без пушек не пробьешь стены города. Конечно, Вандари без труда поднимутся на стены, но наличие таких гарпунов – это потеря людей при прямой атаке.

Он ожидал, что придется подкатить пушки и стрелять по воротам, пока они не рухнут, и не более того. Наличие постов с гарпунами показало ему, что к стенам надо будет приближаться очень осторожно. Это все обойдется ему в лишнее время осады, но если он точно подсчитал время для дозаправки «Сант-Майкла», то до появления корабля у него есть более недели.

Собственно, его возвращение корабля не пугало. Должным образом рассредоточившиеся гусары – а это все равно необходимо, чтобы отсечь все подходы к ГелО РУ, – могут не опасаться залпов с илбирийского корабля. А теперь им потребуется окопаться, и сама земля защитит их от гнева илбирийцев. Они переждут, пока корабль улетит, и возобновят осаду.

Решением проблемы были окопы. Как можно скорее нужны военные инженеры, пусть копают траншеи параллельно стенам города. Установить пушки так, чтобы прикрыть любое движение вперед, тогда инженеры начнут копать окопы по диагонали к стенам в точку на двадцать-тридцать ярдов впереди. А оттуда они начнут копать следующую параллельную траншею, а пушки переместятся вперед. С близких расстояний они смогут стрелять шрапнелью и разрывными снарядами, этого вполне хватит, чтобы согнать защитников со стен. С ближних расстояний пушечные ядра снесут стены города.

А если помогать копать будут Вандари, то процесс пойдет быстрее и завершится до возвращения илбирийского корабля.

Его кавалеристы будут патрулировать по периметру, не давая никому ускользнуть из города. Ему не нужны в тылу нерегулярные войска гелорийцев. Кавалерия гусар кого угодно победит на равнине, так что в их успехе нет сомнений. Здесь военная хитрость заключается в том, чтобы патрулирование было переменным, так, чтобы никто не смог догадаться, где они окажутся в любой момент времени, хоть днем, хоть ночью.

Григорий Кролик смотрел на город, расположенный у подножия Джебель-Квираны, и знал, что добьется успеха.

«Возможно, наш танец будет дольше, чем я хочу, но ты будешь моим, и достаточно скоро».