Спустя месяц выдавали замуж сестру Силяна Босилку. Пришли сваты с женихом, заиграли волынщики, гости стали водить хороводы — пляшут, ног не жалеют. А Силян стоит с перебитой ногой на крыше, смотрит и думает: «Эх, вот бы и мне поплясать в хороводе!» Пошли сваты в дом угощаться, а Неда взяла за руку своего сынишку Велко и ушла в амбар поплакать о пропавшем муже. Силян слушает ее с крыши, и сердце у него прямо разрывается от горя.

И вот пришла пора аистам улетать в теплые края. Собрались они все на речном берегу, наелись лягушек и полетели. Летели три дня и три ночи, да еще три дня и три ночи, долетели до острова аистов. Силян провел на чужбине еще пять месяцев, пока опять не настала весна и не пришла пора аистам возвращаться в Коняре. И вот опять налил Силян человечьей воды в бутыль, привязал ее к себе крепко-накрепко и вместе с другими аистами улетел в родное село.

Летели-летели, долетели до Коняре. Опустился Силян на отцовском дворе и — прямо в амбар. Омылся там человечьей водой и опять стал человеком, прежним Силяном, сыном Божина, мужем Неды, отцом Велко. Вышел из амбара Силян, зашагал по двору к дому. Увидела его собака по кличке Лиса, не узнала, залаяла. А Силян ей говорит:

— Что же ты это, Лисонька? Или не признала хозяина?

Как услышали родные его голос, выбежали все из дома, бросились обнимать Силяна. Что радости было! Ни конца ни краю. А Силян схватил в охапку своего сынишку Велко, давай его целовать да миловать — и думать забыл, что прошлой весной Велко его по голове стукнул. Отец Силяна Божин накурил водки-ракии, хотел сына угостить. Но Силян пить не стал и говорит:

— Много пришлось мне вытерпеть из-за проклятого пьянства да оттого, что не слушался отца с матерью. А как хлебнул я горя, так дал себе зарок не пить ни вина, ни водки, жить дома да работать. Правду ты говорил, тятя: кто не работает, тому и есть не полагается.

Услышал эти речи отец Силяна, обрадовался, зарезал самого жирного барашка, позвал в гости соседей. Все ели, пили да Силяна расспрашивали, где он был-побывал, куда ходил, что видел.

Рассказал им Силян про все, что с ним приключилось, от начала и до конца, но никто не поверил, что он превращался в аиста. Влез тогда Силян на крышу, достал из гнезда сестрино монисто да женин клубок черных ниток и показал их всем. Потом рассказал, как отец ударил его палкой и ногу ему перебил. Тут уж все поверили и зареклись никогда не обижать аистов.

За девятью горами на десятой жила-была медведица-стервятница, великая пакостница, — кого ни встретит, того сожрет. И вот сожрала она все живое в горах, спустилась на равнину и добралась до деревень. Там схватит вола и съест, тут схватит коня и съест, а встретит человека — и его не помилует. Тяжко приходилось от нее народу — не смели люди ни в поле работать, ни скот выгонять на пастбище, ни даже за порог выйти. Уж такая лютая, уж такая сильная была медведица, что никто не решался с нею сразиться. Думали-гадали люди, как горю пособить, как избавиться от медведицы. Ничего не могли придумать. Запустели у крестьян поля, заросли бурьяном, а скот подыхал с голоду во дворах.

Но вот в одну деревню, что стояла под горой, пришел мальчик-незнакомчик. Видит — ходят крестьяне повесивши голову, сидят пригорюнившись. Стал их спрашивать:

— Что у вас тут такое, добрые люди? Отчего вы свои поля забросили? Почему ходите повесивши головы?

Рассказали ему люди про страшную медведицу-стервятницу, а мальчик им в ответ:

— Не бойтесь, люди, я эту медведицу убью.

— Э, мальчик, не хвастайся! У нас есть молодцы посильнее да похрабрее тебя, а и те не смеют к ней подступиться. Так уж куда тебе! Ты и подавно с ней не сладишь.

— Дело тут не в одной только силе да храбрости, — говорит мальчик. — Хочешь убить медведицу, надобно еще кое-что. Помяните мое слово, захвачу я медведицу живьем и приведу к вам в деревню.

Послушали люди его речи и говорят в ответ:

— Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь! Так-то, мальчик. Приведешь медведицу живьем, тогда мы тебе поверим.

— Ладно, когда-нибудь опять про это поговорим, — молвил мальчик и ушел — да прямо в лес, где жила страшная медведица.

А медведица жила в пастушьей хатке вместе со своим малым медвежонком. Мальчик заглянул в хатку, видит — медведицы нет, и постучал в дверь. Вылез медвежонок, увидел мальчика, подивился его смелости и спрашивает:

— Эй, мальчик, чего тебе здесь надо? Или не боишься, что моя мать тебя съест?

— Боюсь, как не бояться! — отвечает мальчик. — Да что ж поделаешь? Ведь я бедняцкий сын, брожу по свету, ищу работы, батрачу — да тем и кормлюсь. А люди нынче до того страшатся медведицы-стервятницы, что всю свою работу побросали. Нечем стало жить, я и пришел тебе послужить. Прошу тебя, как родного брата, дай мне чего-нибудь поесть, — я с голоду помираю.

Медвежонок был добрый, пожалел он мальчика, накормил. Надо вам сказать, что мальчик прочитал много книжек и знал великое множество сказок. Вот наелся он досыта и начал рассказывать медвежонку сказки — одна другой лучше. Рассказывал-рассказывал и вдруг замолчал, не кончив последней сказки, самой лучшей. Помолчал и говорит медвежонку:

— Ну, хватит! Надо мне уходить подобру-поздорову, а то как бы твоя мать меня тут не застала. Застанет — сожрет.

А медвежонок уж успел полюбить мальчика. Не хотелось ему расставаться с таким сказочником. И стал он просить мальчика досказать хотя бы последнюю сказку.

— Ладно, — говорит мальчик, — но ты упроси свою мать меня не есть. Тогда я у вас останусь. Заживем вместе, а я день-деньской буду тебе сказки рассказывать. Сейчас я полезу на чердак, а когда твоя мать придет, ты проси, чтобы она меня не ела. Если ©на согласится, я спущусь и доскажу тебе сказку.

Влез мальчик на чердак и притаился. Вскорости пришла медведида-стервятница. Медвежонок стал ее просить:

— Матушка, нынче к нам пришел один бедный мальчик и каких-каких только сказок мне не рассказал! Не хотелось мне его отпускать, да он меня не послушался, ушел — побоялся, как бы ты его не съела. Если мальчик опять придет, ты его не ешь, матушка, а оставь у нас. Будем жить вместе. А то мне скучно день-деньской сидеть одному в хатке. Мы с ним будет играть, он мне будет сказки рассказывать.

— Ладно, не буду его есть, — согласилась медведицы. — А коли он знает хорошие сказки, так и я послушаю.

Услышал мальчик ее слова, слез с чердака и стал досказывать последнюю сказку, а когда досказал, начал другую, потом третью. Всю ночь рассказывал сказки — одна другой лучше, да так и остался жить в хатке с медведицей и медвежонком.

День за днем мальчик рассказывал им сказки, а сам все думал, как бы ухитриться взять медведицу живьем и увести в деревню. Думал-думал и придумал. Пробил дыру в кровле. Прошел дождик, через дыру полилась дождевая вода, и не осталось в хатке сухого места. Сердится медведица, ворчит на дождь, да ничего поделать не может. Вот мальчик ей и говорит:

— Не горюй, бабушка-медведушка, я тебе новую хатку выстрою.

Сходил мальчик к угольщикам, выпросил у них топор и гвозди и построил новую хатку. Хатку не хатку, а громадный сундучище на колесах. И вот опять пошел сильный дождь. Мальчик и говорит медведице с медвежонком:

— Полезайте в новую хатку и сидите там, пока дождь не пройдет.

Послушались его медведица с медвежонком, влезли в сундук, а мальчик мигом захлопнул крышку, запер сундучище на замок и покатил его в деревню. Заревела медведица-стервятница — по всему лесу гул пошел, — да, видно, делать нечего. А мальчику и горя мало — катит себе да катит сундук, а сам песенки поет, посвистывает, как ни в чем не бывало.

Услыхали крестьяне медвежий рев, попрятались кто куда. А мальчик пошел по деревне — ходит от двери к двери, собирает народ. Вышли люди, узнали, что медведица-стервятница сидит в сундуке под замком, похватали кто вилы, кто топоры, убили медведицу-стервятницу. А медвежонка отпустили на все четыре стороны, — уходи, мол, подобру-поздорову. Да медвежонок-то не побежал в лес, — подошел к мальчику и стал его просить рассказать сказку.