– Когда мы отправляемся в Гулль? – спросил Джон решительно.

Король улыбнулся ему, в глазах его сверкнул остаток былого веселья.

– Я пошлю принца Якова туда с визитом, – сказал он. – Они не смогут отказать принцу. Он поедет с пфальцграфом, своим кузеном. А я п-последую за ними. Они не могут разделить отца и сына. А как только он окажется внутри, он откроет передо мной ворота. И как только я окажусь там, – он прищелкнул пальцами, – город мой! Вот так – легко и мирно.

– Но что, если…

Король тряхнул головой.

– Нет. Не надо б-брюзжать, Традескант, – сказал он. – Город Гулль на моей стороне. Увидев принца Якова, они распахнут ворота, и потом, когда мы закрепимся там, мы можем настаивать на своих условиях в переговорах с парламентом.

– Но, ваше величество…

– Можешь идти, – любезно проговорил король. – Завтра утром ты едешь со мной в Гулль.

Конечно, они выехали неторопливой рысью по дороге позже назначенного времени. Когда они наконец добрались до небольшого взгорка перед городом, повеяло внезапным острым холодом северного весеннего дня, клонящегося к закату, и начало темнеть. Вечерело.

Король привел с собой тридцать всадников, несущих штандарты и знамена. Кроме них, короля сопровождали десять молодых дворян, Традескант и с десяток слуг.

Когда они подъехали к городу, Традескант увидел, что мощные ворота захлопнулись наглухо, и сердце его упало.

– Что такое? – спросил король.

– Проклятье, это оскорбление! – воскликнул кто-то из юношей. – Давайте подъедем к воротам и потребуем, чтобы их открыли.

– Ваше величество… – сказал Традескант, направляя лошадь поближе к королю.

Молодые придворные смотрели волком на садовника, скачущего среди них. Традескант продолжал настаивать:

– Может, нам лучше проехать мимо, так, как будто мы и не собирались вовсе заезжать сюда.

– И что в этом толку? – поинтересовался король.

– Тогда никто не сможет сказать, что английский город закрыл ворота перед вами. Город не закрывал ворота потому, что мы не собирались входить в них.

– Чепуха! – пренебрежительно произнес король.

Несколько сопровождавших его юношей рассмеялись.

– Это только научит их наглости. Отряд принца Якова откроет нам ворота, если губернатор Гулля не желает сделать этого сам.

Король снял шляпу и поскакал к городу. Часовые на стенах смотрели на него сверху, и Джон увидел с чувством тяжелой тошноты, что они небрежно нацелили на него свои луки. На него, на своего монарха, так, как будто он был самым обычным разбойником с большой дороги, приближающимся к городским стенам.

– Господи, прошу Тебя, чтобы ни один придурок не выстрелил случайно, – сказал Джон, следуя за ним.

– Откройте ворота перед королем Англии! – крикнул часовым один из придворных.

Последовала короткая унизительная свара, и на стене появился сам губернатор Гулля сэр Джон Хотэм.

– Ваше величество! – воскликнул он. – Как жаль, что мы не знали о вашем приезде.

Карл улыбнулся ему наверх.

– Не имеет з…значения, сэр Джон, – сказал он. – Открой ворота и впусти нас.

– Не могу, ваше величество, – извиняющимся тоном сказал сэр Джон. – Вас слишком много для моего маленького городка. Мне негде будет разместить вас.

– Н-нам все равно, – сказал король. – Открывай ворота, я хочу видеть сына.

– Вас слишком много, ваш отряд слишком большой и воинственный. Я не могу впустить вас в этот поздний час, – сказал сэр Джон.

– Вовсе мы не воинственные! – воскликнул Карл. – Просто небольшая группа искателей приключений.

– Вы вооружены, – заметил губернатор.

– Моя обычная охрана, – сказал король.

Он все еще улыбался, но Джон увидел, что губы его побелели, а рука слегка задрожала на поводьях. Его лошадь прянула в сторону. Королевские сопровождающие с каменными лицами смотрели на караульных на бастионах Гулля.

– Прошу вас, ваше величество, – умолял сэр Джон. – Если вы хотите войти, войдите как друг. Если вы хотите войти мирно, возьмите с собой несколько ваших людей.

– Это мой г-город! – закричал король. – Ты что… ты… отрицаешь право короля войти в его собственный город?

Сэр Джон закрыл глаза. Даже снизу, с дороги перед воротами, спутники короля могли видеть страдания, исказившие его лицо. Джон чувствовал глубокое чувство симпатии к этому человеку, душу которого раздирали противоречия. Точно то же самое испытывал и он сам, и все остальные жители королевства.

– Я не отрицаю право вашего величества войти в ваш город, – осторожно сказал губернатор. – Но я отрицаю право на вход вот этих людей. – Он показал на тридцать стражников. – Возьмите с собой дюжину ваших людей, и вечером вы будете ужинать с принцем в нашей парадной палате! Я буду счастлив оказать вам радушный прием.

Один из придворных пододвинул лошадь боком поближе к королю.

– А где же отряд принца? – спросил он. – Они уже должны были бы открыть нам ворота.

Карл бросил на него сердитый взгляд:

– И в самом деле, где же они?

Он снова повернулся к губернатору Гулля:

– Где мой сын? Где принц Яков?

– Он обедает, – ответил губернатор.

– Пошлите за ним!

– Ваше величество, я не могу. Мне сказали, чтобы я его не беспокоил.

Карл резко бросил коня вперед.

– Хватит с м-меня! – заорал он на губернатора. – Открывай ворота! Это приказ твоего к-короля!

Губернатор посмотрел вниз. Его белое лицо еще больше побледнело.

– Я не могу открыть ворота перед тридцатью вооруженными всадниками, – сказал он упрямо. – У меня свои приказы. Вы сами, как король, всегда будете приняты здесь радушно. Но я не открою ворота моего города ни перед какой армией!

Один из придворных королевской свиты подскакал поближе и закричал людям, которые с любопытством выглядывали над верхушками оборонных стен:

– Перед вами король Англии! Сбросьте своего губернатора со стены! Он предатель! Вы должны подчиняться королю Англии!

Никто не сдвинулся с места, а чей-то грубый голос проорал в ответ:

– Ага, он король еще и Шотландии, и Ирландии, а много ли там справедливости?

Великолепный жеребец короля встал на дыбы и прянул в сторону, когда король натянул поводья.

– Да б-будьте вы прокляты! – прокричал король. – Я тебе этого не забуду, Джон Хотэм! Я не з-забуду, как ты закрыл передо мной ворота моего собственного города!

Он круто развернул коня и пустил его галопом по дороге, его стража с грохотом поскакала за ним, за стражей последовали придворные, слуги, а с ними и Джон.

Король не осаживал коня, пока не загнал лошадь. Лишь тогда отряд приостановился, все обернулись и посмотрели на стены города. Вдалеке они увидели, что ворота наконец отворились, подъемный мост опустился и из города выехал небольшой отряд всадников, которые поехали вслед за ними.

– Принц Яков, – сказал король. – Опоздал на десять минут.

Отряд короля подождал, пока всадники подъехали поближе и остановились.

– Где вас, черт побери, носило, сэр? – потребовал король ответа у своего племянника пфальцграфа, возглавлявшего отряд.

– Сожалею, ваше величество, – флегматично ответил молодой человек. – Мы обедали и не знали, что вы стоите у ворот, пока не появился сэр Джон и не сказал, что вы только что уехали.

– Мы же договаривались, что вы откроете мне ворота! А не будете бездельничать там, зарывшись по уши в кормушки!

– Мы не были уверены, что вы приедете. Мы вас ждали перед обедом. Вы сказали, что появитесь днем. Мы перестали ждать вас. Я подумал, что губернатор сам откроет вам ворота.

– Но он не захотел этого делать! И там не оказалось никого, кто мог бы заставить его, потому что вы сидели и обедали, как обычно!

– Сожалею, дядя, – ответил молодой человек.

– Ты еще больше пожалеешь! – Король был зол. – Потому что теперь получается, мне было отказано в посещении одного из моих городов в дополнение к тому, что меня прогнали из Сити! Плохо, плохо ты сегодня поработал!