— Прекрасно, — пролепетала я.

Разумеется, на этом дело не закончилось. В тот же вечер после ужина Солис, Анна, Эшер и Ривер с мрачными лицами окружили меня в столовой.

После ужасного утреннего видения Инки, встреча с Рейном за общим столом прошла, как по маслу. Как видите, существуют разные уровни страха, боли и ужаса. Все в этом мире относительно. Отныне Инки прочно занял верхнюю ступеньку на лестнице моих кошмаров.

— Ривер рассказала нам, что произошло, — без вступления сказал Солис. — У тебя было очень яркое видение во время урока металловедения.

Я кивнула, в очередной раз пожалев, что уродилась такой «особенной».

— Это были твои друзья? — спросил Солис.

— Ну да. Те, с кем я общалась.

— Почему Иннокенсио так сильно расстроило твое исчезновение? — спросила Анна.

— Не знаю, — честно ответила я. — Понимаете, мы с ним практически всегда были вместе. Но раньше я не видела в этом ничего особенного — ведь лучшим друзьям и положено не разлучаться. По теперь мне кажется, что он на меня как будто подсел. У него настоящая зависимость от меня.

Как от воздуха, например.

— Как ты думаешь, он может причинить тебе зло? Он обладает сильной магической силой? — озабоченно спросил Эшер.

— Раньше я бы ответила «нет» на оба вопроса, — подумав, ответила я. — Я и подумать не могла бы, что Инки может меня как-то обидеть. Но теперь... я не знаю. Он в таком состоянии...

— Он сильный? — задала вопрос Ривер. Я сразу поняла, что она имеет в виду магические способности.

— Раньше я никогда бы так не сказала, — повторила я. — Но перед самым моим отъездом он применил магию к человеку и... сломал ему позвоночник. Как карандаш. Не прикасаясь, просто одной магией. До этого я даже не догадывалась, что он на такое способен.

— Почему второй мужчина сказал, что Иннокенсио тоскует по твоей силе? — глаза Ривер были хмурыми, но добрыми.

— Боз? Не знаю, — покачала головой я. — Я никогда не занималась магией — вы же сами видели, как она на меня действует. Я даже для забавы нечасто прибегала к магии, поэтому до недавнего времени даже не подозревала, что у меня есть к ней какие-то способности. Понятия не имею, что Боз хотел этим сказать.

Ривер кивнула и ласково похлопала меня по спине.

Внезапно я услышала какой-то тихий звук и, подняв глаза, успела увидеть, как кухонная дверь еле заметно пошевелилась. В этот вечер со стола убирали Нелл и Чарльз. Неужели Нелл подслушивала наш разговор?

— Я провожу тебя в твою комнату, — сказала Ривер, вставая. — И заварю тебе чай.

Мы вместе поднялись по лестнице, и ступеньки вдруг показались мне родными, а коридор — почти домашним.

— Кстати, в чем секрет вашего чая? — спросила я по пути. — Вы добавляете в него что-то, чтобы спать без сновидений?

— Никакой особой магии, — улыбнулась Ривер, когда я распахнула дверь своей комнаты. — Только магические свойства растений. В основном, котовник. Он оказывает успокаивающее воздействие, помогает уснуть. Котовник, ромашка и валериана — вот и весь секрет. Никакого колдовства, никаких наркотиков.

Я услышала, как распахнулась дверь через три от моей.

Дверь Рейна. Обернувшись, я увидела, как он высунул голову в коридор, заметил нас с Ривер и коротко кивнул. Потом его дверь закрылась, а я закрыла свою.

Ривер заварила мне чай и посидела со мной еще несколько минут, наверное, для того чтобы убедиться (и убедить меня), что со мной все в порядке.

Перед уходом она сказала:

— Помни — завтра будет новый день.

Непонятно, зачем она сказала мне эту банальность, но я слишком устала, чтобы ломать голову еще и над этой загадкой.

Сон подхватил меня, как приливная волна, и я отключилась.

На следующее утро я все еще чувствовала себя разобранной и взвинченной. И тут, словно специально для того, чтобы еще сильнее расшатать мою и без того потрясенную психику, мне навязали сурового викинга в качестве шофера. Я хотела было отказаться и сесть в свою машину, но Ривер так на меня посмотрела, что я закрыла рот и молча полезла в грузовик. Правда, уселась поближе к двери, вцепившись в ручку.

Когда мы отъезжали, я заметила, что Нелл следит за нами из окна гостиной, и застонала про себя. Она и так думает, будто я пытаюсь разрушить ее мечты, и наверняка уже вообразила, будто мы с Рейном отправились на пикник с сэндвичами.

Ну вот, спасибо за услугу — теперь я весь день буду изводиться мыслями о Нелл.

Но знаете, что самое печальное? Несмотря на все — на мои воспоминания, его презрительное отношение ко мне, нашу явную несовместимость и пугающую озабоченность Нелл, я не только не перестала восторгаться внешностью Рейна, но незаметно для себя стала ценить его за надежность. Пусть в тот момент я не доверяла никому, кроме Ривер и других наставников, но давайте говорить начистоту — разве кто-нибудь в здравом уме мог бы доверить Бозу или Инки свой трактор, грузовик или... ученика?

Самое смешное, что раньше я никогда не придавала ответственности большого значения. Я и сама не была ни ответственной, ни надежной. Инки, до того как спятил, был забавным, занятным, интересным — но надежным? Не смешите! Приведу простой пример. Если кто-нибудь из моих друзей пообещал бы забрать меня в четыре, то он мог это сделать, а мог и не сделать. Точно так же, как и я могла бы ждать его до четырех, а могла бы и не ждать. Как фишка ляжет.

Но если Рейн сказал, что заедет за мной в четыре, это означало, что ровно в шестнадцать ноль-ноль он будет нетерпеливо пинать ногой бордюрный камень. Наверное, вы удивитесь, но в последнее время это качество стало казаться мне скорее привлекательным, чем никчемным. Более того, мне нравилось, что Рейн не визжит, не топает ногами и не пишет баллончиком слово «сука» на стенах. Весь мой привычный мир встал с ног на голову, а чувства до того обострились, что мне было уже все равно — викинг-шмикинг! В конце концов, он сам сказал, что ему всего двести шестьдесят семь.

И все-таки всю дорогу в город я продолжала держаться за ручку двери, готовая выпрыгнуть на ходу, если Рейн вдруг вытащит из-за пояса меч или выкинет что-нибудь подобное.

Перед аптекой Макинтера я быстро распахнула дверцу, выпрыгнула на тротуар и потуже затянула шарф на шее.

— Спасибо, что подвез, — выдавила я, не глядя на него.

— Я заеду в четыре, — сказал он. — Кстати, знаешь...

Я с опаской подняла на него глаза.

— Что?

— Ничего. — Он покачал головой, глядя прямо перед собой. Я повернулась, чтобы уйти, и тут он сказал: — Твои волосы. Ты стала немного похожа на скунса.

За все это время он ни разу не сделал ни одного замечания по поводу моей внешности, мне казалось, что он вообще старается как можно меньше смотреть на меня.

Вспыхнув, я заглянула в боковое зеркальце грузовика. О, черт! У меня даже челюсть отвисла от ужаса. Среди прочих элементов внешней привлекательности, без сожаления брошенных мною на обочине старой жизни, был так же цвет моих волос. За пять недель мои корни сильно отросли, и я ни разу не подкрашивалась в черный. В результате у меня образовалась чудесная белокурая полоса прямо посреди черной макушки. Нереальная красота!

Я зажмурилась и покачала головой.

— А я только подумала, что хуже быть уже не может, — процедила я себе под нос.

— Хуже быть всегда может, — утешил Рейн.

Показалось мне, или в его голосе в самом деле прозвучала горечь?

«Сукин сын!» — подумала я, с грохотом захлопнув дверцу.

«Сосредоточься, — приказала я себе. — Сосредоточься на работе». Войдя в аптеку Макинтера, я сразу увидела, что кое-что в этом мире реально может стать лучше. Например, захудалая аптека.

За последние две недели мы с Мериуизер проделали титаническую работу. Старый Мак отказался тратить деньги на новые полки и стеллажи, причем долго орал, когда я об этом заикнулась, но нам все равно удалось добиться перемен к лучшему. Мы выбросили старые, выгоревшие на солнце стенды и по-новому расставили товары, которые хотели сделать хитами продаж. Мериуизер выгребла груду всякого хлама из-за кассовой стойки, так что теперь уголок кассира стал выглядеть приветливо и аккуратно.