— Да, конечно. — Сердце Алексы забилось быстрее — очень уж приятным было его прикосновение, но она постаралась скрыть это, холодно ответив: — Правила позволяют джентльмену вольности во всем.
Слегка нахмурившись из-за ее сдержанного тона, Коннор замолчал.
Чтобы не любоваться его шелковистыми волосами, прикрывавшими воротник рубашки, Алекса выпрямилась и стала обозревать через его левое плечо зал. Камерон сначала не хотел ей помогать. Но когда она дала ему понять, что все равно будет действовать, с его помощью или без, он передал ей короткий список подозреваемых. Теперь Алекса высматривала трех джентльменов и имела основания полагать, что хотя бы один из них будет на этом балу.
Она целиком сосредоточилась на своей задаче. Это помогало не думать о Конноре.
Он появился дома уже на рассвете. Но от прямого ответа на вопрос, удалось ли ему что-нибудь узнать, уклонился. Естественно, это вызвало подозрения.
— Ты злишься?
— Что заставляет тебя так думать? — ответила Алекса, постаравшись вложить в эту короткую фразу весь свой сарказм.
— Алекса, — начал он, но ничего сказать не успел, поскольку музыка смолкла.
— Леди Киллингуорт, я имел честь просить вас оставить для меня следующий танец.
Ей изящно поклонился джентльмен, которого она не узнала.
Не говоря ни слова, Коннор отошел. Обмениваясь любезностями с новым партнером, Алекса медленно шла к середине зала, краем глаза следя за Волкодавом, шагавшим в другую сторону. Она уже была готова отвести глаза, когда заметила другого мужчину.
Итак, лорд Беван здесь. И направляется к двери, ведущей на террасу.
— О, как неловко! — Алекса сделала вид, что рассматривает свой подол. — Кажется, я порвала кружево. Умоляю, простите, но мне необходимо удалиться в дамскую комнату и привести в порядок одежду.
Дамская комната находилась в дальнем конце длинного коридора. Пройдя половину пути, Алекса остановилась, убедилась, что вокруг никого нет, пошла назад и проскользнула в пустую музыкальную комнату, откуда стеклянная дверь вела в сад.
Легко ступая по гравийной дорожке, она последовала за интересовавшим ее мужчиной, который, миновав пару мраморных фавнов, исчез за невысоким забором. Она двигалась так быстро, как только могла, но дорожка была слишком извилистой, и вокруг было очень темно. Путь ей освещали только звезды и временами выглядывающая из-за облаков луна. Пробежав еще несколько шагов, Алекса поняла, что продолжать поиски бессмысленно. Еще, чего доброго, попадешь в беду.
— Кого-то ищете, леди Киллингуорт?
От неожиданности Алекса вздрогнула и едва не упала.
— Я… мне показалось, что в зале слишком душно.
— Далеко же ты забралась в поисках свежего воздуха, — сказал Коннор и взял ее за руку. — Новобрачной не подобает бродить ночью по саду в одиночестве.
В душе Алексы вскипела ярость.
— А как насчет тебя? — Она подняла горящие злостью глаза и уставилась на мужа. — Ты можешь свободно рыскать по городу в любое время дня и ночи? Где ты был прошлой ночью? В «Волчьем логове»?
— Да, — тихо ответил он.
Выплывшая из-за тучи луна осветила точеное, словно созданное античным скульптором, лицо. В волосах блестели серебристые пряди.
Алекса отпрянула. Сжатые губы, высокие скулы — все это было до боли знакомо. Как же ей ненавистна мысль о том, что другая женщина могла находиться к нему достаточно близко, чтобы видеть стальной блеск его глаз.
— Я должен был посмотреть бухгалтерские книги, — объяснил Коннор и снова поймал жену за руку. — Великий Боже, Алекса, ты ревнуешь?
Его снисходительная улыбка заставила ее кровь вскипеть.
— Не смей надо мной смеяться, Коннор Линсли! — Она ударила мужа в грудь. — Пусть у тебя множество супружеских прав, но я не позволю держать меня за дуру!
— Мои супружеские права… — повторил он и легко перехватил руку Алексы, которой она снова собиралась его ударить. — Ты права, в последние дни я ими непозволительно пренебрегал. Ты со мной согласна?
Она открыла рот от удивления, когда муж, прислонив ее спиной к низкой заросшей плющом стене, раздвинул коленом ее ноги.
— Ты отвратительное животное.
— Отвратительное? Разве? Насколько я помню, ты говорила, точнее, даже кричала совсем другое, когда лежала подо мной обнаженной и извивалась в экстазе. — Его дыхание обжигало щеку Алексы. — Скажи, что не желаешь заняться со мной любовью!
— У тебя мания величия, — фыркнула Алекса. — От самомнения голова не пухнет?
Коннор тихо засмеялся.
По правде говоря, у меня увеличивается в размерах совсем другая часть тела, дорогая, — сказал он и теснее прижался к жене.
Сквозь тонкий слой одежды она не могла не почувствовать его эрекцию. Пылая гневом, Алекса стала вырываться.
— Отпусти меня!
Но мысленно не могла не признать, что прикосновение его тела вызывает у нее самые необычные ощущения, не имеющие ничего общего со злостью.
— Скажи это Алекса! — настойчиво проговорил Коннор. Его губы были совсем рядом с ее губами. — Тебе достаточно сказать, что ты не хочешь меня, и я сразу тебя отпущу.
Она все еще пыталась вывернуться из крепкой хватки.
— Я… я…
Но слова, которые могли бы освободить ее, застряли в горле.
— Не надо бороться со мной, Алекса, — проговорил Коннор голосом, полным желания. — Я уже устал бороться с самим собой.
Она застыла, а когда его язык медленно скользнул по ее нижней губе, тихо вздохнула, сдаваясь.
— Так лучше, дорогая.
Застонав, Коннор впился в губы жены долгим требовательным поцелуем. Его руки ласкали ее плечи, спину, бедра. Алекса задрожала и обхватила мужа за плечи, чтобы устоять на ногах, которые начали предательски подгибаться в коленях.
И только когда он поднял ее юбки и рукой раздвинул бедра, она не слишком уверенно запротестовала.
— Коннор, это невозможно, нас могут увидеть.
Граф оглянулся. Со всех сторон их окружала густая листва. Не было видно даже фонарей, горевших на террасе.
— Мы здесь надежно скрыты, — сообщил он. — Раздвинь для меня ноги, милая.
Подошвы ее туфелек заскользили по влажной траве.
— Шире, — шепнул он.
Часто и хрипло дыша, Алекса подчинилась.
Пальцы Коннора легко преодолели преграду из тонкого полотна и кружев и принялись ласкать маленький бугорок в складках женской плоти.
— Откинься назад, милая, — сказал он, — и взгляни на меня.
Ему очень нравилось следить за чередованием эмоций на ее милом личике.
Алекса изумленно охнула, когда почувствовала, как в нее проник палец. Лунный свет озарял ее лицо серебристым сиянием. Она подняла голову, и ее глаза засветились — в них отразились сияющие на небе звезды.
— Коннор, прошу тебя, — пробормотала она.
— Что? — внутренне возликовав, спросил он.
— Коннор, — повторила она, — только не останавливайся.
Его пальцы нежно касались лепестков плоти.
— Так?
— Да, — простонала Алекса.
— Тогда иди ко мне.
После мгновенного колебания она подалась вперед, и его палец оказался глубоко внутри. Алекса втянула в себя воздух, потом медленно выдохнула.
— Вот так, а теперь двигайся как тебе хочется, дорогая.
Ее юбки теперь задрались до талии. Слабый ветерок пошевелил розы, наполнив воздух сладким благоуханием, которое смешалось со слабым мускусным запахом женской страсти.
Алекса интуитивно поняла мужа и задвигалась в его объятиях — ее рот, горячий и требовательный, нашел его губы.
Коннор почувствовал, как теплая влажная плоть сомкнулась вокруг его пальца, и застонал.
Никогда, даже в самых откровенных мечтах, он не представлял, что любовная игра с женщиной, уже ставшей его женой, может быть настолько эротичной. Он всегда считал, что брачная постель скучна. Однако в последнее время ему пришлось отказаться от многих своих прежних концепций, на собственном опыте убедившись в их ошибочности. Да и пресыщенный цинизм теперь нередко покидал его, а без этой своей привычной маски он чувствовал себя голым. Зато было дьявольски весело.