Мужчина ответил на ее приветствие и пошел своей дорогой.

— Я всегда имела склонность брать быка за рога, но в данном случае речь идет о животных меньшего размера, — заговорила Алекса. — Признаюсь, я позволила себе попросить мистера Стеллингса собрать всех коз на холмах, чтобы их можно было пересчитать. Он имеет опыт работы пастухом, а немного денег не помешает его семье.

Не просто коз, а его коз, хотел сказать Коннор, но не успел.

Алекса, казалось, ожидала именно такого замечания.

— Я знаю, вы считаете, что я вмешиваюсь не в свое дело, но мистер Даггет дал мне деньги — сумму, которую возместит ему Себастьян, и я могу тратить их так, как считаю нужным. Мне казалось, что вы не станете возражать.

— Такая аргументация заставит Макиавелли покраснеть, — ответил граф, но в голосе его не было гнева. — Постарайтесь только, чтобы Себастьян никогда не узнал, что деньги имеют какое-то отношение ко мне. Он не одобрит.

Они прошли еще несколько шагов, прежде чем Алекса наконец спросила:

— Почему? Себ вспыхивает при любом упоминании вашего имени.

— Ни один нормальный джентльмен не порадуется, если повеса, имеющий дурную славу, будет крутиться возле его сестры.

Алекса нахмурилась:

— Себастьян наверняка знает, что вы не представляете для меня опасности.

— Учитывая, что я вас целовал и полураздетой повалил на кровать, полагаю, он не согласится с этим, — усмехнулся Коннор.

Ее щеки порозовели.

— Брат не руководит моими действиями. Ни один мужчина не смог бы это сделать, даже если бы захотел.

— Вероятно, нет, — сухо проговорил граф, — иначе вы бы не бегали…

Его прервал шум катящихся камней. Алекса рванулась вперед.

Секундой позже он тоже услышал звук, привлекший внимание его мнимой супруги, — сквозь грохот камнепада и шум прибоя пробивалось тоненькое блеяние. Следуя за ней по пятам, Коннор наконец увидел маленького испуганного козленка. Малыш стоял на небольшом выступе, прижимаясь к скале. Вокруг него катились камни.

Когда Алекса начала подниматься по крутому склону, граф схватил ее за руку.

— Какого черта вы делаете?

— Он слишком испуган и не сможет слезть оттуда сам.

— Ну и черт с ним, Алекса, вы не можете спасти каждого одичавшего козла, на которого наткнетесь.

Она упрямо выпятила подбородок.

— Но я могу попробовать.

Пробормотав ругательство, Коннор перехватил поудобнее ее руку и отвел в сторону. Обойдя нагромождение камней, он увидел узкую тропинку, ведущую вверх, туда, где стояло перепуганное животное, пытавшееся удержаться на узком выступе под напором ветра.

— Оставайтесь здесь, — буркнул он и сбросил плащ.

— Но я могу…

— Ради Бога, сделайте так, как я сказал! Один порыв ветра, и ваши юбки превратятся в воздушного змея, несущего вас в море.

Алекса отступила и прижала к груди плащ графа.

— Только будьте осторожны, я вас очень прошу.

— Не беспокойтесь, — пробормотал он, медленно двигаясь вверх. — Пройдя изрядную часть своего жизненного пути, я вовсе не собираюсь закончить его здесь из-за клочка шерсти и копыт.

Из-под его ног осыпалась очередная порция камней. Неужели он на самом деле рискует своей шкурой ради козленка?

Добравшись наконец до выступа, он мысленно возблагодарил Всевышнего за то, что козлик слишком напуган, чтобы боднуть его за свое спасение. Обхватив тощее тельце, Коннор прижал малыша к себе. Дьявол, ему достаточно один раз лягнуть своими непропорционально длинными ногами, и они оба рухнут вниз.

Пока все нормально. Граф медленно и осторожно двинулся в обратный путь, стараясь не смотреть вниз.

Алекса, протянув руку, помогла ему сделать последние шаги.

— О, сэр, вы были великолепны!

«Я был полным идиотом!..» И все же по непонятной причине граф был очень горд собой.

— Можете завернуть этого звереныша в мой плащ. Уверен, вы захотите, чтобы я отнес его к матери, — буркнул он.

— Видите, я же говорила, что вы можете стать превосходным фермером.

Ее голос был также мягок, как шерсть козленка.

— Хм. Я сделал это лишь для того, чтобы вы не сломали шею.

Алекса помолчала, аккуратно заворачивая малыша в плащ графа.

— Я вам не верю, сэр. Вы стараетесь не показать этого, но все-таки заботитесь о своем стаде.

«Черт бы побрал Сюзи!»

— Какую бы слезливую историю вам ни рассказала Сюзи, отнеситесь к ней критически, — буркнул он. — Миссис Чатсуорт — романтическая натура и видит все вокруг в розовом свете. Мы оба знаем, что это неправильно.

— Как раз наоборот, — возразила Алекса. — Ваша подруга имеет ясное представление о сути вещей и хорошо понимает человеческую натуру, иначе она не сумела бы выжить в тех суровых условиях, в которых оказалась после смерти родителей.

— Ей очень повезет, если она выживет после того, как я отшлепаю ее по симпатичной попке, когда она в следующий раз окажется на расстоянии вытянутой руки от меня, — буркнул граф.

— А я сомневаюсь в результате. Мне кажется, она сумеет за себя постоять, если дело дойдет до рукопашной.

Коннор громко фыркнул, чтобы скрыть смешок.

— Она не понимает, почему вы все время стараетесь показать зубы и когти, когда в сердце…

— Теперь на опасную территорию ступили вы, — предупредил Коннор.

— Хорошо. Тогда я отступаю. Думаю, сегодня я достаточно долго испытывала ваше терпение. — Алекса покосилась на маленькое копытце, видневшееся из-под плаща. — Но не думайте, что я слепая и не вижу того, что у меня под носом.

На огороженном забором поле паслись несколько дюжин лохматых коз. Коннор перебрался через ограду и осторожно выпустил козленка. Малыш сделал несколько неуверенных шагов, встряхнулся и весело поскакал к своим сородичам, вероятно, забыв о том, что недавно смотрел в глаза опасности.

Коннор потер раненый бок. У юности короткая память. Зато возраст приносит с собой…

— Вам больно, сэр?

— О нет, что вы.

Алекса улыбнулась:

— Вы же мужчина, сэр, так покажите это! Там был вовсе не такой уж крутой подъем, да и тропинка не слишком узкая.

— Неблагодарная девчонка!

Он повернулся, чтобы помочь ей спуститься по скользким ступенькам.

Должным образом отреагировать Алекса не успела, потому что поскользнулась на поросшей мхом ступеньке и рухнула вниз. Коннор едва успел поймать ее.

— Извините, — сказала Алекса и тут же захихикала. — Вам сегодня все время приходится кого-то носить.

Она обхватила руками шею графа, шелковистые кудряшки касались щеки, источая легкий аромат вербены.

— Вы пахнете намного приятнее, леди Алекса, чем коза.

Пока ее грудь была тесно прижата к его груди, а юбки обвились вокруг его бедер, спорить она не могла.

— Я еще намного тяжелее, чем этот несчастный малыш. Так что не стесняйтесь, поставьте меня на землю, как только захотите.

Волкодаву хотелось бы подержать ее чуть дольше, но он, повинуясь чувству долга, немного ослабил хватку и позволил Алексе соскользнуть на землю. Понятно, что его мужское естество должным образом отреагировало на это соблазнительное движение.

Ее ноги уже стояли на земле, но Алекса, казалось, забыла, что ее руки все еще обвивают шею Волкодава, а губы находятся совсем рядом с его губами.

Не думая о последствиях, он приник к ее губам в поцелуе. Алекса застонала и прильнула к нему.

Вся его щепетильность унеслась прочь вместе с козами. Его поведение теперь управлялось не разумом. Словно похотливый зверь, он повиновался только инстинктам.

Прислонившись к дубовому столбу, Коннор привлек Алексу к себе, и его ладони скользнули под ее юбки. Пальцы коснулись нежной кожи. Ее жар обжег кончики пальцев и усилил эрекцию. Он и его армейские товарищи не раз замечали после сражения, что столкновение со смертельной опасностью, как ничто иное, воспламеняет основной инстинкт человека. Впрочем, нельзя сказать, что ему требовались дополнительные стимулы. Тяга к этой необычной девушке, острое желание уже давно захлестнули его с головой.