Аллейн еще раз перечитал страницу, а потом посмотрел на портрет самого полковника на фронтисписе. В его лице угадывались черты дипломата и воина, но было в них и что-то от обычного сельского жителя.

«Похоже, славный был человек. Наверное, его бы немало позабавило, узнай он, что сумел снабдить меня бесценной информацией», — подумал Аллейн.

Он поставил книгу на место и переключил внимание на стол, заваленный брошюрами, буклетами, вскрытыми и нераспечатанными конвертами, газетами и журналами. Оглядев то, что лежало сверху, он принялся осторожно перебирать бумаги и вскоре натолкнулся на большой конверт, на котором красивым и ровным почерком полковника было выведено: «Октавиусу Финну, эсквайру».

Аллейн заглянул в конверт, где лежало около тридцати машинописных страниц, помеченных цифрой «7», но тут на лестнице послышался голос Фокса. Он быстро положил конверт на место и отошел к портрету на стене.

В дверях показались мистер Финн и Фокс, которые принесли снасти.

— Я любовался этим чудесным портретом, — сказал Фокс.

— Это моя жена.

— Мне показалось, или все-таки есть некоторое сходство с доктором Марком Лакландером?

— Они были в дальнем родстве, — коротко ответил мистер Финн. — Вот то, что вы просили.

Он, несомненно, относился к тем рыболовам, которые не могут устоять перед соблазнами иллюстрированных каталогов и всяких хитрых приспособлений. Корзина для рыбы, багор, сеть, набор блесен и отличный спиннинг — все снаряжение было наивысшего качества и наверняка стоило целое состояние. В холщовой сумке, снабженной многочисленными кармашками и прорезями, хранились бесконечные рыболовные принадлежности, и, извлекая их, Аллейн имел возможность убедиться, что все они содержались в чистоте и идеальном порядке.

— А на какую блесну попалась Старушка? — поинтересовался он. — Наверняка это была настоящая битва титанов!

— Я расскажу вам, если вы обещаете не затрагивать тему моста! — тут же оживился мистер Финн.

— Так и быть, обещаю, — согласился Аллейн с улыбкой. — Рассказывайте!

И мистер Финн приступил к делу. Казалось, что одного упоминания о совершенном им подвиге было достаточно, чтобы он начисто позабыл обо всех переживаниях. Страх и отцовское горе, которые он мог испытывать, вспышки ярости, овладевавшие им, — все отошло на задний план, стоило заговорить о его истинной страсти — рыбалке. Он вывел полицейских наружу, продемонстрировал, как забрасывал блесну, потом снова завел в дом и показал в лицах, как боролся со Старушкой. Как она сопротивлялась и какую невероятную проявила силу. Как он ловко вывел ее на свой законный участок, и она почти сорвалась, и как, несмотря на все ее коварные уловки, ему удалось ее перехитрить. Завершила представление красочная пантомима о последовавшей капитуляции Старушки, как ее удалось выбросить на берег и нанести coup de grace[14] специальной дубинкой, налитой свинцом.

Аллейн взял дубинку в руки и оценивающе прикинул вес.

— А как называется эта штука? — поинтересовался он.

— «Пастор», — ответил мистер Финн. — Она называется «пастор», а почему — я и сам не знаю.

— Наверное, потому, что провожает в последний путь, — предположил Аллейн и положил дубинку рядом со стрелой капитана Сайса.

Мистер Финн проводил ее взглядом, но промолчал.

— Нужно вернуть стрелу капитану Сайсу, — небрежно заметил Аллейн. — Я нашел ее воткнутой в дерево.

Он явно задел мистера Финна за живое. Побагровев, тот начал поносить капитана Сайса и его увлечение стрельбой из лука. Он с нескрываемой злостью припомнил смерть матери Томазины Твитчетт, погибшей от руки капитана Сайса. По словам мистера Финна, Сайс был настоящим чудовищем, который в пьяном угаре садистски утолил свою жажду крови и нарочно расправился с вдовствующей Твитчетт. Ссылки на несчастный случай просто нелепы, ибо Сайс одержим убийством. Он напивается до потери сознания и начинает осыпать стрелами всю округу! Только вчера ночью, продолжал распалившийся мистер Финн, когда он возвращался после небольшого, как он выразился, mésentente[15] с полковником Картареттом, он слышал, как на лугу пела тетива, и в дерево вонзилась стрела в опасной близости от него! И случилось это в четверть девятого. Его часы как раз пробили четверть часа.

— Мне кажется, вы ошибаетесь, — мягко возразил Аллейн. — По словам сестры Кеттл, в тот вечер капитан Сайс был прикован к постели приступом люмбаго.

— Полная чушь! — возмутился мистер Финн. — Либо она его сообщница или любовница, либо, — добавил он, слегка сбавив тон, — была им одурачена. Клянусь, он был на ногах, да еще как! Клянусь! Я еще перепугался, как бы моя Томазина, которая сопровождала меня на реку, не разделила горькой участи своей матери. Она не стала возвращаться со мной, а решила подышать вечерним воздухом. Кстати, причина моего столь драматического появления глубокой ночью в Хаммер-Фарм была надежда отыскать свою загулявшую кошечку. А трагическая новость, которой вы меня огорошили, совершенно выбила меня из колеи! — завершил мистер Финн свою пылкую тираду, явно не рассчитывая, что ему поверят.

— Понятно, — невозмутимо произнес Аллейн. — Какое удивительное нагромождение совпадений! Вы не возражаете, если мы ненадолго заберем ваши снасти? Нам нужно кое-что проверить.

Мистер Финн опешил.

— Как это — заберете?! — наконец вымолвил он. — Мои снасти? Похоже, отказаться я не могу!

— Мы вернем их сразу, как только сможем, — заверил его Аллейн.

Фокс упаковал все снасти и водрузил их на плечо.

— Боюсь, — извиняющимся тоном произнес Аллейн, — что мне придется попросить вас также передать нам одежду и обувь, в которой вы вчера ходили на рыбалку.

— Обувь? Одежду? — изумился мистер Финн. — С какой стати? Мне это совершенно не нравится!

— Возможно, вас несколько успокоит, если я скажу, что мы обратимся с такой же деликатной просьбой еще к четырем особам.

Мистер Финн немного приободрился.

— Ищете следы крови? — осведомился он.

— Не только, — невозмутимо ответил Аллейн. — То да се, много чего… Так мы можем их забрать?

— Будто у меня есть выбор, — пробурчал мистер Финн, — и я могу отказаться. Как бы то ни было, весь мой гардероб в вашем полном распоряжении. С точки зрения полиции он чист, если можно так выразиться, как свежевыпавший снег.

Увидев принесенные вещи, Аллейн подумал, что с точки зрения полиции они, возможно, действительно были «чистыми», однако в общепринятом смысле назвать эту на редкость грязную и пропахшую рыбой одежду чистой было никак нельзя. Он с удовлетворением отметил, что на правом колене старомодных бриджей имелось липкое пятно. Ботинки измазаны грязью, а носки — в дырах. Их хозяин с вызовом водрузил на принесенные вещи ветхую твидовую шляпу с заткнутыми за ленту блеснами.

— Делайте с этим что хотите, — величественно произнес он, — только прошу вас проследить, чтобы все было возвращено в том же состоянии.

Аллейн торжественно обещал вернуть все в целости и сохранности, а Фокс написал расписку в получении столь непривлекательной кучи старья.

— Мы не станем вас больше задерживать, — сказал Аллейн, — если, конечно, вы сами не пожелаете рассказать нам правду о своих ночных приключениях.

Мистер Финн уставился на него, отрыв рот, и сам стал похож на вытащенную из воды рыбу.

— Вы же до сих пор этого не сделали, — продолжил Аллейн. — Дело в том, что вашу историю насчет освещенных окон и желания поделиться с полковником новостью о своем улове полностью опровергла леди Лакландер. А последняя версия насчет поисков своей кошки тоже не выдерживает никакой критики. Кормящие котят кошки — а вы сами рассказывали, какая она заботливая мать, — никогда не покинет их больше чем на шесть часов. Более того, мы сами встретили миссис Твитчетт, когда она возвращалась домой, примерно в половине первого. Но даже если предположить, что вы говорите правду, то почему не сказали об этом сразу? — Аллейн сделал паузу. — Как видите, у вас нет ответов на эти вопросы.