— Она вовсе не заносчивая особа, — мягко возразил Аллейн.

— Зато художник замечательный! Вот они! Забирайте!

Он поднял холщовый заплечный мешок, к которому был привязан этюдник и зонтик для рисования.

— А вы пользовались зонтиком? — спросил Аллейн.

— Уильям, наш лакей, раскрыл его, но он был не нужен, поскольку солнца в долине не было. Я оставила его, но сложила, когда пошла домой.

— Надо проверить, было ли его видно в ложбине.

— Родерик, а что за раны были на теле полковника? — неожиданно спросила леди Лакландер.

— Разве ваш внук вам не сказал?

— Если бы сказал, я бы не спрашивала.

— Черепные.

— Можете не спешить вернуть вещи обратно. Я сегодня не в настроении рисовать.

— Я вам очень признателен, что вы позволили их взять.

— Кеттл мне все расскажет подробно!

— Не сомневаюсь, — охотно согласился Аллейн. — И намного лучше меня!

— А почему вы решили поменять дипломатическую службу на такое малопривлекательное занятие?

— Это было давно, — ответил Аллейн, — но, помнится, мне нравилось иметь дело с фактами.

— Только нельзя их путать с истиной.

— Я по-прежнему считаю, что в основе истины лежат факты. Не буду вас больше задерживать. Еще раз огромное спасибо за помощь и понимание. — Аллейн поднялся и посторонился, пропуская даму вперед.

По дороге в перелесок детективы ощущали на себе взгляд тучной старой леди, неподвижно стоявшей на ступенях особняка. Аллейн нес трость-сиденье, продолжая держать его за середину, а Фокс тащил принадлежности для рисования.

— Готов держать пари, — заметил Аллейн, — что со спины мы смотримся так же нелепо, как снежки в аду.

Скрывшись за деревьями, они тут же осмотрели добытые трофеи.

Аллейн положил трость-сиденье на землю и опустился рядом на корточки.

— Ограничительный диск навинчивается на опорный стержень, оставляя заостренный выступ длиной в два дюйма. Все заляпано мягкой землей, комочки которой остались под диском. Но сам диск точно не отвинчивали по меньшей мере месяц. Это хорошо! Если это и было орудием, то его могли вымыть в реке, высушить и потом снова воткнуть в землю, но диск не отвинчивали. Так что под ним могли сохраниться следы крови. Нужно срочно передать Кэртису на анализ. А теперь взглянем на рисовальные принадлежности.

— Хотя нас они в общем-то и не интересуют.

— Как знать. Этюдник складной, с заостренными ножками, а зонт — составной и тоже с заостренным опорным стрежнем. Остриев набирается целый набор, но трость-сиденье подходит на роль орудия убийства больше всего. Теперь посмотрим, что тут у нас внутри. — Аллейн расстегнул ремни этюдника и заглянул внутрь. — Большая коробка с красками. Несколько листов акварельной бумаги. Набор кистей. Карандаши. Ластик. Баночка для воды. Губка. Тряпка. Тряпка, — тихо повторил он и наклонился понюхать. Затем он развернул тряпку: та была вся заляпана мазками акварельной краски, а посередине расплылось больше бурое пятно с разводами, как будто в нее что-то заворачивали.

Аллейн перевел взгляд на своего коллегу.

— Понюхай, Фокс, — предложил он.

Детектив опустился на корточки рядом и, втянув воздух носом, констатировал:

— Рыба!

По дороге назад они прошли через площадку для гольфа и остановились у второй лунки, чтобы взглянуть на долину со стороны Нанспардона. Оттуда были видны дальний конец моста и верховья Чайна. Как и на противоположном склоне, ивовую рощу, нижнее течение реки и мост со стороны Нанспардона закрывали деревья, но сквозь их крону виднелась часть ложбины, где леди Лакландер работала над рисунком.

— Посмотри, — показал Аллейн. — Отсюда миссис Картаретт и не хватающий с неба звезд Джордж Лакландер заметили, как мистер Финн ловит в чужих водах, а леди Лакландер их видела внизу из ложбины. — Он повернулся и посмотрел на заросли деревьев, росших неподалеку. — Держу пари, что все эти уроки гольфа — только повод уединиться, чтобы никто не мешал им пофлиртовать от души.

— Вы так считаете, мистер Аллейн?

— Во всяком случае, очень на то похоже. А вон и Олифант на мосту, — произнес Аллейн и помахал рукой. — Попросим его Доставить все это хозяйство Кэртису, который сейчас наверняка в Чайнинге. Около одиннадцати он начнет вскрытие. Доктор Лакландер договорился с местной больницей, что он может воспользоваться их моргом. Я хочу, чтобы Кэртис как можно скорее провел экспертизу тряпки и трости-сиденья и представил отчет.

— Вы думаете, молодой доктор приедет на вскрытие?

— Полагаю, да. А сейчас нам не помешает нанести визит вежливости капитану Сайсу.

— Это про его люмбаго говорила сестра Кеттл? И живет он в среднем поместье? Сомневаюсь, чтобы он что-нибудь видел.

— Зависит от того, где стоит его кровать.

— Приступ люмбаго — ужасная штука. Никому не пожелаю, — заметил Фокс.

Они передали сержанту Олифанту вещи леди Лакландер с пояснительной запиской доктору Кэртису и велели полицейскому прочесать долину и постараться найти пропавшую форель или хотя бы то, что от нее осталось. После чего направились в поместье Аплендс, где жил капитан Сайс.

Миновав владения Хаммер-Фарм, они оказались в части рощи, принадлежавшей капитану Сайсу. На одном из деревьев висела небольшая табличка с предупреждением, выведенным аккуратными буквами: «Осторожно! Ведется стрельба из лука!»

— Ничего себе! А мы не захватили свои робингудовские костюмы!

— Это вполне может быть предупреждением сестре Кеттл, — заметил Аллейн.

— Не понял, сэр?

— Не строить глазки капитану, когда она лечит его люмбаго.

— Сомневаюсь! — натянуто отреагировал Фокс.

Выйдя из рощи и добравшись до сада, разбитого возле дома, детективы услышали характерный звук поющей тетивы и глухой удар.

— Что за черт! — воскликнул Фокс. — Похоже на звук выпущенной стрелы.

— Что вполне естественно, поскольку это была именно она, — ответил Аллейн, показывая на дерево неподалеку от них. В самом центре сердца, аккуратно вырезанного в коре и выкрашенного в красный цвет, еще подрагивала вонзившаяся в него стрела с красивым алым оперением. — Нельзя сказать, чтобы нас не предупредили.

— Что за беспечность! — возмутился Фокс.

Аллейн вытащил стрелу и внимательно осмотрел ее.

— Может убить, если попадет в нужное место. Надеюсь, ты обратил внимание на сердце. Похоже, от люмбаго капитан Сайс исцелился, но теперь его терзает любовная лихорадка. Пошли!

Они вышли из рощи и в ярдах пятидесяти увидели самого капитана Сайса с луком в руке и колчаном на бедре. Тот был явно растерян.

— Послушайте! — закричал он. — Я, конечно, прошу прощения и все такое, но откуда мне было знать, что вы там ходите! И к тому же я специально повесил табличку!

— Да-да, — успокоил его Аллейн. — Никаких претензий!

Детективы направились вверх по склону, и чем ближе они подходили, тем сильнее капитан Сайс нервничал. В отличие от леди Лакландер он смотрел куда угодно, но только не на них. Когда Аллейн представил себя и Фокса, капитан шарахнулся от них как от прокаженных.

— Мы — офицеры полиции, — объяснил Аллейн.

— Боже милостивый!

— Полагаю, вы уже слышали о ночной трагедии?

— Какой трагедии?

— С полковником Картареттом.

— Картареттом?

— Его убили.

— Господи Боже!

— Мы опрашиваем соседей, на случай…

— Во сколько?

— Мы считаем, что около девяти часов.

— А откуда известно, что это — убийство?

— По характеру ран, нанесенных в висок. Причем очень жестоких.

— А кто нашел тело?

— Медсестра. Сестра Кеттл.

— А почему же она не зашла ко мне?! — воскликнул Сайс и покраснел.

— А должна была?

— Нет.

— Тогда почему…

— Послушайте, пройдемте в дом, что мы здесь стоим как неприкаянные! — перебил Аллейна капитан Сайс.

Детективы прошли в холостяцкую гостиную и обратили внимание, что его временная постель была аккуратно заправлена, а на столе разложены принадлежности для рисования и акварельные краски. На чертежной доске красовался большой лист бумаги с наброском иллюстрированной карты. Аллейн узнал Суивнингс, и кое-где уже были прорисованы крошечные фигурки людей.