— Боже милостивый, мой дорогой Аллейн…

— Я понимаю, какие это создает неудобства, но что поделать, если убийство произошло у вас на Нижнем лугу. Спокойной вам ночи.

Он обошел Джорджа и вернулся в гостиную, где Роуз, Марк и Китти хранили неловкое молчание, мистер Финн нервно грыз ногти, а Фокс увлеченно обсуждал с сестрой Кеттл изучение разговорного французского при помощи граммофонных пластинок.

— У меня не получается продвигаться так быстро, как хотелось бы, — признавался Фокс.

— Во время путешествия на велосипеде по Бретани, я выучила гораздо больше, чем по пластинкам.

— Об этом все говорят, но с нашей работой рассчитывать на это, увы, не приходится.

— Вам обязательно нужно выкроить время на отдых!

— С этим не поспоришь, — вздохнув, согласился Фокс. — Что есть то есть. Но пока у меня не получалось выбраться никуда дальше Бэрчингтона. Извините, мисс Кеттл, пришел мой шеф.

Аллейн выразительно посмотрел на Фокса, и тот моментально поднялся.

— С вашего позволения, — обратился Аллейн к Китти Картаретт, — я хотел бы задать пару вопросов сначала сестре Кеттл. У вас не найдется комнаты, где мы могли бы поговорить? Мне кажется, я проходил мимо кабинета. Может быть, там?

У него сложилось впечатление, что миссис Картаретт не очень-то желала пускать его в кабинет, но, видя, что она замялась, Роуз тут же вмешалась:

— Ну разумеется! Я вас провожу.

Фокс отошел к двери на террасу и подал величественный знак сержанту, который тут же вошел в гостиную.

— Вне всякого сомнения, вы все знакомы с сержантом Олифантом, — сказал Аллейн. — Он будет отвечать за улаживание необходимых формальностей, и я надеюсь, что вы сможете уделить ему несколько минут для беседы. Я был бы признателен, если вы сообщите ему, кто из адвокатов вел дела вашего мужа, название его банка и имена родственников, которых необходимо поставить в известность. Вас, мистер Финн, я попрошу еще раз вкратце изложить свои показания сержанту Олифанту, который их запишет и даст вам подписаться, что там все верно.

Мистер Финн заморгал.

— Я не обязан, и вы не можете меня заставить! — заявил он, вскинув голову.

— Разумеется, нет! Однако боюсь, что нам придется попросить всех свидетелей дать письменные показания, если, конечно, им нечего скрывать. Как только вы это сделаете, то сможете сразу отправляться домой. И я надеюсь, — добавил Аллейн, — что отсутствие очков вас не сильно затруднит. А теперь, мисс Картаретт, вы не проводите нас в кабинет?

Роуз провела Аллейна и Фокса в кабинет, где всего восемь часов назад она рассказывала отцу о своей любви к Марку. Оглядев стол и кресла, будто видела их впервые, Роуз заметила на лице Аллейна сочувствие и обратилась к нему:

— Мистер Аллейн, я так любила папу! И относилась к нему не только как к родителю, но и как к своему ребенку, который без меня шагу ступить не может. Даже не знаю, зачем я это вам говорю!

— Иногда полезно пооткровенничать с незнакомыми людьми. Им легче довериться.

— Верно, — согласилась она, и в ее голосе прозвучало удивление. — Вы правы. Я рада, что поделилась с вами.

Аллейн понял, что после пережитого потрясения девушка находится в шоке. В таком состоянии люди не так следят за своими словами, как обычно, и могут вдруг заговорить на самые неожиданные темы. Так произошло и сейчас.

— Марк сказал, что он ничего не почувствовал, — неожиданно произнесла Роуз. — Я уверена, что он сказал вовсе не для того, чтобы меня успокоить: ведь он врач и понимает в этом. Думаю, что для папы смерть явилась своего рода избавлением. От всего!

— А его что-то тревожило? — мягко спросил Аллейн.

— Да, — подтвердила Роуз, нахмурившись, — тревожило. Но я не могу вам об этом рассказывать. Это — дело семейное и в любом случае никак не связано с трагедией.

— Как знать, — уклончиво заметил Аллейн.

— Я совершенно уверена.

— А когда вы его видели в последний раз?

— Сегодня вечером. В смысле вчера вечером. Он вышел из дома сразу после семи. Думаю, минут в десять восьмого.

— И куда он направился?

Поколебавшись, она ответила:

— По-моему, к мистеру Финну. Он прихватил спиннинг и сказал, что хочет порыбачить по вечерней зорьке. Предупредил, что к ужину не вернется, и просил что-нибудь оставить перекусить.

— А вы знаете, зачем он отправился к мистеру Финну?

Роуз долго молчала, но потом все же ответила:

— По-моему, это как-то связано с одной… публикацией.

— Публикацией?

Она откинула с лица прядь волос и закрыла глаза ладонями.

— Даже не представляю, кто мог на такое решиться! — прошептала она едва слышно.

Аллейн понимал, что она совершенно измучена, но, пересилив себя, решил еще ненадолго задержать девушку.

— А вы не можете мне вкратце рассказать, как складывалась его жизнь в последние двадцать лет?

Роуз присела на подлокотник отцовского кресла и, обняв его за спинку, принялась поглаживать рукой то место, где прежде покоилась голова полковника. Она заговорила ровным и безучастным голосом и казалась совершенно спокойной. Полковник служил военным атташе при разных посольствах, после войны был назначен военным секретарем представительства в Гонконге, а после второго брака вышел в отставку, увлекся историей и хотел написать историю своего полка. Он очень любил читать и особенно ценил драматургов елизаветинской эпохи; это пристрастие в полной мере разделяла и она сама. Помимо чтения, другой его страстью была рыбалка. Покрасневшие от слез глаза Роуз скользнули по стене, на которой были развешаны удочки, спиннинги, наборы наживок и блесен.

— Я всегда сама привязывала блесны. Мы сами их делали, и он пользовался практически только ими. Вот и вчера я прикрепила одну к леске после обеда.

Ее голос дрогнул, и она замолчала, неожиданно широко, как ребенок, зевнув.

В этот момент распахнулась дверь, и в кабинет вошел недовольный Марк.

— Вот вы где! — воскликнул он и, подойдя к девушке, взял ее за руку. — Тебе надо немедленно лечь в постель. Я попросил сестру Кеттл приготовить горячий чай, и она тебя ждет. Я зайду попозже и дам тебе нембутал. Придется съездить за ним в Чайнинг. Надеюсь, больше я вам не нужен? — спросил он у Аллейна.

— Боюсь, что мне придется задержать вас на несколько минут.

— Вот как? — Марк помолчал и добавил: — Конечно! Разумеется! Я сказал глупость.

— Мне не нужно никаких лекарств. Честно, Марк, — заверила Роуз.

— Посмотрим, когда ты ляжешь. А сейчас отправляйся в постель. — Он с вызовом взглянул на Аллейна: — Мисс Картаретт — моя пациентка, и таковы мои врачебные назначения!

— Они очень разумны, — согласился Аллейн. — Спокойной ночи, мисс Картаретт. Мы постараемся беспокоить вас как можно меньше.

— Вы меня вовсе не беспокоите, — вежливо отозвалась Роуз и подала ему руку.

— Мы хотели бы побеседовать с сестрой Кеттл, как только она освободится. А чуть позже с вами, если вы не против.

— К вашим услугам, сэр, — сухо ответил Марк и, взяв Роуз за руку, вывел ее из кабинета.

— Много бы я дал, дружище Фокс, чтобы узнать, что, кроме кровавого убийства, лишает покоя всю эту компанию.

— У меня есть странное предчувствие, — заметил Фокс, — которое я ничем пока не могу подтвердить, что вся эта история как-то связана с форелью.

— И мой внутренний голос подсказывает, что вы правы, — согласился Аллейн.

Сестра Кеттл смиренно сидела на обычном стуле, скрестив ноги в лодыжках и сложив руки. Ее передник под форменным пальто был аккуратно расправлен, а на голове красовалась форменная шапочка. Она только что подробно рассказала Аллейну, как нашла тело полковника Картаретта, и Фокс, который вел записи, смотрел на нее с выражением полного одобрения.

— Вот, пожалуй, и все, — закончила она, — разве что меня не покидало ощущение, что за мной наблюдают. Теперь точно все.