— Чужаков вы здесь не очень-то жалуете, верно? — поинтересовался Аллейн.

— Да уж, — хмыкнула сестра Кеттл, — признаюсь, что так. Я как раз недавно говорила одному своему пациенту, что мы похожи на иллюстрированную карту. Я имела в виду, что у нас свой замкнутый мир, если вы понимаете, о чем я… — Сестра Кеттл снова залилась румянцем и поджала губы. — Лично я, — добавила она несколько туманно, — целиком за старые семьи и сохранение традиций.

— А вот мне показалось, — вмешался Фокс, поднимая в удивлении брови, — хотя и допускаю, что могу быть не прав, но мне все же показалось, что нынешняя миссис Картаретт принадлежит к другому обществу. Она гораздо более mondaine[6], и заранее прошу извинить за произношение.

Мисс Кеттл пробормотала нечто похожее на «demi-mondaine»[7] и поспешно продолжила:

— В наших краях все довольно незатейливо, а она привыкла к развлечениям и совсем другому образу жизни. — Сестра Кеттл поднялась. — Если у вас больше нет вопросов, то я пойду переговорю с доктором. Надо узнать, не надо ли чего мисс Роуз или ее мачехе, пока они не легли.

Мужчины тоже встали.

— Пока это все, но вам нужно будет подписать показания, как было найдено тело, и вас вызовут на предварительное слушание по делу.

— Хорошо.

Аллейн открыл ей дверь, но перед уходом она обернулась и окинула их взглядом.

— Убийцу надо искать не среди местных, — сказала она. — Здесь живут мирные люди. Уж поверьте мне на слово!

Аллейн и Фокс, привыкшие понимать друг друга с полуслова, обменялись взглядами.

— Прежде чем поговорить с доктором Лакландером, дружище Фокс, давай подведем итоги, — предложил Аллейн. — О чем это ты задумался?

— О мисс Кеттл, — ответил тот с обычным прямодушием. — На редкость приятная женщина.

— Уж не поразила ли тебя часом стрела Купидона? — осведомился Аллейн.

— Жизнь покажет, мистер Аллейн, верно? — благодушно отозвался тот. — Мне нравятся такие ладные во всех отношениях женщины, — добавил он.

— Постарайся не отвлекаться на фигуру сестры Кеттл, какой бы она ни была, и подумай вот о чем. Полковник Картаретт вышел из дома примерно в семь десять и собирался зайти к Октавиусу Данберри-Финну. Судя по всему, дома он его не застал, поскольку вскоре его видят во время ссоры с Финном на Нижнем мосту. Время — около половины восьмого. Без двадцати восемь они расстаются, и полковник, перейдя через мост, встречается с леди Лакландер, которая пишет этюд в ложбинке на левом берегу Чайна прямо напротив ивовой рощи на другом берегу. Судя по всему, об этой встрече на свежем воздухе они заранее условились. Беседа продолжалась минут десять. Без десяти восемь полковник оставляет леди Лакландер, переходит через мост, поворачивает налево и направляется прямиком в ивовую рощу, потому что леди Лакландер видела его, когда поднималась по холму в Нанспардон. Вскоре после восьми миссис Картаретт прощается с этим дуралеем Джорджем и спускается вниз. Примерно в четверть восьмого они видели, как старый Финн ловил в чужих водах, и, спускаясь по тропинке, она посмотрела, продолжал ли он ловить. Она, должно быть, разминулась с леди Лакландер, которая к тому времени уже успела войти в перелесок, о котором все без конца говорили. Китти…

— Кто? — переспросил Фокс.

— Миссис Картаретт зовут Китти. Она спускалась вниз, как обычно покачивая бедрами и поглядывая вверх по течению Чайна, где мог рыбачить мистер Финн. Она не видела в ивовой роще мужа, но это ни о чем не говорит, пока мы сами не убедимся в этом на месте, тем более что ее мысли, как она говорит, были заняты другим. Она переходит через мост и возвращается домой. На мосту она ничего необычного не заметила. А вот леди Картаретт видела на нем огромную форель, которую, по ее словам, в сердцах бросил мистер Финн во время скандала с полковником за двадцать пять минут до этого. Затем уже Марк Лакландер, игравший до этого в теннис и наверняка не сводивший глаз с прелестной Роуз, покидает этот дом примерно в то время, когда миссис Картаретт возвращается в него, и идет к Нижнему мосту, на котором тоже не видит никакой рыбы. Зато он находит вещи, оставленные его бабушкой на левом берегу Чайна, и, как воспитанный молодой человек, захватывает их с собой, избавляя лакея от лишних трудов. Он идет через перелесок, и, насколько нам известно, долину, на которую начинают опускаться сумерки, никто больше не видел до без четверти девять. Именно в это время сестра Кеттл, лечившая капитана Сайса от люмбаго, спускается на луг, слышит вой собаки и находит тело. Таковы факты, которыми мы располагаем в настоящее время, если, конечно, им верить. И какие выводы мы можем сделать?

Фокс потер подбородок.

— Для такого уединенного места, как долина Чайна, — сказал он, — что-то уж больно интенсивное движение людей.

— Тоже обратил внимание? Вниз по холму, через мост, вверх по холму и наоборот. И никто из них не встретился друг с другом, если не считать убитого и мистера Финна во время ссоры в половине восьмого и беседы полковника со старой леди через десять минут. Во всех остальных случаях всем удавалось благополучно разминуться друг с другом. Я точно не помню географии долины Чайна, но, похоже, из домов по эту сторону видно только верхнее течение реки и маленький участок на правом берегу сразу за Нижним мостом. Как только рассветет, а это, должен заметить, будет уже даже очень скоро, мы должны все обстоятельно проверить на месте. Если нам не удастся найти следов каких-нибудь местных жителей, затаивших злобу, или непонятно откуда взявшегося цветного джентльмена, рыскающего по деревне, то придется иметь дело с довольно ограниченным кругом подозреваемых.

— Вы их имеете в виду? — уточнил Фокс, кивнув в сторону гостиной.

— За исключением медсестры, которая ничего не скрывает, все остальные о чем-то умалчивают. Абсолютно все! Давай поговорим с молодым Лакландером. Будь добр, Фокс, позови его и заодно посмотри, как там продвигаются дела с показаниями мистера Финна. Я не хотел оставлять их всех в одиночестве, поэтому и призвал на помощь сержанта под благовидным предлогом. Нужно будет снять отпечатки пальцев с очков, которые мы подобрали, но у меня нет сомнений, что они принадлежат мистеру Финну. Если он уже изложил то, что собирался нам рассказать, пусть идет домой. И попроси его никуда не уезжать. На всякий случай. Ну, ступай!

Оставшись один, Аллейн внимательно осмотрел кабинет полковника Картаретта и обнаружил в нем несколько расхождений по сравнению с обычным набором предметов, которые можно встретить в подобном помещении. Конечно, здесь имелись традиционные кожаные кресла, стеллаж для трубок и групповая фотография сослуживцев, но вместо картин на охотничьи сюжеты стены украшало с полдюжины китайских гравюр. На книжных полках, закрывавших две стены, конечно, имелась военная литература и биографии полководцев, но основную часть библиотеки составляли потертые тома английских драматургов эпохи Елизаветы I и Якова I. Там имелось и несколько редких изданий по ужению. Внимание Аллейна привлек внушительный том, озаглавленный «Чешуйчатое племя», автором которого значился Морис Картаретт. В книге рассказывалось о повадках и особенностях пресноводной форели. На столе стояли фотографии Роуз и Китти: дочь на снимке стеснительно улыбалась, а миссис Картаретт пыталась позировать и выглядела как-то неестественно.

Взгляд Аллейна скользнул по столу и остановился на ящиках, которые он попробовал выдвинуть. В верхних ящиках лежали письменная бумага, конверты и несколько листков, исписанных четким, ровным почерком, видимо, самого полковника. Средние ящики были заперты, а вот нижний ящик левой тумбочки удалось выдвинуть, правда, он оказался пустым. Аллейн наклонился, чтобы разглядеть получше, но, услышав в коридоре голос Фокса, задвинул ящик обратно и отошел от стола.

В кабинет вошли Марк Лакландер и Фокс.