— Вы позволите мне отбыть домой? — поинтересовалась она.

Аллейн поднял бровь.

— Мне будет намного спокойнее, если вы окажетесь дома, а не здесь, леди Лакландер.

— Проводите меня до машины. Я сейчас сильно хромаю из-за проклятой подагры. Кеттл, никакого улучшения я не замечаю! Джордж, я жду тебя через пять минут — мне надо кое-что сказать Родерику Аллейну.

Она попрощалась с Роуз и обняла ее. Та, всхлипнув, прижалась к ее груди.

— Бедное дитя, моя маленькая Роуз, обязательно приходи к нам. Пусть Марк даст тебе какое-нибудь снотворное.

Китти тоже поднялась.

— Я так благодарна, что вы пришли, — сказала она и протянула руку. Леди Лакландер протянула свою для поцелуя. После секундного замешательства Китти осторожно приложилась к ней губами.

— Приходи ко мне завтра, Кеттл, — сказала леди Лакландер. — Если, конечно, еще будешь на свободе.

— Пусть только попробуют меня арестовать! — ответила та, впервые заговорив с момента появления мистера Финна.

Леди Лакландер довольно хмыкнула и кивнула Аллейну, демонстративно игнорируя мистера Финна. Детектив поспешил открыть дверь и проследовал за ней через красивый и просторный холл к выходу. У крыльца стоял большой старинный автомобиль.

— Джордж поведет, а я сяду сзади. В непростые времена мне трудно выносить его общество.

Аллейн открыл дверцу и включил в машине свет.

— А теперь скажите мне, — попросила она, устроившись на сиденье, — но не как полицейский престарелой вдове, а как порядочный человек старинной подруге своей матери: что вы думаете о поведении Окки Финна?

— Престарелым вдовам, даже если они подруги моей матери, не к лицу выманивать меня на улицу и задавать неуместные вопросы.

— Значит, вы мне так ничего и не скажете?

— Послушайте, а у мистера Финна не было сына по имени Людовик? Людовик Данберри-Финн?

Даже при тусклом свете он заметил, как ее лицо окаменело, будто под складками жира на нем она сжала челюсти.

— Был, — подтвердила она. — А что?

— При таких редких именах это вряд ли могло оказаться простым совпадением.

— На вашем месте я бы не стала поднимать эту тему. Он служил по дипломатической линии и совершил непростительный проступок, как вам наверняка хорошо известно. Разыгралась настоящая трагедия, и мы стараемся никогда об этом не говорить.

— Правда? А что за человек был полковник Картаретт?

— Настырный идеалист. Упрямый донельзя. Один из тех добропорядочных граждан, которые так высоко задирают планку, что постоянно оказываются не в ладах с собственной совестью.

— Вы имеете в виду что-то конкретное?

— Нет, — твердо ответила леди Лакландер. — Ничего конкретного я не имею в виду.

— А вы не можете сказать, о чем разговаривали с полковником Картареттом?

— Мы говорили, — холодно произнесла леди Лакландер, — о браконьерстве Окки и одном семейном деле, которое не имеет к случившемуся ни малейшего отношения. Спокойной ночи, Родерик. Я могу обращаться к вам по имени?

— Только когда мы наедине.

— Вот нахал! — воскликнула она и шутливо замахнулась на Аллейна. — Возвращайтесь назад запугивать этих недотеп! И велите Джорджу поторопиться.

— А вы не припомните, что именно говорили мистер Финн и полковник Картаретт, когда ссорились?

Она посмотрела на него и, сложив унизанные перстнями руки вместе, ответила:

— Дословно — нет. Они ссорились из-за рыбы. Окки со всеми скандалит.

— А больше они ни о чем не говорили?

— Ни о чем! — твердо заверила леди Лакландер, не спуская с Аллейна пристального взгляда.

Аллейн слегка поклонился.

— Спокойной ночи, — произнес он. — Если вдруг вам удастся припомнить что-то конкретное из сказанного ими, то не сочтите за труд записать.

— Родерик, Окки Финн — не убийца, — произнесла леди Лакландер.

— Вот как? Что ж, это уже кое-что. Спокойной ночи.

Он закрыл дверцу машины, и свет в салоне погас.

На пути в дом Аллейн встретил Джорджа Лакландера. Его удивило, насколько неловко тот чувствовал себя в его обществе и явно предпочитал иметь дело только с Фоксом.

— Я… э-э… привет, — сказал Джордж. — Я… можно с вами поговорить? Вы вряд ли помните, но мы встречались тысячу лет назад — ха-ха! — когда вы подавали большие надежды под руководством моего батюшки, верно?

Воспоминания Аллейна двадцатипятилетней давности о Джордже ограничивались колкими замечаниями сэра Гарольда об умственных способностях сына.

«От Джорджа ничего путного ждать не приходится, — как-то разоткровенничался сэр Гарольд. — Пусть себе надувает щеки в Нанспардоне и со временем, возможно, станет мировым судьей. На большее он не способен».

Аллейн подумал, что это пророчество, похоже, сбылось, и ответил на первый вопрос, полностью проигнорировав второй:

— Я вас слушаю.

— Дело в том, — сказал Джордж, — что я хотел бы быть в курсе расследования. К слову сказать, хотя это и не так важно, я являюсь местным мировым судьей. И хотел бы внести свой посильный вклад в поддержание порядка во владениях ее величества. Вы меня понимаете?

— Не совсем. — Аллейн начинал злиться.

— Ну, — продолжил Джордж, смущенно поглядывая на детектива из темноты, — я… мне было интересно… как дальше будет с полковником Картареттом… в смысле с его телом. Я беспокоюсь о Китти. В смысле о них обеих — о ней и о его дочери. Нужно распорядиться о похоронах и всем прочем. Понимаете, о чем я?

— Да, конечно, — кивнул Аллейн. — Тело полковника Картаретта будет находиться под охраной до утра на месте преступления. Затем его отвезут в ближайший морг для осмотра и, не исключено, вскрытия. Мы, безусловно, сразу известим миссис Картаретт, когда можно организовать похороны. Полагаю, что мы управимся за три дня, но заранее трудно быть в чем-то уверенным.

— Разумеется! — воскликнул сэр Джордж. — Понятно, понятно!

— А теперь вопрос по существу, который я задам всем, кто видел полковника на лужайке вчера вечером. Вы сказали, что вместе с миссис Картаретт начали играть в гольф в семь часов?

— Я не обратил внимания на точное время, — поспешно заявил Джордж.

— Возможно, миссис Картаретт припомнит точнее. Вы встретились на площадке?

— Э-э… нет. Нет. Я… я заехал за ней на машине. Когда возвращался из Чайнинга.

— Но отвозить ее обратно на машине не стали?

— Нет. Пешком было быстрее. С того места, где мы были.

— Понятно… Миссис Картаретт утверждает, что вернулась в пять минут девятого. Получается, что вы играли в гольф около часа. А сколько прошли лунок?

— Мы в общем-то и не играли. Миссис Картаретт только учится. Это был ее… хм… первый опыт. Она попросила меня дать ей несколько уроков. Мы прошли только пару лунок. А в основном она училась наносить удары клюшкой, — напыжившись, произнес он.

— Понятно. И вы расстались примерно без десяти восемь. А где именно?

— У начала Речной тропинки, — ответил он и тут же поспешно добавил: — Насколько я помню.

— Значит, вы видели, как леди Лакландер идет вам навстречу? Она тронулась в путь без десяти восемь.

— Я не смотрел вниз. И ее не заметил.

— Тогда вы, наверное, не видели и полковника Картаретта. По словам леди Лакландер, он ловил рыбу возле ивовой рощи, а с Речной тропинки это место хорошо просматривается.

— Я не смотрел вниз. Я… э-э… я проводил взглядом миссис Картаретт до тропинки и пошел через перелесок в Нанспардон. Через несколько минут пришла моя мать. Кстати, надеюсь, мы будем вам полезны. То есть если вам понадобится устроить штаб-квартиру или еще что. Можете на нас полностью рассчитывать.

— Вы чрезвычайно любезны, — поблагодарил Аллейн. — Думаю, что сейчас вы нам больше не потребуетесь. Однако я просил бы вас пока не уезжать из Суивнингса. — Увидев, как у Джорджа от неожиданности отвисла челюсть, Аллейн добавил: — Разумеется, если у вас есть какие-то важные дела, то вы всегда можете сообщить мне об этом, и мы что-нибудь придумаем. Я остановлюсь в «Мальчишке и осле».