Лизбет шла по комнате, и шлёпанье её босых ступнёй по мраморному полу отлетало от стен многократным негромким эхом, похожим на трепетание ангельских крыльев. Она шла и рассеянно произносила заученные наизусть строки:

— «Он считает меня зверушкой для забав. Не могла бы ты объяснить ему, что на самом деле все очень серьёзно? Нели, если будет слишком поздно и если я успею узнать, каковы его чувства ко мне, мне придётся сделать выбор: либо немедленно умереть — но этим я ему ничего не докажу, если только у него нет сердца, — либо, выздоровев, навсегда покинуть эту страну».

Она вышла в коридор, который, теперь уже и сама не помнила почему, называла Каменной Аллеей.

Поравнявшись с решёткой в полу, Лизбет вдруг отпрянула и прижалась спиной к стене. Она увидела в подземелье человека! Лизбет вытянула шею, осторожно заглянула вниз и разглядела мужчину, который сидел на полу у стены под газовым рожком. Лица его видно не было. Похоже, он спал. Сначала Лизбет решила, что это анархист, но одежда на незнакомце была не серая, как у всех анархистов.

Вот ведь какое невероятное чудо! Чужой человек проник в дом! Лизбет стояла, затаив дыхание. Кровь стучала у неё в висках. Неужели кто-то отважился преодолеть чёрную равнину? Кто же это — паломник, бродяга, изгой, а может быть, гонец? Лизбет набралась смелости и снова посмотрела на спящего. Волосы у него были не золотистыми, как у Даскина, и не седыми, как у отца. Они были чёрными, цвета воронова крыла. Плащ, пятнистый, как шкура леопарда… При виде этого плаща в памяти Лизбет всколыхнулись смутные воспоминания — счастливые и пугающие одновременно, но ничего конкретного.

Девушка крадучись обошла решётку, не сводя глаз с незнакомца и страстно мечтая увидеть его лицо. Наконец она, скрестив ноги, уселась на пол, решив наблюдать за человеком и дождаться, когда тот проснётся. Прошло пять минут, десять, и Лизбет овладело нетерпение. Она привыкла скорее добиваться того, чего ей хотелось. Пошарив рукой по полу, она нащупала маленький камешек и осторожно бросила его вниз сквозь прутья решётки. Камешек ударился о плечо спящего, но тот не пошевелился. Лизбет поискала и нашла другой камешек, побольше, размером с её мизинец. На этот раз Лизбет повезло: камешек угодил незнакомцу в макушку. Он вздрогнул, повёл головой из стороны в сторону, а потом поднял голову.

Лизбет вскрикнула — не сумела сдержаться. Перед ней было лицо её заклятого врага, чудовища из страшных снов, человека, который предал се, — Картера Андерсона. Она вскочила на ноги и побежала прочь, ослепнув от страха. Ей казалось, что в любое мгновение Картер настигнет её и схватит. Она мчалась по комнатам и коридорам, мимо растресканных стен и бесформенных статуй. Её босые ступни громко шлёпали по доскам и камням. Наконец Лизбет выбежала в свой сад, надеясь там обрести спасение. Она заползла под сплетение колючих стеблей и затаилась. Разумные мысли в голову не приходили, слишком сильно она была напугана.

Пролежав в своём убежище неподвижно целый час, Лизбет отважилась пошевелиться и приподняться, но прошёл ещё час, прежде чем она начала ясно мыслить. Тогда она стала гадать: сумеет ли её враг найти дорогу к лестнице. Лизбет считала, что Картер — отъявленный злодей и обладает множеством изощрённых способностей, но почему-то она начинала верить, что он может и не добраться до неё. Ей даже не приходил в голову вопрос, зачем сюда явился Картер, — ведь точно так же, на её взгляд, можно было спросить, почему начинается гроза или дует ветер. Для неё Картер был злой силой, стихией, подобной той, что обращает лёгкий летний ветерок в страшный ураган. Он был её другом, и он жестоко предал её.

Лизбет выбралась из-под колючек. Газовые светильники на заборе тускло освещали тропинку, ведущую из сада к дому. Лизбет пошла к двери, не обращая внимания на уколы и порезы, полученные во время лихорадочного бегства. Ей и прежде случалось раниться о шипы терний.

Ожидая, что в каждое мгновение она может лицом к лицу столкнуться с Картером, как это часто случалось во сне, Лизбет направилась к решётке в полу окольными путями. Когда же наконец она добралась до решётки и осторожно заглянула вниз, она увидела, что её враг стоит и изучает нацарапанный на клочке бумаги карандашом план подземелья.

«Да он заблудился! — удивлённо подумала Лизбет. — Он не может найти выход!»

Восторг, радость волной захлестнули девушку. Ей хотелось кричать от счастья. Это чудовище угодило в западню! Лизбет опустилась на колени у решётки и стала незаметно следить за Картером.

С превеликим разочарованием она поняла, что Картер вовсе не напуган. Он спокойно рассмотрел план и скрылся в темноте.

Лизбет пришла в ужас. Ведь он направился по коридору, который мог вывести его к лестнице! Мысли девушки бешено метались. Найти верный путь очень трудно, но если он сумеет, тогда…

Лизбет вскочила и бросилась бегом из коридора, промчалась через несколько комнат, затем, пробежав по переходу, попала в узкий зал, откуда уводил вниз один-единственный лестничный пролёт. Лизбет сбежала по ступеням вниз. Лестница обрывалась возле тонкой двери, скользящей на роликах. Лизбет принялась в отчаянии искать хоть какую-нибудь палку, чтобы заклинить дверь, но ничего подходящего не нашла. Тогда она взбежала вверх по лестнице и в дальнем конце комнаты обнаружила прислонённые к стене доски. Схватив две или три в охапку, Лизбет осторожно спустилась вниз, до смерти боясь столкнуться с Картером. Лестница была пуста, дверь затворена.

Лизбет, стараясь изо всех сил, заслонила дверь досками и отступила, чтобы оценить свою работу. Конечно, узнай Картер об этой двери, ему ничего не стоило приналечь на неё плечом и вышибить, но в темноте он мог принять её за стенную панель. Лизбет бесшумно, то и дело оглядываясь, поднялась по лестнице и вернулась к своему наблюдательному пункту.

Она на цыпочках подошла к решётке и, усевшись на корточки, стала ждать. Прошло больше часа. Лизбет не выдержала и сбегала к лестнице, чтобы послушать, не обнаружил ли Картер дверь. Ничего не услышав, она вернулась к решётке. Она не могла сосчитать, сколько раз бегала туда и обратно, но вот наконец Картер появился возле газового рожка. Лоб его был покрыт каплями пота. Он прижался спиной к стене и без сил опустился на пол. Вид у него был измождённый и несчастный.

Как ни странно, Лизбет стало немного жаль его. Он был ниже ростом, чем ей помнилось, и казался даже хрупким. Время не стёрло в памяти Лизбет детских воспоминаний о Картере, о его доброте, его негромком смехе, о том, как он смотрел на Сару, но теперь все это казалось ей обманом, зловещими происками, предназначенными для того, чтобы потом предать её и отдать анархистам. Часто ночами она лежала без сна и думала о том, что этот злодей сотворил с Сарой. И все же теперь, когда он сидел, измученный, в подземелье, он не казался ей таким уж страшным и жутким.

Лизбет сжала кулаки и постаралась прогнать эти мысли. Теперь она стала старше и могла разгадать обман.

— Он — как Хитклифф, — проговорила она сквозь зубы. — Обещает любовь, а в конце концов уничтожает.

— Кто здесь? — вздрогнув, спросил Картер, поднял голову и уставился на решётку.

Лизбет отползла в угол, зажала ладонью рот, обезумев от ужаса. Так трудно было не проговориться!

— Здесь кто-то есть, — сказал Картер. — Отзовитесь, пожалуйста. Я заблудился.

Лизбет подползла поближе к решётке. Любопытство превозмогло страх.

— «Он на самом деле здесь, сударыня, — еле слышно прошептала она. — Не призрак, не иллюзия — он здесь, во плоти».

— Что вы сказали? — негромко, жадно спросил Картер. — Я не расслышал.

Лизбет прикусила губу. Мысли невысказанные и высказанные… И все же она не могла удержаться и решила поиздеваться над своим врагом. Она, изменив голос, произнесла:

— Я — призрак Кэтрин Линтон. Ты пришёл узнать, действительно ли здесь обитают привидения? Да, тут полным-полно привидений и гоблинов. «Прошлой ночью я шесть часов бродила по саду в Грейндже, и завтра приду туда вновь, и буду являться туда призраком каждую ночь». Зачем ты явился в мой Дом?