День, ночь, время — ничто не имело значения в этом тоскливом, безликом туннеле. Священный трепет охватывал путников чем дальше, тем сильнее. Они шли, как очарованные сомнамбулы, и взгляды их были полны отчаяния. Безмолвно разбили лагерь, безмолвно поели и легли спать, крепко прижимая к груди собственные души, будто детей, боящихся темноты.

На третий день отряд прошёл мимо двустворчатой дубовой двери с медной ручкой, казавшейся совершенно невероятной в этих призрачных переходах. Это был первый из пяти выходов, ведущий к Озеру Книг. Все как один обернулись и ещё долго шли, глядя на обычную дверь, как глядела бы команда корабля-призрака, обречённого на вечное плавание, на огни проплывающего мимо сухогруза.

Они шли ещё два дня и миновали ещё одну дверь. Эта вела в Уз, где находилась штаб-квартира гвардии Белого Крута. И вновь люди с тоской устремили к ней взгляды, а один гвардеец даже негромко вскрикнул — так, словно за этой дверью ждала его жена или возлюбленная. Отчаяние овладевало отрядом. Те, что помоложе, беззвучно плакали, сами не зная отчего.

Упав духом, они шли и шли вперёд, и наконец показалась третья дверь — цель их странствия. Люди зашептались, прибавили шагу и в конце концов пустились по коридору бегом. Гулко звучал в тишине топот ног. Так потерпевшие кораблекрушение в отчаянии пытаются вплавь догнать исчезающие за горизонтом паруса.

Воины принялись нажимать на запертую дверь, в безумии стучать по ней. Нункасл громким окриком велел им разойтись, а Картер снял со связки серебряный ключ и торопливо вставил его в замочную скважину. Затем он распахнул дверь, и отряд поспешно рванулся в проем. Люди жадно вдыхали прохладный воздух Эвенмера. Нункасл в изнеможении опустился на пол. Его подчинённые последовали его примеру.

Картер закрыл за собой дверь, старательно запер её и тряхнул головой — видимо, для того, чтобы окончательно прийти в себя.

— Отвратительно, — сказал Даскин. — Мерзко.

— Никогда ничего подобного не испытывал, — признался Крейн.

— Всякий раз, когда я туда вхожу, я клянусь себе, что этот раз — последний, — проговорил Картер.

— Ничего удивительного, — понимающе произнёс Даскин. — Я туда больше ни за что не сунусь.

Они попали в длинную комнату без окон, но при этом светлую. Пол здесь был устлан белым ковром, стены тоже были белые, по углам стояли фигуры атлантов, подпиравших потолок. Янтарное панно изображало сцену из «Калевалы», в которой Вяйнемуйнен с мечом в руке приближался к великану Випунену. На плече великана росла берёза, из подбородка — ольха, на лбу — дуб.

— Есть в этом Унылом Переходе что-то величественное, — сказал один из гвардейцев. — Что-то под стать божественной святости.

— Там жуткое отчаяние, — возразил другой.

— Нет, там недалеко до безумия, — проговорил третий. — Там веет холодом и одиночеством старости.

На всех Унылый Переход произвёл разное впечатление, но все клялись, что по доброй воле ни за что бы туда не вернулись.

— Как знать… Может, и придётся, — сказал Нункасл, поднимаясь на ноги. — Я сам уже шесть раз там побывал, да только от этого не легче. А за этой комнатой есть другая, побольше, для гостей. Изнутри можно запереться на засов в целях предосторожности, поскольку в дозоре стоять сейчас ни у кого ни сил, ни духу не хватит. Ну, пошли, пошли!

Гвардейцы послушно побрели за своим командиром. Комната действительно оказалась симпатичная и уютная. Стены были разрисованы изображениями рыб-мечей и китов. Высокий потолок подпирали белые колонны, пол был вымощен плитками с цветами подсолнухов. Вдоль одной стены протянулась галерея тёмного дуба, а на ней расположилась небольшая библиотека. В большом круглом очаге в самом центре комнаты были сложены дрова. Вскоре отряд уже сидел у огня, и все с аппетитом уплетали печёную картошку с солониной.

Говорили мало и довольно быстро уснули, а во сне всем привиделся Унылый Переход, и этот сон помог окончательно избавиться от гнетущей тоски, навеянной странствием. Только Картер не смог заснуть, невзирая на невероятную усталость. Он лежал без сна рядом со своими крепко спящими спутниками и думал о Лизбет, о Саре, но больше — о страшном нарушении равновесия, которое он ощущал всюду в Доме и которое поджидало на каждом шагу, словно жадная и алчная пасть. Сжимая в руке осколок Краеугольного Камня, Картер забылся тревожным сном. Пульсация Камня затягивала его во мрак темнее ночи.

Проснулись поздно. Дрова в очаге догорели, в комнате стало холодно. Люди, как малые дети, протёрли заспанные глаза и принялись бродить по комнате в поисках растопки. Растопку и дрова вскоре обнаружили — они лежали аккуратно сложенной горкой возле одной стены. Плотно позавтракав, отряд без лишних слов тронулся в дальнейший путь.

За счёт странствия по Унылому Коридору они оставили далеко позади Наллевуат и теперь находились в трех днях пути от него, в стране под загадочным названием «Уздечка Сута». Поскольку Картер хотел пройти незамеченным, он вёл отряд извилистым путём, по узким потайным ходам с дощатыми стенами и полами и низкими потолками, где громко звучали шаги. Лорд Андерсон гадал, сколько же миль он прошагал по таким вот тесным туннелям с тех пор, как стал Хозяином.

Через восемь часов путники оказались в комнате с низким потолком и дощатым полом, покрашенным жёлтой краской, местами облупившейся. Рядом с каменным очагом обнаружили шкатулку, в которой лежали деревянные солдатики, карты, нарисованные неумелой детской рукой, и клочок бумаги, свёрнутый свитком и перевязанный золотистой ленточкой. Свиток представлял собой хартию некоего «Тайного Общества Симраны» (название было написано с орфографическими ошибками). Манифест требовал от членов общества «защищать страну от преступников, бродяг и пиратов».

— И как только дети могли найти дорогу сюда? — удивился Грегори.

Картер улыбнулся, вспомнив о своих детских разведывательных вылазках.

— Их привело сюда любопытство. Наверное, это было для них величайшее приключение — свой собственный тайный мир. Я завидую их открытию. Но вы посмотрите — бумага такая хрупкая, она готова рассыпаться! Автор этой хартии сейчас старше любого из нас.

— Думаю, они одолели пиратов, — усмехнулся Грегори. — Уже несколько десятков лет ни одного пирата никто и в глаза не видел.

Картер улыбнулся.

— Ну так давайте поужинаем в этих священных покоях и немного передохнем. Вскоре нам придётся пересечь Длинный Коридор, и мне бы хотелось сделать это до рассвета, когда народу поменьше.

В очаге сохранились древние дрова, и вскоре там весело заплясало пламя. Еду не готовили — перекусили хлебом и вяленым мясом. Несмотря на усталость, люди завели дружеские беседы, обменивались шутками. Гвардейцы много лет вместе служили и любили Нункасла, который был с ними не слишком суров. Они и к Хозяину уже начали понемногу привыкать — ведь он вёл себя как самый обычный человек.

— А местечко замечательное, — озорно сверкая карими глазами, заметил Крейн и взглянул на своего партнёра, который даже сидя был выше него ростом. — Что скажете, мистер Макмертри?

— Вот если бы тут окно было… — уклончиво отозвался Макмертри и вытащил карманные часы. — Правда, сейчас уже больше шести…

— И на улице так или иначе темно, — закончил Крейн и откинул назад серебристую гриву. — Так что ничего бы мы все равно не увидели. А эти потайные ходы проложены с величайшей изобретательностью. Я так понимаю, что в Доме их великое множество.

— Сотни, — ответил Картер. — А может, и тысячи. На самом деле, удивительно, как до сих пор не обнаружили ещё больше.

— Они существовали во времена Войн за Жёлтую Комнату, задолго до того, как вы родились, — сказал Нункасл. — Я тогда был рядовым, моложе многих из этих желторотых юнцов. — Он широким жестом обвёл своих подчинённых. И те весело заулыбались. — И самому Хозяину, вашему отцу, тогда только-только двадцать исполнилось, он недавно в должность вступил. Он знал о потайных ходах, как знают все Хозяева, но враги порой их обнаруживали, и те, и другие время от времени замуровывали проходы стенами, так что в конце концов надёжных осталось мало. Война была кровопролитная — все то время, пока мы гнали анархистов к югу. Мы нанесли им значительный урон, особенно в битве при Фиффинге, а потом окружили их в Жёлтых Комнатах между фиффингскими низинами и Моммуром. С тех пор их стало куда как меньше.