Вот случай был! Средь бела дня
У Клима свистнули коня.
Не важно – кто, какие воры,
А важно то, что Клим деревней, по задам,
Не тратя времени на сборы,
Пустился в путь по воровским следам.
Как разъяренный зверь по всей округе рыща,
Усталый, бледный, словно тень,
Добрел мужик на третий день
До воровского становища.
В селе Парижкине подлец-богач Корней
Жил скупкой краденых коней –
Тем, говорят, живет и ноне.
Так мудрено ль, что у него в загоне,
В заборе провертев глазок,
Клим своего коня приметил.
Загон весь обойдя один, другой разок,
Клим дело живо сметил:
В заборе сделавши пролом,
Увел конька домой. Казалось бы, по праву?
Ан, нет. Корней потом пред всем своим селом
Шумел вовсю, пустив про Клима славу:
Клим, дескать, вор!
Клим у него сломал забор,
Клим у него коня угнал-де из загона.
Так что ж Клим думает, что это так сойдет?
Что вещь подобная терпима?
Что он, Корней, на Клима
Управы не найдет?
«Ну, нет, уж это дудки]
Да я его!.. Да я ему!
Под суд мошенника, в тюрьму!
В Сибирь за этакие шутки!
Уж это, верьте мне, ни Клим, ни кто иной,
Кому коня он сбудет,
Владеть конем не будет.
Конь мой! И за него расчет у всех – со мной!»
Так чем же кончилось все дело?
А тем, что на своем коне
Клим всюду ездит смело,
Корней же у себя сидит, как на огне,
С загона не спускает глазу,
Всех краденых коней боясь лишиться сразу.
Ждать можно этого вполне:
Немало бедняков, лишившихся лошадок,
Хотят свое добро обратно получить
И навек скупщиков с ворами отучить
От воровских повадок!
