Тройка* Мчалась пара… генералов – «Уж Москва невдалеке». Шел Деникин на пристяжке, А Колчак – в кореннике. Приступили к перепряжке, Головой Колчак поник: Он с Юденичем в пристяжке, А Деникин – коренник. Мы… Юденича загнали И загнали Колчака, Нынче, братцы, остается Нам свалить коренника. Буржуазная элегия* В вечернем сумраке Кривая улица. Буржуй по улице Идет, сутулится. Вперед посмотрит он, Назад оглянется, К плакату каждому Руками тянется. Движеньем яростным В одно мгновение Тут он плакат сорвет, Там – объявление. Утешен радостью, Увы, минутною, Полна душа его Тревогой смутною: «Ох, положеньице Ты буржуазное, Что безысходное Да невылазное!» Буржуй по улице Идет, сутулится. В вечернем сумраке Кривая улица. Кандидаты на… фонари* Фон-дер-Гольц в родном Берлине, Он в Стамбуле – Гольц-паша, Гетман Гольцев – в Украине. Что ни день, то антраша. Сколько красок в этом Фоне: Все цвета на всякий вкус! Фон-дер-гетман-Гольц в вагоне Теребит «казацкий ус»! «Мейне тапфере козакен – Едер герое, курц унд гут [12]. Ошень смелий все воякен, Алле габен дейтшер мут! [13] Онэ орднунг… [14] бес парятка Штэт [15] ди руссише… земля, Ми поим своя лошатка На московише Кремля!» Шарлатану наши баре Помогают во всю мочь. Фон-дер-Гольц-пашу в бояре Возвести они не прочь. Это что! Прохвосты рады Возвести его в цари: «Лишь верни нам наши клады И порядок водвори!» Ждут «порядка» живоглоты. Погодите, дайте срок. С фон-дер-гетманской работы Вам немалый будет прок: Коль охоты нет расстаться Вам с мечтою о царях, Не пришлось бы (может статься) С фон-дер-Гольцем вам болтаться На московских фонарях!! «Богомольный» буржуй*
(Московская картинка с натуры) Буржуй одет «под пролетария». Безбожный прежде горожанин, Он у отца у Истукария Теперь первейший прихожанин. На голос звона колокольного Он нынче мчит, как угорелый, И средь народа богомольного Он разговор ведет умелый. Волк, под овечьей скрытый шкурою, Глаза молитвенно закатит, На разговор с иною дурою По часу битому он тратит. Попу, умильно руку чмокая, Подносит воду и кропило. В глазах лукавых – скорбь глубокая «Как-кое время наступило!» В руках – с яичко воробьиное Просфорка серая, сухая. «И вот за это – пять с полтиною!» – Буржуй в толпе бубнит, вздыхая. Толпа к просфоркам жадно тянется. Поп всем дает – дает просфорки, Продаст просфорку и оглянется: Бумажек стопочки и горки! Буржуй на паперти старается, Весь разрывается на части: «За что Расея-мать карается? Дождемся ль мы законной власти?» Всех взбудораживши вопросами, Он мчит домой к своей шкатулке И… всю неделю папиросами Торгует в Банном переулке. Коммунары* Ни достатка, ни порядка; Ходит сам не свой Касьян: У Касьяна есть лошадка, Нету плуга и семян. У Емели дует в щели. С горя, бедный, будто пьян: Плуг есть старый у Емели, Нет лошадки и семян. Злая грусть берет Нефеда, Дед клянет весь белый свет: Семена нашлись у деда, Нет лошадки, плуга нет. Повстречал Касьян Нефеда, Подошел к ним Емельян. Слово за слово – беседа Завязалась у крестьян. «Ох-ти, брат, не жизнь, а горе». «Я вот стал совсем моща». Все на том сошлися вскоре: С горем биться сообща. Что у всех имелось втуне, То теперь слилось в одно: Есть коммуна, а в коммуне – Плуг, лошадка и зерно. Дед с Касьяном поле пашет, – С ними спаянный трудом, Молотком Емеля машет, Подновляя общий дом. Труд не в труд, одна утеха, Стал милее белый свет. – Братцы, счастья и успеха! Коммунарам мой привет! |
