Будьте на страже!* Посвящ. первой трудовой армии. В Черное море и в Белое море Черных и белых загоним мы вскоре. Все душегубы, что лезли в цари, Все, кто повинен в народном разоре, – Будут пускать под водой пузыри. Вы победили в мучительном споре, Красные богатыри! Крепче ж держите, герои, винтовки! Вражеский натиск и вражьи уловки Нам угрожают с другой стороны. В подвигах новых, среди подготовки К мирным трудам, у станка, бороны, Не забывайте военной сноровки, Стойте на страже родимой страны! День прозрения*
В руках мозолистых – икона, Блестящий крест – в руке попа. Вкруг вероломного Гапона Хоругвеносная толпа. Толпа, привыкшая дорогу Топтать к Христову алтарю, С мольбою шла к земному богу, К самодержавному царю. Она ждала, молила чуда. Стон обездоленного люда Услыша, добрый царь-отец Положит мукам всем конец. Царь услыхал, и царь ответил: Толпу молящуюся встретил Его губительный свинец. Великий, страшный день печали, – Его мы скорбью отмечали. Но – крепкий плод его дозрел. Так пусть же песни наши грянут! Победным гимном пусть помянут День этот все, кто был обманут И кто, обманутый, прозрел! Царский сон* Чертогов царских анфилады… Покои дальние в дворце… Мерцанье робкое лампады… Иконок тусклые оклады… Молитвенник на поставце, С закладкой синею страница, – Над ней – склоненная царица В ночном халате и чепце… С супругой благоверной рядом, Уставясь в угол мутным взглядом, Зевая, крестит лоб, живот, Самодержавный идиот. Ханжи творят свои обряды, Пред тем как лечь на ложе нег. А там, на площади – отряды… В крови чугунные ограды… В зловещих пятнах смятый снег… Дворец охраной отгорожен От воплей буйной нищеты. Но странно-жуток и тревожен Сон коронованной четы. Всю ночь ей снится: в день ненастный, Под дальних воплей гневный хор, Ей чей-то голос грозный, властный Выносит смертный приговор! Гулимджан* Национальный гимн социал-духанщиков[16] Чхеидзе и Церетели обратились к Антанте с просьбой о помощи против большевиков. (Из газет.) В Александровском садам Музыкам игрался И т. д. (Известная песенка.) Ми садился на ишак И в Париж гулялся. Клеманса, такой чудак, Очень нам смеялся. Гулимджан! Гулимджан! Знаим свае дело: Весь Кавказ мы за ляржан [17] Продаем умело. «Тьфу! – смеялся Клеманса. – Не было печали!» Ми ему в два галаса Гулимджан кричали: Гулимджан! Гулимджан! Знаим свае дело: Честь и совесть за ляржан Продаем мы смело! Ллойд-Джорджданья Дверь открыл В кабинет случайно, Ми с Чхеидзем гаварыл; «Рады чрезвычайно!» Гулимджан! Гулимджан! Знаим свае дело: Мы Баку вам за ляржан Уступаем смело! Закричали ми: «Ай-ай! – С невеселым физий. – Ради бога, присылай Поскорей дивизий!» Гулимджан! Гулимджан! Знаим свае дело: Продадим вам за ляржан Душу мы и тело! «Ленин сжарит шашлыку С наших демократий, Он имеет на Баку Преболшой симпатий!» Гулимджан! Гулимджан! Знаим свае дело: Наш Тифлис – один духан! Покупайте смело! Ллойд-Джорджданья атвечал: «Тронут вашим горем, Наш английский флот помчал Нашим Черным морем!» Гулимджан! Гулимджан! Нам какое дело? Нас коварство англичан Вовсе не задело. «Мени тенкс!» – «Мерси боку!» «Можем обещаться, Что английский наш Баку Будет защищаться!» Гулимджан! Гулимджан! Знаим свае дело: Мы Баку вам за ляржан Уступаем смело! Независимый Тифлис Тут нам объявлялся. Ми кричали: браво! бис! И назад гулялся! Гулимджан! Гулимджан! Знаим свае дело: Весь Кавказ мы за ляржан Продаем умело! Исполнили: Церетели и Чхеидзе.
Записал Демьян Бедный. вернуться По радио одной из наших армий в феврале 1920 года это стихотворение было передано в Тифлис, тогда еще меньшевистский. Радиотелеграфисты Грузии были столь к нам расположены, что приняли «радиостихотворение» и ответили: «Ура!! Привет Демьяну Бедному! Завтра выпьем за его здоровье!» |
