Базин подошел к ним, перешагнул через Хэкетта и снял с пояса нож.

— Собрался еще раз ударить в спину? — подал голос Хэкетт.

Базин пропустил выпад мимо ушей и сказал солдатам:

— Заткните им рты. Генерал не хочет, чтобы они разговаривали друг с другом. — Он опустился на колени и перерезал стяжки на лодыжках Росса и сестры Шанталь. — А с вами он хочет поговорить. — Он поднял их на ноги, рванув за связанные руки. — Пойдемте.

— Скажи-ка, Освальдо… — промолвил Росс, пока Базин вел их к Торино.

— Меня зовут Марко.

— Очень хорошо. Марко, мой милый и преданный друг, скажи, сколько тебе заплатил Торино? Сколько стоит такой жалкий мешок дерьма?

Базина разозлил тон собеседника. Этот ученый, не верующий ни во что атеист, не имел права ставить себя выше его.

— Генерал ничего мне не платит. Я сделал это ради спасения души. Такова воля Господа.

— Нет, — возразила сестра Шанталь, — охотно верю, что такова воля генерала, но уж никак не Господа.

— Ты предала свою церковь! Откуда тебе знать Его волю?

Келли уставился на него.

— Так ты сделал это, думая, что поступаешь правильно? — Базин толкнул его в спину, но Росс продолжал. — Помнишь наш разговор? За нас говорят поступки. Ты сказал, что только Богу и церкви дано судить о человеческих поступках. Скажи: что твой хренов Господь думает о моей жене, которая из-за тебя лежит в коме? — Росс стиснул зубы так сильно, что желваки выступили на скулах. — Поверить не могу: Хуарес погиб, спасая тебя. Да его жизнь в миллионы раз драгоценнее. Бог мой, я ведь тоже тебе, ублюдку, жизнь спас. Надо было не вытаскивать тебя из дерьма, а оставить там, с тараканами — ты бы с ними прекрасно ужился.

Базин сгорал от желания доказать геологу свою правоту.

— Вы не должны были возвращаться домой, а я не хотел калечить твою жену. Генералу просто нужны были файлы с ее компьютера, а она оказалась у меня на пути.

— Да что ты? А как же те трое, которых ты застрелил на реке? Ты ведь их подставил — убил, чтобы втереться в доверие, иначе мы не взяли бы тебя с собой. Этого ты тоже не планировал?

— Нет.

— Ай-ай. Раз так, надеюсь, меня-то ты прикончить все же планируешь.

Базин вздохнул.

— Зря ты так. Когда-то я убивал за деньги. У меня отлично получалось. Говорили даже, что я в этом деле лучший. Так что я уж счет потерял всем, кого планировал убить. И я точно знаю — они мертвы.

— И это говорит наш Марко, Бич Божий? Где же, интересно, граница?

Базина взбесило невежество геолога, который отказывался его понимать и был абсолютно убежден в своей правоте. Предать Келли и всех остальных было правильным поступком. Он видел сад, ощутил его могущество и знал, что это место слишком ценное, чтобы попасть в руки людей вроде Келли. Или в руки предателей Римской церкви, вроде сестры Шанталь. Даже Хэкетт и тот отдал бы его фармацевтическим компаниям для наживы. Лишь один человек — его сводный брат, Черный Папа, мог судить, как следует поступить с садом. Марко уверился, что сделал все правильно, исполнил волю церкви и что отпущение грехов не за горами.

Когда он втолкнул Росса и монахиню в запретную пещеру, откуда-то из темноты появился Торино. Генерал улыбался. В правой руке его была зажата папка.

— Глядите, — сказал Торино, подходя ближе, — я не хромаю. Этот сад действительно чудо. Мне нужно, чтобы вы рассказали все, что знаете. — Тут он махнул папкой в сторону тоннеля. — Особенно меня интересует, что там дальше.

— С чего бы нам рассказывать? — спросил Росс.

Базин нахмурился, достал кристалл и протянул Торино.

— Росс, жизнь Лорен в руках генерала. На твоем месте я рассказал бы ему все начистоту.

Торино разглядывал кристалл.

— А где книга?

Базин отдал и ее.

— Она порвана, но большую часть можно прочесть. То, о чем ты спрашивал, в самом конце.

— Спасибо, Марко. Будь любезен, подожди снаружи. Я позову, если понадобишься.

Торино впервые в жизни был так окрылен и уверен в успехе. Когда иезуит проснулся и понял, что хромота исчезла, он почувствовал себя так, будто кровь Бога струится по его жилам. А теперь, открыв книгу отца Орландо и пробежав последний раздел, он понял, что еще чуть-чуть, и результат экспедиции превзойдет его самые смелые ожидания.

— С каких это пор слуги католической церкви стали ворами, предателями и убийцами? — спросил Келли.

Торино оторвал взгляд от книги и подождал, пока брат покинет пещеру.

— Марко предан католической церкви, — улыбнулся он. — Прошу вас, доктор Келли, я не хочу, чтобы между нами оставались какие-то трения. В мои намерения не входило причинять вред вашей жене и будущему ребенку. Если этот кристалл и правда так могуч, как утверждает сестра Шанталь, то все еще можно исправить. Нам нет причин враждовать.

— Нет причин враждовать? — Росс протянул вверх связанные руки. — Вы держите нас в плену.

— Элементарная предосторожность. Мне нужно убедиться, что мы поняли друг друга, и тогда я отпущу вас домой. — Торино обратился к сестре Шанталь: — Вам тоже не следует злиться, сестра. Отец Орландо Фалькон с самого начала хотел рассказать о своем открытии папе. Он считал, что сад можно доверить только лишь святой церкви. — Тут он нахмурился. — К несчастью, тогда в Риме не смогли оценить его находку по достоинству. Однако теперь его святейшество лично хочет вернуть сад в лоно церкви.

— Так сам папа благословил вас на это? — скептически поинтересовалась монахиня.

Торино пропустил вопрос мимо ушей.

— Сестра, отец Орландо хотел, чтобы сад попал в надежные руки. Так и случится. Вы должны быть довольны.

— И что вы будете делать? — спросил Росс. — Превратите его в парк религиозных аттракционов? Устроите здесь Лурд[10] с той лишь разницей, что люди правда будут исцеляться? Пускать только тех, кто перейдет в католичество?

— Ни в коем случае, — процедила сестра Шанталь. — Он не допустит, чтобы о саде узнал весь мир. Все это противоречит их вероучению.

Глаза Торино сузились.

— Вам-то откуда знать о католическом вероучении, сестра? Вы ведь предали Святую церковь!

— Никого я не предавала, — со злобой парировала монахиня. — Уж если я что за свою долгую жизнь и поняла, так это то, что церковь должна быть прислужницей веры, а не ее жестокой хозяйкой. Я и без всяких догматов знаю, что этот сад — Божье место. Здесь все совсем не так, как в эдемском саду и вообще в Писании. Отсюда тысячи миль до Святой земли, как, впрочем, и до всех остальных мест, где зарождались мировые религии. Растения и животные, которыми изобилует эта долина, доказывают, что независимо от людей и от церкви могла возникнуть и развиваться иная, удивительная жизнь.

А еще в этом богопротивном месте творятся чудеса. Как такое возможно? Получается, слово Божье можно толковать и иначе, а не только так, как гласит провозглашенная папой единственно верная доктрина. Так считал отец Орландо, и так же считаю я. Меня не пугают эти странные существа, и не пугает вопрос, как они согласуются с сотворением жизни и с теорией эволюции. По-моему, вполне возможно, что это и есть эдемский сад. — Она горько усмехнулась. — Но вы-то, генерал, — вы раб вашей непогрешимой доктрины. В ваших глазах она заслоняет все. Вы скорее поменяете истину, чтобы она соответствовала вашей вере, чем поменяете веру, которая не соответствует истине.

Несколько мгновений Торино молчал. Он презирал монахиню: она говорила о клятвах, хотя сама нарушила клятву, данную церкви.

— Вы правы, — наконец промолвил он, — церковь должна относиться к таким открытиям с осторожностью. Кое-кто может неверно истолковать существование сада и его созданий. — Он махнул рукой в сторону нимф, которые прятались во тьме. — Кое-кто может решить, что сад противоречит Писанию и недавним словам папы, направленным против теории эволюции. Да, я не могу допустить, чтобы все это играло на руку тем, кто хочет уничтожить святую церковь, воплощающую мечты и стремления миллионов верующих по всему миру. Защищая их веру, я не остановлюсь ни перед чем. И самое главное: меня не волнует этот так называемый Сад Господень и его экзотические твари. — Он указал на тоннель. — Гораздо важнее, что находится там.