Вдруг что-то прервало ее сон. Не понимая, в чем дело, Диана оглядела погруженную во мрак палату. Стояла полная тишина, если не считать ритмичного гудения приборов. Светящиеся часы на стене показывали почти три часа ночи. Привыкнув к темноте, она оцепенело уставилась на дочь, не в силах поверить увиденному: Лорен широко распахнула глаза.

Диана Уортон вскочила и наклонилась к постели. На мгновение она поверила, что произошло чудо, о котором она молила дни и ночи напролет. Но глаза Лорен оказались закрыты. Это был мираж, игра света, безжалостный сон.

Слезы текли по ее щекам, и, зная, что ей уже не уснуть, Диана гладила лицо дочери.

Икитос.

Далекая столица департамента Ларето — удивительное место. Икитос единственный в мире крупный город, до которого не добраться по суше. Со всех сторон его окружают джунгли, а связь с окружающим миром возможна только по воздуху или по реке.

В 1750 году, через сто лет после того, как Фалькон написал манускрипт Войнича, здесь была основана миссия иезуитов. С тех пор Икитос подвергался постоянным нападениям индейских племен, которые не хотели обращаться в чужую веру. Крошечное поселение выжило и понемногу росло: в конце 1870-х в нем насчитывалось полторы тысячи человек. Потом начался каучуковый бум, и население увеличилось в шестьдесят раз. Магнаты фантастически обогащались, а сборщики каучука — большей частью индейцы — фактически попали в рабство.

Во время Второй мировой войны рынок каучука обрушился. Потом, в шестидесятые годы двадцатого века, новый бум, нефтяной, опять вдохнул в поселение жизнь. Теперь Икитос был хоть и неспокойным, зато процветающим приграничным городком, куда съезжались нефтяники, туристы и искатели приключений.

«Дискавери» причалил в Пуэрто-Масусе, в миле к северу от центра города, рядом с другими лодками. Росс на каждом углу отмечал одно и то же — нефть. Кругом бегали маленькие дети в грязных футболках с названиями нефтяных компаний и играли теннисными мячиками с их же эмблемами. На большом плакате у причалов красовалась идиллическая картина: пышная растительность, разноцветные попугаи, цветы и прохладный источник — это вместо уродливой буровой установки, трубопровода или котлована. Внизу скромно значился логотип нефтяной компании с надписью «Ayudamas Perú a utilizar sus recursos naturales» — «Поможем Перу добывать природные богатства».

Пришвартовав катер, Хэкетт попросил всех собраться в кают-компании.

— Я понимаю, что кое-кто из вас переживает из-за случившегося. Икитос — последний форпост цивилизации. Отсюда можно улететь в Лиму. Здесь мы погрузим припасы и дальше примерно месяц будем совершенно одни, в джунглях, где не ступала нога человека. Повернуть назад никто из вас не сможет — только все вместе. Если хотите выйти из дела, сейчас самое время.

При звуке этих слов страхи Росса достигли апогея. Наступил критический момент, последняя возможность вернуться к Лорен. Он обвел взглядом группу: никто не поднял руки. Кроме Хуареса.

Хэкетт сердито посмотрел на проводника:

— Хуарес, без тебя мы пропадем. Ты один знаешь джунгли.

— Зачем мне идти с вами, сеньор Хэкетт? — спросил Хуарес. — Это опасно. Нас пытались убить, а я даже не знаю, что вы ищете.

— Город погибшей цивилизации, — сказал Хэкетт, — вернее, его развалины.

— Я не люблю развалины, — мрачно заметил Хуарес.

— Мы ищем золото, — прервала его Зеб. — Сокровища.

— И сколько их? — спросил Мендоза.

Он тер пальцами виски, словно страдал от головной боли.

— Пока неизвестно, — осторожно ответил Росс. — Мы и сами толком не знаем, что там.

— Но полагаете, хоть сколько-то отыскать удастся? — уточнил Мендоза.

— Без сомнения, — ответила сестра Шанталь.

— Меня это устраивает, — сказал Мендоза, многозначительно поглядывая на Хуареса.

— Да ладно тебе, Хуарес. — Зеб одарила его своей самой обворожительной улыбкой. — Ты сильный мужчина. Вот мы с сестрой Шанталь не боимся, а ведь я девушка, а она уже пожилая леди. Неужто тебе страшно?

Хуарес покраснел и заерзал на стуле.

— Мне не страшно. Просто хочу знать, зачем мне туда идти.

— За богатством и славой, — сказал Хэкетт. — Ну же, Хуарес. Ты всегда говорил, что хочешь уехать из джунглей и посмотреть города Европы и Америки. С такой кучей денег ты сможешь поехать в Нью-Йорк, Париж, Лондон — да куда угодно!

— Хорошо, только все делим поровну, — сказал Хуарес.

— Идет, — подтвердил Росс, размышляя, как все они поведут себя, когда выяснится, что экспедиция ищет не золото, а сад, которого, может, и вовсе не существует. Сестру Шанталь в отличие от него этот вопрос, похоже, не волновал. Тут зазвонил его коммуникатор. Стоило Россу услышать голос отца, как сердце забилось чаще. Он вышел на палубу.

— Привет, пап. Как там Лорен?

— Состояние стабильное. Прошлой ночью ее матери показалось, что она что-то увидала… увы, ложная тревога. Звоню спросить, как вы там, в Перу. Дело сдвинулось?

— Пока трудно сказать, — ответил Росс. Он решил не говорить отцу о нападении. — Как раз собираемся собственно в джунгли. На катере есть рация, но поддерживать связь будет непросто.

Отец засмеялся.

— Может, это не так уж плохо. Глядишь, перестану названивать тебе каждый день. — Он помолчал, словно чувствуя нерешительность Росса. — Сынок, что бы ты ни думал об этой экспедиции, тебе нужно решиться. Либо прямо сейчас езжай домой и смирись с любым исходом, либо займись поисками сада. Никаких полумер. Если пойдешь дальше, то когда вернешься, будешь знать: ты сделал все, что мог. Если остановишься, до конца жизни будешь сомневаться.

Убирая телефон, Росс понимал, что отец прав. На палубу вышли Зеб и сестра Шанталь.

— Как Лорен? — спросила Зеб. — Если решишь вернуться, завтра в это время мы уже будем дома.

Сестра Шанталь промолчала.

— Проблемы? — спросил Хэкетт, направляясь к ним. — Плохие новости из дома?

— Моя жена неважно себя чувствует.

— Так какого черта ты околачиваешься на Амазонке в поисках сокровищ?

— Долгая история, Найджел.

Хэкетт замялся. Было видно, как любопытство борется в нем с природной учтивостью.

— Надеюсь, с ней все будет в порядке. Мы с Хуаресом пойдем в город за припасами. Отчаливаем часов через шесть. — Он многозначительно посмотрел на Росса. — Нет возражений?

Мендоза, по-прежнему потирая виски, появился непонятно откуда и подошел к Хэкетту.

— Есть что-нибудь обезболивающее?

— В медицинской сумке. А что такое?

— Жуткая мигрень.

— Я выпишу рецепт. Купишь таблетки в городе. — Хэкетт обернулся к Россу: — Так ты идешь?

Зеб и сестра Шанталь не спускали с него глаз. Если Лорен умрет, пока его нет, он с ума сойдет от чувства вины. Но если он вернется, и она все равно умрет — а скорее всего именно так и будет, — он будет чувствовать себя виноватым, потому что не сделал ради ее спасения все, что было в его силах. Даже если сад лишь сказка, другого шанса спасти жену у него не будет. Надо попробовать. В отличие от Хэкетта, Мендозы и Хуареса он не просто искал сокровище. Он искал нечто куда более ценное и неуловимое — надежду.

— Да, Найджел, я иду. До самого конца.

Шесть часов спустя.

Перелет из Лимы в Икитос прошел спокойно, а переночевал Торино со всеми удобствами в гостинице «Эльдорадо Плаза», в самом центре города. Секретаря и остальную свиту он оставил в Лиме и дальше отправился один, не считая, разумеется, охраны. Чем меньше людей в курсе его миссии, тем лучше. Волновался он только из-за Базина. Торино отправил ему по телефону множество сообщений, но ответа пока не получил. В городе ходили разные слухи: рыбаки нашли в реке к югу от Икитоса недоеденное человеческое тело с пулей в голове. Болтали о стрельбе, о брошенной лодке.

Так или иначе, стоя на палубе выделенного ему катера, Торино отбросил неуместные переживания по поводу брата. Если Базин мертв, то он умер, служа церкви, и смерть его не была напрасной. Солнце садилось, и Торино щурился, поднося к глазам бинокль. Он видел, как «Дискавери» вышел из Пуэрто-Масуса и, двинувшись вниз по течению, скрылся за поворотом широкого русла. Тогда Торино посмотрел на экран портативного компьютера, который Базин передал ему в Лиме. Точка на карте ползла по реке на северо-восток.