Камилла была занята тем, что подыскивала слова, боясь показаться глупой, и не заметила, с каким вниманием Гийом ее рассматривает. После недолгого молчания он спросил:

— Так что, собственно, случилось?

— О! Я ни за что не решусь вам признаться! — дрожащим голосом проговорила Камилла.

— И все же попробуйте! Я не голодный злой волк, который бросается на балу на девушек!

Она смущенно улыбнулась. Ей так не хотелось тратить драгоценные секунды, когда он наконец был рядом, на эту историю с анонимными письмами! Он так вежлив… Так терпелив… И так хорош собой! Камилла наконец придумала, как ей выкрутиться.

— Дело в том, что родители запретили мне даже разговаривать с вами, но я не понимаю почему! — тихо сказала она. — Прошлой весной я видела вас с мамой на площади в Обазине. Я терпеть не могу недомолвки, а вы? Так вот, я подумала, что вы можете мне объяснить…

— И это все? — удивился Гийом. Он был явно раздосадован.

— Да… и нет!

— Я так и думал! Ну же, мадемуазель, будьте посмелее! Такой красавице просто стыдно быть трусихой! Раз я уже здесь, расскажите, что вас беспокоит!

Щеки Камиллы горели. Комплимент молодого человека вознес ее на вершину счастья. И она решилась, надеясь прогнать последнее облачко, затемнявшее горизонт ее надежд.

— Я спрашивала себя, не связано ли такое отношение к вам родителей с той мрачной историей с анонимными письмами, которые они получали… почти два года назад. Я не понимаю, какое вы могли иметь к ней отношение, но, признаюсь, пытаюсь найти ответ… И еще: я видела вас с Варандо в Прессиньяке. Я очень удивилась, узнав, что вы поддерживаете отношения с такими людьми, особенно с Элоди. Она причинила столько горя моей матери! Это на вас совсем непохоже!

Гийом выдержал удар. Снова эта гнусная история отозвалась болью в его сердце. А ведь он уже решил было, что частично выплатил свой «долг», предоставив Полю ссуду на очень выгодных условиях. Со временем его роль пособника стала казаться ему незначительной. Но, стоя перед Камиллой, такой очаровательной в своем простодушии, он снова почувствовал себя виновным и опозоренным. Вздохнув, он сказал громко:

— Что ж, я удовлетворю ваше любопытство, юная дама! Я отвечу на ваш вопрос, но, надеюсь, больше вы не станете мне про это напоминать! Да, я был замешан в деле с анонимными письмами! Да, я заезжал к Варандо и теперь горько об этом сожалею! И, в определенной мере, я был их соучастником, и именно за это я приехал в Обазин просить прощения у вашей матери. Но ведь каждый может ошибиться, верно? Я повел себя как дурак, я верил всем бредням, которые годились, чтобы подпитать мою ненависть. У меня было ложное представление о вашей семье. Я делал ошибку за ошибкой, и я за это уже заплатил! Ну, теперь вы довольны? Я вам противен, правда? Скажите же это, не стесняйтесь! У вас есть на это право…

Его слова поразили Камиллу. Она никак не могла поверить в услышанное. Ее невинный вопрос породил вихрь, который унес девушку в мир подозрений и ненависти. Когда он пытался оправдаться, она ни на секунду не отрывала глаз от его лица. Молодой человек открыл перед ней свою душу. И, очарованная увиденным, Камилла влюбилась окончательно. Речь больше не шла о смутной мечте, принявшей образ Гийома, нет! Магическая сила его исповеди тронула сердце девушки, разбудила в нем настоящее, сильное чувство…

Гийом, нервничая, ожидал вердикта, но девушка молчала и смотрела на него такими глазами… В ее взгляде он прочел не обвинения, но светлый и сильный призыв, древний как мир… Наконец она заговорила дрожащим голоском:

— Зачем мне судить вас? Я не знала главного в этой истории и благодарна вам за то, что вы мне все объяснили. Детали для меня не имеют значения. Важно то, что вы осознали свою ошибку. Вы оскорбили моих родных, но, приехав к маме извиняться, вы доказали свое мужество. Когда я была маленькая, мама учила меня прощать. Даже если у нее самой не получается простить вас, я это сделать смогу! Я совсем не сержусь на вас, Гийом…

Камилле и вправду теперь не было дела до прошлого, до семейных тайн, о которых шепчутся взрослые после трапезы, когда дети уже выскочили из-за стола… Единственное, что имело значение, — это присутствие рядом юноши, о котором она так долго мечтала!

— Благодарю вас, мадемуазель!

— Называйте меня Камилла, мы ведь не в прошлом веке живем… Может, нам потанцевать немного?

Ей вдруг захотелось повеселиться. Серьезный разговор забылся под натиском нарождающейся любви. Опьяненная своими ощущениями и музыкой, улыбками и бокалом шампанского, выпитым в ресторане, Камилла чувствовала, что все ее существо переполняет волшебный восторг. И ей хотелось, как и остальным девушкам на танцплощадке, оказаться среди танцующих, в объятиях возлюбленного.

— Слушайте — оркестр играет вальс! Прошу вас, давайте потанцуем!

— Но… Что скажут ваши родители? — возразил Гийом. — Я не хочу, чтобы из-за этого разразился скандал! И потом, если ваш отец ударит меня, надо мной будут смеяться до конца вечера!

Молодой банкир не шутил. Он чувствовал себя виноватым и боялся новой встречи с доктором Меснье.

— Раз так, потанцуем здесь, в сторонке! — предложила Камилла, постепенно избавляясь от робости. — Под деревьями!

— Камилла, нет! Ваши родители наверняка уже вас ищут, вы давно пропали из их поля зрения! И если нас увидят вместе, нам обоим несдобровать… Будет лучше, если я вас покину! Я навсегда запомню вас как порядочную, замечательную девушку, которая пролила бальзам на мои душевные раны!

Камилла в отчаянии кусала губы: тот, кого она так любила, собрался уйти! Разумеется, она понимала, что он поступает правильно. Появление Мелины смешало все карты.

— Камилла, ты с ума сошла! Куда ты пропала? Если…

Девушка замерла как вкопанная, увидев Гийома. Она моментально сориентировалась в ситуации.

— Ах, ты не одна… Добрый вечер, мсье!

Гийом поклонился, приветствуя юную кокетку, очаровавшую его с первого взгляда. Знаток женщин, он оценил ее красоту, ее разрумянившиеся от танцев щечки, ее большие голубые глаза, в которых было столько непостижимой страсти… Мелина правильно поняла его мужской многозначительный взгляд и поспешила сказать чуть жеманно:

— Я так хорошо проводила время, а ты чуть не испортила мне вечер! Папа Адриан разозлился из-за того, что ты куда-то пропала! И выругал меня за то, что я не знаю, где ты! Потом меня отправили тебя искать. Камилла, в общем, тебе еще крупно повезло!

— Мелина, прошу, придумай что-нибудь! Оркестр играет вальсы, и я пригласила Гийома на танец… Мы будем танцевать здесь, подальше от родителей…

Молодой человек молча слушал разговор сестер, таких разных: Камиллы — светлокожей, понятной и боязливой, и Мелины, чьи смуглая кожа, черные волосы и нервное тело выдавали буйный темперамент.

— Медмуазель, не стоит беспокоиться! — сказал он наконец. — Как галантный кавалер, я просто уйду, дабы не создавать для вас затруднений!

— Нет! Моя сестра слишком расстроится! — воскликнула Мелина. — Камилла, я придумала! Я вернусь к родителям и скажу, что ты зацепилась за что-то, вырвала клок из платья и побежала переодеваться в отель, благо он в пяти сотнях метров отсюда. Значит, моя история будет выглядеть вполне правдоподобной. Это дает тебе минут двадцать. Но потом ты должна будешь побежать в отель, порвать платье и переодеться! Скорее, играют «На прекрасном голубом Дунае», ты же хотела потанцевать! А теперь я убегаю, мой кавалер меня ждет…

И с этими словами Мелина удалилась, гибкая и грациозная. Гийом, оторопев от такой живости и изобретательности девушки, задумался. У Камиллы сердце оборвалось: случилось то, чего она больше всего боялась, — Гийом познакомился с ее приемной сестрой! Что, если он увлечется ею, как и остальные парни, оказавшиеся во власти соблазнительного вихря по имени Мелина? Камилла прекрасно понимала, что никогда не будет обладать такой же роковой красотой, как сестра.

— Потанцуем? — тихо предложила она.