Когда открыли гроб Мины, полицейский скривился. Я поняла, что ничего хорошего не увижу, но все же подошла и заглянула… О, это любимая игра Людовика. Локон, глаз, ухо, кусок кожи, зуб и мизинец. Не сомневаюсь, они принадлежат Мине Торн. Самой девушке в гробу не было. А еще, там наверняка, есть надпись, на самом дне: «Поиграем?». Я хмыкнула, затем фыркнула и в итоге заливисто засмеялась.

Мой хохот этом проносился по парку Колледж Хил, а сама я упав на колени сидела у пустого гроба…

Игра началась. Моя последняя игра.

Утром я поняла, что лежу на больничной койки. Видимо, полицейским не удалось привести меня в чувства самим и они привезли в больницу. Ночью у меня случилась форменная истерика, когда я поняла, что Мину спасти не удалось и вряд ли удасться. Ублюдок резал ее по кусочкам. Он ломал ее и ломал меня. Наказывал, за то, что я решилась бросить его. Даже если он оставит Мину в живых, даже если она вернется домой и даже если останется в относительном порядке — все равно, это уже будет не Мина Торн, а кукла — сломанная кукла сумасшедшего Кукловода и мы оба — я и Людовик, знаем это.

— Как она? — за дверью послушались голоса.

— Мы вывели ее из состояния обморока и дали снотворного. Сейчас Крис Калиспи уже должна проснуться. У нее был сильный стресс и переутомление. Поймите, такие волнения в юном возрасте опасны для организма и психики — на последних словах неизвестного, я захихикала, какая психика? Она уже давно помахала мне ручкой.

— Поговорить с ней можно?

— Конечно, но прошу не сводить на «нет» тот результат, что нам удалось достигнуть.

Скрипнула дверь в палату вошел Винс. Не знаю, как выглядела я, он — паршиво. Круги под глазами, лицо осунулось, костюм агент успел сменить, но на общем фоне одежда смотрелась какой-то потрепанной. В общем, ужасный видок.

— Так плохо выгляжу — постарался пригладить Винс волосы.

— Нормально — пожала я плечами. Ну а что еще сказать? Не правду же?

— Ты тоже — красавица — не остался в долгу агент.

— Да уж получше, чем те, кого мы выкопали — хмыкнула я.

— Крис, у меня не так много времени. Поэтому я не стану тянуть и сразу скажу — резко сменил тон Винс.

— Что же?

— У тебя есть два варианта.

— Какие?

— Первый — ты можешь остаться здесь и продолжить вести наблюдение, а также попытаться выжить в столь рискованной ситуации.

— А второй?

— Второй — ты поедешь в Вашингтон, там мое начальство устроит тебя в программу «Зашиты свидетелей». Начнешь все с чистого листа и…

— Первый вариант. Я остаюсь.

— Ты не дала мне договорить.

— Тут не о чем говорить. Если я хочу жить, мне нужно остановить Кукловода. Неужели ты думаешь, что я смогу скрыться? Скорее снег пойдет летом, чем я смогу делить эту планету с Кукловодом.

— Значит, остаешься? — сожаление отчетливо слышалось в голосе Винса.

Мне стало очень не по себе. Никогда еще никто так не беспокоился за меня. А он беспокоился. ему было неважно поймают ли Людовика, все, что хотел Винс это найти для меня безопасное место. Проблема в том, что такого места нет.

Винс достал телефон и сделал весьма любопытный звонок:

— Сэр, я остаюсь. Переведите меня на это дело. Да, сэр. Да, я понимаю. Безусловно, сэр! Никакого фаворитизма. Спасибо, сэр — я удивленно смотрела, как губы агента растягиваются в шкодливой улыбке.

— Что-то хорошее?

— Еще бы! Меня только что оставили без повышения.

— И что в этом такого хорошего — с сомнением спросила, изогнув бровь.

— Мне поручено временно замещать Спенсера, а после вести с ним на ровне это дело. Поэтому с сегодняшнего дня можешь звать меня просто — дядя Адам — серьезную гримасу Винсу удержать не удалось и он зафыркал, точно кот.

— Зачем ты взялся за это? — не поддержала я его веселого настроения.

— Потому, что считаю, то от меня будет польза в этом деле, к тому же мне нравятся дела о серийных маньяках. А что?

— Если ты собрался быть моим спасителем, советую сейчас же перезвонить своему начальству и напросится на повышение — я свесила ноги с койки и укутавшись в больничный халат подошла к стулу, где лежала незнакомая одежда, ее купили для меня?

— Я не настолько добрый, чтобы бы чьим-то спасителем. Все гораздо проще. Мне просто захотелось размяться. устал сидеть постоянно в офисе и участвовать не в судьбах людей, а в бумажных жалобах. Нравится? — с долей гордости наблюдал за тем, как я двумя пальцами взяла платье со стула.

— Твоя работа? — рассматривая платье, как нечто жутко отвратительное, (оно еще и розоватого оттенка!) поинтересовалась я.

— А что не так?

— Ничего, может выйдешь и дашь мне одеться? — понимая, что красноречивые взгляды не действуют, прямо спросила.

— Да, конечно. Но разве доктор разрешал тебе…

— Я сама себе разрешила — выжидательно глянув на дверь дала понять, что больше дискуссировать не намерена.

Винс только вздохнул и вышел. Господи! Где он откопал это платье? В детском магазине? Само по себе оно, возможно, ничего. На супер-модели будет смотреться сногсшибательно. Но я не супер-модель! Я вообще далека от модели, разве что вес у нас одинаковый. Что и требовалось доказать. Платье висело на мне, как на вешалке, спортивный лифчик настолько стягивал грудь, что под плотным лифом она почти не просматривалась, а свободного покроя подол болтался не подшитой тряпкой. Добавить к этому розовый оттенок и цветочки — кошмар. Одним словом можно охарактеризовать мой внешний вид. Естественно, расческу мне никто не потрудился взять и как итог я еле заплела косу. «Красота», что смотрела на меня, из небольшой зеркальной двери в ванную, мерзко улыбнулась и направилась к выходу из палаты.

— Ш-шикарно выглядишь — явно издеваясь произнес Винс, по-привычке, не иначе, глянув на мои острые синеватые коленки, только еще больше дернулся. Да, я такая — неописуемая во всех смыслах.

— Вкуса у тебя совсем нет — не понимая отчего щекам стало жарко, а глаза сами по себе смотрели в сторону, буркнула я.

— Правда… Очень миленько, жаль к тебе это слово неприменимо — продолжил злить (а отчего бы еще я так себя вела) меня Винс.

— Пошли уже отсюда.

— Не хочешь Дэрэка навестить? Он в этой же больнице этажом выше — просветил меня Винс.

— Да не особо как-то, но послушно направилась к лифту.

— Ты только ему о расследовании ничего не говори, доктор пока запретил его волновать — пока мы поднимались наверх предупредил меня агент.

— Он и меня запретил волновать, но тебе это не помешало — усмехнулась я, правда, незаметно.

— А я разве волновал? Ничего не говорил, вроде… — опять взъерошил и без того стоящие дыбом волосы Винс.

— Ага, как же.

Дэрэк в отличии от меня лежал опутанный кучей проводов и с «системой» в правой руке. Но выглядел он не в пример лучше меня и Винса. Такое чувство, что на курорте, а не в больнице при смерти.

— Кого нелегка принесла — прохрипел коп, осипшим голосом и облизнул пересохшие губы.

Я обратила внимание на губку в стакане с водой и подойдя к прикроватному столика, на котором она находилась, слегка отжав наклонилась над мужчиной проведя губкой над его ртом.

— Спасибо — попытался улыбнуться Дэрэк, он благодарил не за воду, а за то, что я не позволила ему умереть. И мы оба это знали.

— Пустяки — сделала я вид, что не поняла намека.

— Как у тебя дела?

— Нормально — пожала я плечами — как видишь, меня даже в платье обрядили.

— Да уж, вижу и теперь понимаю почему тебе нравятся джинсы — каждое слово давалось ему тяжело, чувствовалось, что еще немного и Дэрэк закашляется.

— Мы пришли сказать, чтобы ты выздоравливал поскорей и возвращался домой. Пожалуй, на сегодня визит окончен — видя, как коп прикрыл глаза слушая меня, решила я закругляться.

— Завтра придешь? — прошептал он.