Шестеро подростков только что убили тридцать взрослых мужчин.

Я вжималась как можно глубже в тень, молясь всем богам, чтобы остаться незамеченной.

– Каспар, мы будем убирать это или оставим все как есть? – спросил юноша с ярко-рыжими волосами; но даже они казались бледными на фоне воды в фонтане.

– Мы оставим это как предостережение остальным истребителям, которые думают, что могут с нами справиться, – ответил Каспар. – Подонки, – добавил он, сплюнув на ближайшее обмякшее тело.

Его голос уже был не таким холодным, и на лице появилась презрительная усмешка. Но когда он, чтобы пройти, небрежно толкнул ногой руку умирающего человека, заставив его тем самым застонать от боли, моя злость пересилила страх.

– Урод, – выдохнула я.

Каспар застыл на месте.

Я тоже. У меня перехватило дыхание и засосало под ложечкой. Он не мог услышать меня через всю площадь. Это просто невозможно. Но Каспар медленно, почти нехотя, повернулся и посмотрел прямо на меня.

– Кто тут у нас? – Он мрачно усмехнулся, его губы изогнулись в ту же самую жестокую усмешку.

Инстинкт сработал быстрее, чем мой мозг, и, прежде чем я поняла, что происходит, я уже подпрыгнула и побежала через площадь. Оставив позади свои туфли, я бежала босиком по холодным камням, спасая свою жизнь. Ближайший полицейский участок находился недалеко, и я была готова поспорить, что знаю Лондон лучше, чем убийцы.

– Куда ты собралась, детка?

Я чуть не задохнулась, врезавшись во что-то твердое и холодное, настолько холодное, что сразу же отскочила. Прямо передо мной стоял Каспар. Я отшатнулась, глянув на то место, где он стоял до этого, а потом туда, где он был теперь. Это абсолютно невозможно. Я начала пятиться, в панике хватая руками воздух. Он даже не попытался уклониться, как будто девушки врезались в него каждый день.

– Н-никуда. Я просто хотела… эээ… – начала я, заикаясь; мои глаза лихорадочно бегали, останавливаясь то на телах, разбросанных по площади, то на темноволосом парне, то на дороге – единственно возможном пути к отступлению.

– Собираешься настучать на нас? – спросил он, уже зная ответ. Я виновато посмотрела на него, и он наклонился ко мне так близко, что я даже смогла рассмотреть его ярко-изумрудные глаза. – Боюсь, ты не сможешь этого сделать, – сказал Каспар уже шепотом.

Вблизи было трудно не заметить, насколько он красив. Внизу живота что-то зашевелилось.

– Черта с два! – закричала я, отталкивая его и предпринимая еще одну отчаянную попытку спастись.

К удивлению, никто за мной не гнался; в сердце зародилась надежда на спасение. В нескольких метрах от дороги я решила бросить последний взгляд через плечо, и мне показалось, что Каспар раздраженно вздохнул.

Уже возле дороги кто-то неожиданно дернул меня обратно, схватив за воротник пальто. Я балансировала, пытаясь сохранить равновесие и одновременно стараясь освободиться от руки, крепко державшей меня. Я отбивалась изо всех сил и кричала, но все было напрасно – он с легкостью удерживал меня.

Я обернулась, окинув горящим взглядом Каспара и стараясь придать голосу большую уверенность, чем чувствовала на самом деле.

– У тебя есть десять секунд, чтобы убрать свои руки, урод, прежде чем я тебе заеду по яйцам так, что ты пожалеешь, что родился! – сказала я угрожающим тоном.

– У-ух, как страшно! – засмеялся Каспар, обнажив два клыка. Идеально белые и неестественно острые.

Охота. Охотники.

Что-то подсказывало, что это ненормально. Абсолютно ненормально, но я быстро отвергла невероятное предположение, зародившееся в моей голове.

Возобновив борьбу, я пыталась подобраться достаточно близко, чтобы ударить его, но Каспар крепко держал меня за воротник, не давая возможности приблизиться к нему.

– Ты все видела. – Его голос был ледяным.

Это было утверждение, а не вопрос, но я все равно решила ответить, вложив в свой голос весь сарказм, на который была способна:

– А ты как думаешь?

– Думаю, тебе придется пойти с нами, – прорычал он, взяв меня под локоть и потащив за собой. Я только открыла рот, чтобы закричать, но он был быстрее и зажал мне рот рукой. – Только пикни, и, клянусь, я убью тебя.

Я отбивалась и кусалась, но он продолжал тащить меня прочь, прочь от ужасной кровавой бойни, устроенной этими монстрами.

Мы стремительно неслись по улицам, набирая скорость, чтобы быстрее покинуть площадь. Каспар тянул меня за собой, крепко держа за руку. Его ногти глубоко впились в мою руку, и я чувствовала, как они разрывают кожу, выдирая куски плоти. Я поморщилась, но ничего не сказала; решила не доставлять ему такого удовольствия. Мы бежали из одного переулка в другой, Каспар вел меня по дорогам, о существовании которых я даже не подозревала. Уже доносились звуки полицейских сирен и на соседних улицах мигали голубые огни.

– Чертова полиция, – сердито проворчал Каспар. – Ждите здесь, – приказал он, толкнув меня вперед, прямо в руки одного из своих спутников. – Фабиан, присмотри за этой крошкой.

Второй раз за ночь я врезалась во что-то твердое. Фабиан тоже был холодный, и я мгновенно отскочила от него, тут же споткнувшись о бордюр. Но не упала. Мою руку в воздухе поймала другая очень бледная рука.

– Осторожно, – сказал мягкий голос.

Ошеломленная, я подняла глаза и увидела улыбающегося парня с небесно-голубыми глазами, который перепрыгнул через меня на Трафальгарской площади. На какое-то мгновение меня восхитили его светлые растрепавшиеся волосы и мускулистая грудь, едва виднеющаяся из-под расстегнутого воротника рубашки. Пока мое воображение не разыгралось, я отдернула руку, испугавшись своих мыслей.

– Я Фабиан, – невозмутимо продолжил он, снова протягивая мне руку.

Я съежилась, пытаясь оттереть кровь с рук и рукавов моего пальто в тех местах, где его залитые кровью руки касались меня. Он нахмурился, глядя, как я отпрянула; его рука застыла в воздухе.

– Мы не причиним тебе зла.

Четыре пары глаз напряженно наблюдали за мной и ждали, когда же я побегу. Но я отказалась от этой мысли, рассчитывая, что, если Каспар будет отсутствовать достаточно долго, нас заметит проезжающая мимо патрульная машина.

– То, что там произошло, – Фабиан показал в сторону площади, – было необходимо. Понимаю, это выглядит ужасно, но поверь, мы должны были это сделать.

Я замерла.

– Необходимо? Не было в этом никакой необходимости! Это неправильно! И нечего меня опекать – я не ребенок.

Слова сорвались с языка до того, как я успела подумать о чем-либо еще, кроме как выиграть время. Наконец я перестала тереть свои руки. Похоже, их удивило, что у меня прорезался голос. Тем временем Фабиан не переставал поглядывать по сторонам.

– Сколько тебе лет, высоконравственная ты наша? – Он наклонил голову, а я думала, отвечать или нет, радуясь, что они проигнорировали мою вспышку гнева. – Ну?..

– Семнадцать, – тихо пробормотала я и прикусила губу.

– Не знал, что семнадцатилетние девочки носят такие короткие платья в наше время.

Подпрыгнув при звуке этого самоуверенного голоса, раздавшегося позади меня, я обернулась; мои темные волосы растрепались, и тяжелые пряди упали на глаза. Каспар стоял, прислонившись к фонарному столбу и засунув руки в карманы; на его губах застыла нелепая ухмылка. Он осмотрел меня с ног до головы, и я закуталась плотнее в пальто, пытаясь прикрыть свое короткое платье.

Его ухмылка стала шире.

– Смущение не подходит к твоим фиолетовым глазам, детка.

Я вздрогнула, ведь именно из-за необычного цвета глаз меня назвали Виолеттой. Необычного цвета глаза, имя со странным значением и убежденное вегетарианство – я уже привыкла к насмешкам и научилась давать отпор. Но сейчас лишь открывала и закрывала рот, не говоря ни слова. Как только я отвела взгляд, его ухмылка исчезла.

– Пошли!

Остальные уже растворились в темноте переулка, когда меня что-то отбросило на тротуар, где я приземлилась за мусорными баками. Ошеломленная, я посмотрела вокруг: единственный свет исходил от захудалого бара дальше по переулку, зажатого между пожарной лестницей и переполненным мусорным контейнером. Я попыталась встать, как вдруг одна рука закрыла мой рот, а другая поставила меня на ноги и то ли потащила, то ли понесла по переулку – мои ноги едва касались тротуара.