Как только мы завернули за угол в конце переулка, голубые огни полицейской машины осветили кирпичные стены. Какой-то пьяница, прислонившись к переполненному мусорному баку, громко стонал и бормотал такие проклятия, что я покраснела. Но даже его стоны не могли заглушить приближающийся звук сирены в нескольких кварталах от нас.

– Ты должна бежать быстрее, – сказал мне Каспар. В его голосе не было паники, но она присутствовала в каждой черточке его лица. И хотя выражение его лица не изменилось, я отпрянула.

– Ты с ума сошел? Почему я должна бежать быстрее? Ты убийца! – Слова непроизвольно лились из моих уст, адреналин вернулся и прогонял мой страх.

Его глаза опасно вспыхнули, и на мгновение мне показалось, что они потеряли свой изумрудный блеск.

– Мы не убийцы. – Хотя Каспар не повысил голос и не поменял тон, по моей спине побежали мурашки, а волосы встали дыбом.

– Тогда кто ты и почему убил тех людей?

Вопрос остался без ответа. Вместо этого он толкнул меня вперед, и мы снова побежали из одного переулка в другой, меняя направление и убегая из центра, по мере того как полиция все больше оцепляла город, оказываясь на шаг позади нас.

Лондон оживал. В каждом окне уже играл рассвет.

– Быстрее! – шипел Каспар, дергая меня за рукав.

– Не могу! – завизжала я. Это была правда: у меня кололо в боку и прерывалось дыхание.

– Черт, – сказал он хладнокровно.

– Т-тяжело дышать. – Я попыталась сделать вдох. Из глаз потекли слезы, и я поспешно вытерла их. – Сейчас упаду в обморок и умру, а может, что-то и похуже!

– Какая невосполнимая потеря, – сухо пробормотал он, закатывая глаза.

– Я этого не хотела! – Я вздрогнула, падая на колени и недоумевая, почему Каспар прилагает столько усилий, чтобы сохранить мне жизнь, если моя смерть ничего для него не значит.

– Да, ты этого не хотела. Но теперь ты часть всего этого, детка. – Он дернул меня за воротник. – У тебя нет выбора. Идем!

Я не двигалась, все еще растирая бок.

– Меня зовут не «детка»! Я – Виолетта!

Через мгновение его лицо оказалось напротив моего, он прижал меня к стене, а его рука обхватила мою шею. Один палец был прижат к моей вене и поглаживал ее.

– А я чертов принц! – прорычал он.

Мои глаза расширились, и я начала отбиваться, но он сжимал меня все сильнее. Я закрыла глаза, не желая видеть его лицо, которое пахло кровью. Перед глазами у меня стояла одна и та же картинка: безжизненное тело Клода Пьера, разорванное и окровавленное, лежащее на каменных плитах.

– Я мог бы свернуть тебе шею в два счета, ты даже пикнуть не успела бы, – прошептал мне на ухо Каспар. – Поэтому предлагаю делать то, что я говорю. Сбежать от нас тебе не удастся, и полиция нас не остановит.

Не знаю, что он имел в виду, когда назвал себя «принцем», но всему остальному я сразу же поверила. Каспар казался таким искренним, что мне стало страшно. И я склонила голову, признавая его победу.

– Так-то лучше, – пробормотал он.

Каспар схватил меня за руку и потянул за собой. Я чуть не упала, следуя за ним, как вдруг увидела бегущего в конце улицы мужчину. Его тусклый бежевый костюм выглядел нелепо на фоне узких улочек и грязных баров в переулках. Он замедлил шаг и совсем остановился, глядя прямо на нас и подняв руки, как будто собирался сдаться. Я затаила дыхание, потому что узнала его. Он работал с моим отцом, вернее на моего отца.

Мужчина сделал несколько неуверенных шагов вперед, не отрывая взгляда от меня. На какой-то миг наши глаза встретились, но он отвернулся и пошел прочь. Потом поднял руку и показал на нас появившимся из-за угла полицейским. Они пошли медленнее, а затем остановились, глядя на нас со страхом, в то время как Каспар смотрел на них почти вызывающе. Он выдохнул и, расправив плечи, прижал меня к себе сильнее. Я попыталась ударить его и позвать на помощь, но он выкрутил мою руку за спину так, что мне осталось только скулить от боли, будто в меня вонзилось множество кинжалов. Обхватив меня за талию, он сделал несколько шагов назад, таща меня следом.

– Слишком медленно, – зарычал Каспар, наклонившись к моему уху, подхватил меня на руки и перебросил через плечо.

Я пыталась сопротивляться, била его кулаками по спине, но он не обращал на меня внимания. Вдруг все начало расплываться. Здания проносились мимо, и, когда я подняла голову, полицейские уже исчезли, а мы оказались на другой улице. Мое сердце сжалось, он был прав: полицейские даже не преследовали нас. Почему они даже не попытались остановить нас?

Через несколько минут хаос остался позади. Мне уже было не интересно, с какой скоростью мы двигались, – все, что я знала: мы двигались настолько быстро, что у меня закружилась голова. Я закрыла глаза, чтобы успокоиться, но уже через несколько секунд очутилась на земле рядом с двумя очень дорогими автомобилями.

Я моргнула, решив, что у меня просто двоится в глазах. Они были абсолютно одинаковые, от идеально отполированного черного кузова до сильно тонированных стекол. Даже номерные знаки были похожи, за исключением одной буквы.

Кто, черт возьми, эти люди? Красивые и невероятно богатые; и при этом убийцы. Я сглотнула, вспомнив об этом. Я достаточно хорошо знала Лондон, но ничего не слышала о них. К тому же полиция нас не остановила.

Отдаленный звук сирен нарушил тишину улицы, кто-то сзади подхватил меня и затолкал на заднее сиденье ближайшего автомобиля. Он закрыл дверь и обошел машину, чтобы сесть с другой стороны. Я узнала в нем парня с такими же, как у Каспара, изумрудными глазами. Каспар и Фабиан сели впереди, Каспар был за рулем.

– Пристегни ремень, – приказал парень рядом со мной. Я проигнорировала его, продолжая сидеть прямо, как доска, со сложенными на груди руками.

Он раздраженно вздохнул и потянулся за моим ремнем.

– Урод, – пробормотала я.

Парень усмехнулся.

– Меня зовут Каин, а не «урод». Я его младший брат, – пояснил он, кивая в сторону Каспара. Это объясняло их невероятное внешнее сходство. – А как, ты говорила, тебя зовут?

– Виолетта. Виолетта Ли, – пробормотала я и замолчала.

За окном проехало несколько полицейских машин. У меня внутри все сжалось, когда я заметила, что полицейский посмотрел прямо на нас. На какое-то мгновение наши взгляды пересеклись, прежде чем он отвернулся, будто не увидел меня.

Мы уже выезжали за пределы города, зона заторов закончилась. На трассе я почувствовала, что машина набирает скорость: спидометр показывал сто. В животе появились знакомые ощущения, но теперь меня это не радовало. Голова гудела, а в боку все еще кололо. Я прижала руки к ребрам, стало легче, но не намного.

Свернувшись калачиком на сиденье, я подтянула колени к груди и прислонила голову к холодному окну. Глаза закрывались, и очень хотелось спать, но я даже думать не хотела о том, что случится, если я отключусь. Сдерживая слезы, я машинально начала анализировать сложившуюся ситуацию настолько бесстрастно, насколько могла.

Я только что стала свидетелем массового убийства тридцати человек в центре Лондона. Меня похитили шестеро быстрых и сильных ребят, которые, по всей видимости, не собираются меня убивать – пока не собираются. Я не знаю, куда, черт возьми, меня везут, кто эти люди, что, черт возьми, будет дальше и сколько времени пройдет, прежде чем кто-нибудь заметит, что я пропала.

Возникшую мысль выпрыгнуть из машины на ходу прервал щелчок замка. Я всхлипнула.

Выехав на пустынную трассу М25, мы покинули мой любимый город. Городской пейзаж постепенно превратился в сельский, и вскоре вокруг нас остались одни поля, среди которых изредка появлялся то маленький городок, то деревушка. На знаке, который мы проехали, было написано Кент, и я подумала, что, возможно, они направляются в порт в Дувре, чтобы перебраться во Францию. У меня появилась надежда: они не смогут проехать через порт незамеченными. Но эта надежда испарилась, как только мы свернули не на юг, а на север, к Рочестеру.