А в ЦРУ аналитики и сотрудники других подразделений, знавшие Менгеса, изумлялись тому, что человек, не подходивший по своему интеллектуальному уровню для их ведомства, оказался приемлемым для Белого дома.
Подбор преемника Менгеса Кейси считал очень важным делом. Он поднял статус и значение старших аналитиков по регионам — его персональных агентов, находящихся в «свободном плавании» и выполняющих функции связующих звеньев и таможни. Во-первых, старший аналитик должен осуществлять плодотворное сотрудничество с другими аналитиками, уважать их труд. Во-вторых, старшие аналитики должны поддерживать хорошие рабочие отношения с заместителем директора по оперативным вопросам, знать суть операций, видеть направления политики США, а также цели президента и Кейси. В-третьих, старший аналитик является главным связующим звеном с другими разведслужбами, особенно с АНБ и разведывательным управлением Пентагона. В-четвертых, старший аналитик как лицо, ответственное за разведывательные оценки положения в его регионе, оказывает влияние на политику США в этом регионе. Хорошо аргументированная и документально подтвержденная оценка также полезна при разработке политики, как и разведывательная информация. На сегодняшний день особое значение имеют оценки по Латинской Америке.
Кейси хотел заполучить на эту должность доброго старого служаку, участника второй мировой войны. Беда в том, что их не так уж много осталось, одни ушли в отставку, другие — в мир иной. Ушло целое поколение. Кейси уже вытащил из отставки несколько бывших сотрудников оперативного управления и решил сделать это еще раз.
Джон Хортон как будто подходил по всем данным. Это был оперативный работник с большим опытом, ушедший в отставку восемь лет тому назад после двадцати семи лет службы в ЦРУ. Хортон обладал блестящим послужным списком: военно-морской офицер во время второй мировой войны, затем служба в резидентурах ЦРУ на Дальнем Востоке, резидент в Уругвае с 1965 по 1968 г., резидент в Мексике в начале 70-х гг., заместитель начальника отдела Латинской Америки и, наконец, начальник отдела по Советскому Союзу в оперативном управлении. В свое время он записался в демократическую партию, но твердых идейных убеждений не имел. Что особенно важно, старые службисты вспоминали о нем с большим уважением, даже с любовью. Его совокупный опыт работы по Советскому Союзу и Латинской Америке был очень кстати.
Хортон в свои 62 года жил неподалеку в сельской местности штата Мэриленд, где занимался выращиванием винограда. Приятно удивленный звонком Кейси, он сразу же ухватился за возможность вернуться к активной службе. Ему стало ясно, что Кейси реорганизует Центральное управление и Латинская Америка выдвигается на одно из главных мест. Вскоре он встретился с Кейси.
Кейси нашел его манеру поведения слегка чопорной и официальной, но голова его работала отлично, он мыслил ясно и четко, знал задачи разведки и умел формулировать мысли, которые касались самого существа вопроса. Беседа проходила в вежливом и дружественном тоне и закончилась тем, что Хортон вновь поступил на службу в ЦРУ.
Приступив в мае 1983 г. к работе, он для начала побеседовал со своим коллегой в оперативном управлении, начальником отдела по Латинской Америке Клэриджем. Тот сразу же разъяснил Хортону, для кого они работают: для президента и Билла Кейси. Эти двое хотят иметь антисандинистскую программу, и Клэридж им ее даст. Все, кто находится в промежуточном пространстве между ними — конгресс, пресса, общественность, — не имеют значения. Клэридж постарался также рассказать, что произошло за восемь лет, прошедших с того времени, как конгресс и пресса еще предавались своим инквизиторским расследованиям деятельности ЦРУ, а Хортон ушел в отставку. «Сейчас все по-другому», — говорил Клэридж. Кейси действительно представляет политику Рейгана, Белого дома, администрации. «Эти кретины в госдепе все время сопротивляются и не делают того, что от них требует администрация, — ворчал он. — Если бы Центральное управление так действовало, то мы не имели бы права на существование».
В ЦРУ главной помехой для никарагуанской операции является то, что «Макмагон выступает против нее. Он ничего для нее не делает». Как самый страшный грех Макмагона Клэридж преподнес то, что у того есть друзья в конгрессе и они подкармливают друг друга всякими колебаниями и сомнениями.
Хортон сделал вывод, что все сейчас вертится вокруг никарагуанской операции. В Латинской Америке ей придается основное значение.
В начале лета Кейси назначил секретную двухдневную поездку в Центральную Америку. Он решил взять с собой Макмагона. Хотя отъезд из страны главного разведчика и его заместителя являлся весьма необычным событием, но Кейси хотел, чтобы Макмагон поближе соприкоснулся с никарагуанской операцией. В кругах ЦРУ даже пустили в ход шутку, что Кейси хочет запечатлеть отпечатки пальцев самого заместителя на переднем крае секретной войны. Клэридж, разумеется, тоже был включен в группу. В качестве задатка на будущее Кейси пригласил своего нового старшего аналитика Хортона принять участие в поездке. Пятым стал Роберт Мад-жи, начальник отдела международной деятельности — так называлось подразделение оперативного управления, которое, заключая за рубежом контракты с различными в основном строительными фирмами, обеспечивало создание необходимой инфраструктуры для проведения тайных операций: аэродромы, причалы, мосты, дороги и т. п. Деятельность подразделения напоминала калейдоскопы: сегодня — Центральная Америка, через неделю — Афганистан, еще через какое-то время — Средний Восток.
Маджи славился своей способностью выдерживать любой нажим со стороны Кейси, который всегда требовал немедленных действий. Однажды, когда Кейси строго спросил Маджи, почему задерживается такая-то операция, тот ответил: «Господи, да что вы меня спрашиваете, не знаю я». Все присутствовавшие засмеялись, включая Кейси.
Маджи стал также автором теории, объяснявшей взаимную привязанность Кейси и Споркина. Как он утверждал, оба являются членами тайного клуба неряшливых едоков, и Споркин был единственным его членом, который оставлял на галстуке и сорочке более значительную часть своего обеда, чем Кейси — своего.
Макмагон и Хортон вместе выехали на базу ВВС Эндрюс, где группу ждал специальный 12-местный самолет. Первым начав разговор, Хортон сказал, что, по его свежим впечатлениям, деятельность ЦРУ в Латинской Америке страдает большими недостатками. Резидентуры упускают из виду Советы, в большинстве стран проникновение в местные политические группировки намного меньше, чем он ожидал. Положение надо бы улучшить, но Никарагуа отвлекает на себя все внимание. Макмагон молчал.
— Никарагуа съедает все, — сказал Хортон.
Макмагон покачал головой. Он очень обеспокоен положением дел. Действия «контрас» привлекают слитттком много внимания общественности, вокруг них делается слишком много политики. Он очень пессимистически оценивает возможности на успех никарагуанской операции.
Перед посадкой в самолет к ним подошел один из охранников Кейси и убедительно попросил не давать директору дремать во время полета, иначе он будет всю ночь ходить, говорить и задавать вопросы.
Первую остановку они сделали в столице Гондураса Тегусигальпе. Кейси бросил свои сумки в резиденции посла и тут же развил бурную деятельность. Он хотел повидаться со всеми, назначал одну встречу за другой, старался хотя бы накоротке поговорить с каждым оперативным работником резидентуры. Затем группа погрузилась в машины и поехала к Рэю Доути в его дом со спецзащитой, откуда осуществлялось руководство операцией «контрас».
Клэридж все время пытался направить разговор на мелкие технические вопросы, что на жаргоне ЦРУ называлось «поговорить о болтах и гайках». Сколько у нас оружия? Достаточно ли его? Сколько людей обучено им пользоваться? Как дела с боеприпасами? Давайте сделаем это, попробуем то.
Кейси и Макмагон стремились сосредоточиться на более высоких материях и на следующей фазе операции. Как ее дальше преподносить конгрессу — вот что занимало их мысли. Сенатор Лихи во время своего недавнего визита в страны региона обнаружил, что операция преследует более крупные цели, а регулярно просачивавшиеся в прессу сведения показывали постоянный численный рост «контрас». В самом ЦРУ раздавалась критика насчет того, что «контрас» не имеют никакой политической подготовки, это просто группы скитающихся в горах вооруженных бунтарей, недовольных сандинистами. «Их цели должны быть шире, — сказал Кейси. — Надо, чтобы «контрас» спустились со своих гор, пошли в селения, города, чтобы нести туда свои убеждения, воплощать собою растущие антисандинистские настроения, стать политической силой».
