Он предложил — на пост директора центральной разведки надо найти человека, которому можно полностью доверять, сделать его хранителем секретов, а конгресс и близко не подпускать к делам ЦРУ.
Став председателем комитета по разведке, Голдуотер первым делом ввел в состав комитета своего лучшего друга, генерал-лейтенанта в отставке Уильяма Куинна, определив ему пост внештатного консультанта. Выпускник вест-пойнтской военной академии 1933 г., офицер разведки во время второй мировой войны и первый заместитель начальника разведывательного управления министерства обороны, Куинн имел общительный нрав, старомодные манеры, но в то же время решительный и твердый характер. Он был другом семьи и собутыльником Г олдуотера. Жена Г олдуотера терпеть не могла Вашингтон и редко там бывала. Г олдуотер дважды в неделю приглашал Куинна и его жену Бетти на коктейль и обед. Они также регулярно проводили вместе выходные дни на ферме Г олдуотера на восточном побережье в штате Мэриленд.
Куинн сыграл важную, хотя и никем не воспетую роль в истории разведки США. После войны подполковник Куинн руководил подразделением стратегической службы, в задачи которого входило, в частности, прикрывать операции Управления стратегических служб. Голдуотер восхищался тем, как Куинн в 1946 г. совершил марш-бросок в конгресс, запросил пятиминутное закрытое заседание комитета по разведке с жалобой на скудный бюджет его подразделения и выбил дополнительно 8 миллионов долларов, причем неподотчетных, для оплаты секретных источников. Зная, что законодатели любят слушать секретные сведения, он поделился с ними кое-какой информацией о своих источниках. Одним из них была уборщица в штаб-квартире русских в Берлине, которая выуживала важные разведывательные данные из мусорных корзинок. Второй — шифровальщик посольства одной страны, который давал американцам читать все сообщения другой крупной страны. Третий, сотрудник еще одного посольства, получил 10 тысяч долларов за план действий советского военно-морского флота на Балтике в случае войны.
Закрытое заседание комитета по разведке длилось около двадцати минут, а его результатом явилось то, что Куинн направил 8 миллионов долларов на сохранение основного ядра собственных агентов и источников для ЦРУ, которое было создано в следующем, 1947 г.
Хотя сообщение о предстоящем назначении Кейси на пост директора центральной разведки уже появилось в газетах, Голдуотер не согласился с таким выбором. У него имелся собственный кандидат. «Бобби, — сказал он Куинну, — им должен стать Бобби».
«Бобби» он называл адмирала Бобби Рэя Инмэна, возглавлявшего Агентство национальной безопасности при Картере в течение последних четырех лет. АНБ — крупнейшее и самое засекреченное разведывательное ведомство с бюджетом, в несколько раз превышавшим ассигнования для ЦРУ. Его расползшаяся во все стороны штаб-квартира в Форт-Джордж Мид, штат Мэриленд, осуществляла руководство всеми постами и станциями подслушивании в мировых масштабах как на земной поверхности, так и на орбитальных спутниках. АНБ, как орехи, щелкало шифровальные коды врагов и друзей, оно всегда находилось на передовых рубежах новой технологии. Агентство не имело шпионов, так сказать, в человеческом облике и сравнительно легко отделалось во времена расследований деятельности ЦРУ.
Голдуотер считал Инмэна разведывательным гением, человеком, который разбирался в науке, политике и людской природе. Он также хорошо знал конгресс и имел там многочисленные связи.
За двадцать восемь лет службы на флоте Инмэн прошел через все офицерские звания и поднялся до «трехзвездного» адмирала. Он стал единственным специалистом по разведке, получившим должность старшего помощника заместителя министра военно-морских сил (1972–1973 гг.) — пост, на который обычно назначались офицеры, имевшие опыт командования кораблем. Затем он стал начальником разведки ВМС (1974–1976 гг.), а позднее — человеком № 2 в разведывательном управлении Пентагона (1976–1977 гг.), после чего принял руководство АНБ. В разведывательном деле Инмэн всегда сохранял холодный ум. Он превосходно разбирался во всем, от новейшего спутника-шпиона до бюрократических махинаций, необходимых для того, чтобы запустить в дело разведывательные программы. И плюс ко всему обладал феноменальной памятью.
С его мальчишеской белозубой улыбкой, большой головой, очками с толстыми стеклами, Инмэн выглядел как ставший взрослым сорванец. Он являлся одним из немногих официальных лиц из разведывательной службы, который мог, поговорив с репортерами, отвлечь их интерес от того, что компрометировало разведку. Он сам своими руками выпестовал все важные связи в конгрессе. Голдуотер не мог припомнить такого случая, когда Инмэн не прореагировал бы на телефонный звонок или не проконтролировал ответ на него, за исключением тех редких случаев, когда он не знал, в чем дело.
Голдуотер обстоятельно поговорил с Куинном насчет Инмэна. Он очень хотел добиться его назначения на пост директора ЦРУ. «Я весьма заинтересован в этом, — сказал он. — Безопасность страны должна быть выше политики. Здесь Бобби на своем месте. Он вне политики. Он — преданный своему делу моряк и как нельзя лучше подходит для этой работы.
Куинн любил Голдуотера и не стеснялся откровенно говорить ему, если тот в чем-то заблуждался, но что касается Инмэна, тут он был согласен. Голдуотер решил поговорить по этому вопросу с Рейганом.
Ему не стоило труда устроить встречу с новым президентом, во время которой он со всем энтузиазмом изложил свою идею насчет назначения Инмэна. Это самый способный человек в разведке, сказал он, высшего класса. Рейган выслушал, но, по-видимому, остался при своем мнении. Г олдуотер ударил во все колокола, сказав, что если Инмэн станет директором центральной разведки, то для людей с Капитолийского холма[6] все разведывательные дела будут под замком и новая администрация может быть уверена в этом.
Рейган ответил, что он предпочитает «аутсайдера», а Билл Кейси именно таковым и является.
Голдуотер намекнул, что это назначение следует считать возвратом ему старого долга.
В игривом тоне, избегая столкновения, Рейган покончил с этим вопросом, сказав: «Вам предстоит иметь дело с Кейси».
Г олдуотер рассказал все Куинну. «Барри, — ответил тот, — не следует недооценивать Билла Кейси. Он ведь не вчера родился».
Г олдуотер пережил столько разочарований в политике, что ясно отдавал себе отчет — это не самое крупное. Но он не видел никаких причин для отказа и был раздражен.
Куинн сказал, что Кейси всегда считался знатоком разведки, всегда поддерживал контакты с разведслужбами, включая разведывательное управление министерства обороны еще во время его становления в начале 60-х гг. В 1964 г. именно Кейси способствовал тому, чтобы Куинн получил премию Уильяма Донована, основателя Управления стратегических служб, отца американской разведки. Однако все эти сведения особой радости Голдуотеру все-таки не доставили.
Куинн добавил, что Кейси испытывает глубокую любовь к искусству разведки, восхищается силой фактов и информации, верностью делу и эффективной отдачей, что должно быть присуще каждому разведчику. Сказал, что Кейси является страстным любителем интриги и что он обожает закулисные дела; что выступать под маской — его любимое занятие и он настоящий мастер танца на острие ножа. На все это Г олдуотер сказал; «Черт, кто-то его здорово тянет наверх».
Протеже Г олдуотера — Инмэн следил за всеми сражениями переходного периода с другой стороны планеты. Он находился в Новой Зеландии на одной из станций подслушивания АНБ. Его прельщала возможность стать директором центральной разведки у Рейгана. Он также отлично знал, что в лице Голдуотера имеет мощную поддержку. Обладая спокойной, даже несколько холодной внешностью, он в глубине души был страстным, неугомонным и честолюбивым человеком.
Каждый день, кроме воскресенья, Инмэн вставал в 4 часа утра. Эти ранние утренние часы, когда ему никто не мешал, он посвящал размышлениям и чтению. Сущность хорошей разведывательной работы заключалась в умении предвидеть. Конечно, все заранее рассчитать нельзя, но надо быть в курсе событий и готовым ко всяким возможным изменениям, даже находясь в Новой Зеландии.
