И также 29 апреля Совет по правам человека ООН принял резолюцию, осуждающую «применение силы властями Сирии против мирных демонстрантов». За резолюцию проголосовали 26 стран, 9 стран (включая Россию, Китай, Пакистан, Кубу, Эквадор) выступили против, еще 7 стран (включая Иорданию, Катар, Саудовскую Аравию) воздержались или попросту не явились на заседание Совета. Причем представители России и КНР заявили, что принятие этой резолюции — «приглашение к гражданской войне» и очередное доказательство того, что в Совете по правам человека ООН действует политика двойных стандартов[277].

2 мая сирийские войска блокировали (как объявлено, для подавления вооруженного восстания салафитов) г. Банияс. В суннитском квартале Эль-Бейда — основном очаге сопротивления — проводились массовые аресты[278].

Таким образом, острота политической и террористической ситуации в Сирии пока что последовательно нарастает. При этом не только правящий алавитский клан Асада, но и представители всех других конфессиональных и этнических групп, включая христиан и курдов, а также выросший в стране сравнительно крупный и интернационализованный бизнес, понимают, что падение нынешнего политического режима (даже без американских бомбардировок, таких, как в Ираке) вызовет в стране многолетний кровавый хаос, подобный иракскому.

А поскольку глава Пентагона Роберт Гейтс уже много раз повторил, что на Ближнем Востоке остались только три тоталитарных диктаторских режима: в Ливии, Сирии и Иране[279], сирийцы уже осознают, что как при дальнейшем ослаблении существующей власти и нарастании хаоса, так и при попытках клана Асада жестко «заморозить» ситуацию (например, путем введения в стране военного положения) вполне могут последовать и бомбардировки.

Можно предполагать, что крах власти клана Асада в Сирии с высокой вероятностью «взорвет» соседний Ливан и, не исключено, Иорданию, а также неизбежно резко увеличит масштабы гражданской войны, идущей в Ираке. Почти предопределена в этом случае и суннитская исламская радикализация в Турции, в последние годы с немалым трудом выстраивающей «дружественные» связи с Дамаском и Тегераном. Также очевидно, что радикальная суннитская трансформация власти в Сирии (а другой трансформации здесь по определению быть не может) переведет отношения между Дамаском и Тель-Авивом из режима «отсутствия мира» в режим «горячей войны».

Если учесть неопределенность развития ситуации в Египте, Израиль в результате может получить и на севере, и на востоке, и на юге «единый фронт джихада», обеспеченный к тому же мощным египетским и сирийским оружием (в том числе тяжелым, ракетным и, возможно, химическим). Что делает совсем не умозрительной перспективу возникновения на Ближнем Востоке крупного (причем нельзя исключать, что ракетно-ядерного) военного конфликта.

Условное политическое единство Йемена до недавних пор существовало лишь в рамках Османской империи. Северный Йемен получил независимость после распада Османской империи в 1918 г. и стал монархией, а в 1962 г. преобразовался в Йеменскую арабскую республику в результате военного переворота, свергшего королевскую власть. Южный Йемен с середины XIX в. был под британским протекторатом, получил независимость от Великобритании в 1967 г., вскоре принял «просоветскую» ориентацию (Народно-демократическая республика Йемен, НДРЙ) и стал одной из важнейших военно-политических баз СССР в регионе.

Отношения между этими двумя «полугосударственными» зонами расселения бедуинских племен были предельно конфликтными до эпохи распада «советского блока». В 1990 г. шейхи племен и лидеры уже существовавших в это время политических партий приняли решение об объединении страны в Йеменскую республику. Однако уже в 1994 г. бывшие лидеры НДРЙ подняли на Юге восстание и объявили о независимости. Восстание было жестоко подавлено северо-йеменскими войсками.

Йемен — одна из самых бедных стран арабского мира. Почти вся территория занята пустынями, население быстро растет за счет высокой рождаемости: из 23 млн. жителей 44 % — моложе 15 лет. Экспортоспособных сырьевых запасов (нефть) немного, налицо острая нехватка пресной воды. Число безработных превышает 35 % трудоспособного населения, ниже черты бедности живут более 45 % граждан. Огромная трудовая эмиграция (до 2 млн. человек, преимущественно в страны Залива) не является устойчивой и зависит от экономической и политической конъюнктуры.

К этим проблемам добавляются исторические противоречия между Севером и Югом, а также между приверженцами разных исламских вероучительных школ — шиитами зейдитами и суннитами шафиитами. После объединения страны ключевые позиции во всех сферах жизни, включая политику и экономику, заняли северяне-зейдиты, сильно ущемив позиции южан-шафиитов. Кроме того, политическую ситуацию в Йемене осложняют конфликты между крупнейшими племенными объединениями, а также сепаратизм шиитских северных кланов племен Хауси[280].

Нынешний период нарастающих беспорядков начался в Йемене еще в апреле 2009 г. (в дни годовщины подавления Севером восстания Юга в 1994 г.) и вновь реанимировал лозунги отделения Юга. Поскольку страна буквально «нашпигована» оружием, эти беспорядки сразу перешли в кровавые столкновения с большим количеством убитых и раненых. Уже тогда власть (правящий в стране с 1974 г. зейдитский режим Али Абдуллы Салеха) заявила, что мятеж подняли на саудовские и катарские деньги живущие в Саудовской Аравии бывшие правители НДРЙ Али Насер Мухаммед и Али Салме Аль-Бейт.

Для этих обвинений были основания. Отношения Йемена со странами Залива напряженные с момента свержения в стране монархии. Кроме того, между Саудовской Аравией и Йеменом лишь совсем недавно официально установлена линия границы, но ряд шейхов племен считает ее несправедливой. Наконец, сразу выяснилось, что в южнойеменском Абъяне восстание поднимал лидер непримиримых исламистов Тарик Аль-Фадли (потомок эмиров Абъяна, бывший боевик в Афганистане, тесно связанный с «Аль-Каидой» и получающий финансовую подпитку от саудитов)[281].

Именно в этот период 2009 г. произошла резкая активизация крупнейшей «нерадикальной» оппозиции страны — блока «Лика Муштарака» («Общая встреча») во главе с Йеменской социалистической партией (ЙСП) и движением «Аль-Ислах», созданным в 1990 г. «Братьями-мусульманами». Примечательно, что уже в тот момент в оппозицию включилось немало бывших соратников президента Салеха из правящей партии «Всеобщий народный конгресс».

В декабре 2009 г. в Йемене происходили очередные крупные эксцессы на этот раз на севере, где точечным ударом авиабомбы был убит харизматический лидер восстания шиитов племени Хауси, Абдель Малик Аль-Хути (хауси выступают за воссоздание в регионе зейдитского имамата во главе с потомком пророка Мухаммеда). Ответственность взяла на себя Саудовская Аравия (хотя осведомленные эксперты уверены, что такой удар с наведением на сигнал мобильного телефона могли исполнить только самолеты США), после чего не только преимущественно шиитский Север, но и весь Йемен начал воспринимать саудовских соседей как агрессора, начавшего войну[282].

Уже в этот период США и Саудовская Аравия проявляли единство в оценках необходимости отстранения от власти президента Салеха, но расходились в том, кто должен прийти ему на смену. США делали ставку на бывшего главу Южного Йемена Али Насера Мухаммеда, живущего в эмиграции, очень зависимого от Вашингтона и, по ряду экспертных оценок, тесно сотрудничающего с ЦРУ. А саудиты — на крупнейшего в Йемене бизнесмена, главу самого большого йеменского племенного объединения «Хашид», а также одного из лидеров исламской партии «Аль-Ислах» и объединенной оппозиции «Лика Муштарака», Ахмара Хамида, который очень тесно связан с саудитами бизнес-проектами.